Кто такой гений?
По Савельеву, гений – тот, кто создаёт, чего не было в природе и обществе до него. «Ремесленник может хорошо сделать пряжку или шпоры, – объясняет биолог. – Ножик, очки хорошие, иногда они даже красивые. Пошить штаны с внутренней косой резинкой, как итальянцы любят, но это не искусство, а просто пошив штанов – и больше ничего. Принципиально новое не имеет аналогов: например, изобрели паровоз, книгопечатание, синтез химических веществ, которые мы называем лекарствами».
Отчасти «соглашается» с таким началом беседы Николай Бердяев: «Гениальность коренным образом отличается от таланта, – пишет Бердяев. – Гениальность совсем не есть большая степень таланта – она качественно отличается от таланта. Талант есть дар дифференцированный, специфицированный, отвечающий требованиям раздельных форм культуры. Талант есть свойство художника, учёного, общественного деятеля, а не человека. Гений есть соединение гениальной природы с специфическим талантом. Гениальный художник соединяет в себе гениальную натуру с художественным талантом. Природа таланта не органическая, не онтологическая, а функциональная. Природа таланта не универсальная. В таланте нет жертвенности и обречённости. Талант может создавать более совершенные объективные ценности, чем гениальность. В нём есть приспособленность к требованиям дифференцированной культуры, есть удачничество. Гениальность с точки зрения культуры не канонична; талант – каноничен. В гениальности трепещет цельная природа человеческого духа, его жажда иного бытия. В таланте воплощается дифференцированная функция духа, приспособленная к поставленному миром требованию». Ну и добавим, что у Бердяева гениальность есть дар Божий, потому как она и есть раскрытие творческой природы человека, его творческого назначения.
О природе гениальности
Савельев утверждает, что гениальность – это врождённое свойство, и никак иначе. Обыватель руководствуется прежде всего лимбической системой головного мозга, в которой «зашиты инстинктивно-гормональные механизмы регуляции поведения». Обычный человек «думает напряжённо только о еде, размножении и доминировании, то есть выпендрёже». «Большинство людей думают в основном на биологические темы, – заявляет профессор Савельев. – Без обид, но что сделаешь? 9% всего, что вы вдохнули, съели, выпили, идёт на обеспечение энергии мозга. Если вы начинаете о чём-то напряжённо думать, то уровень расходов повысится до 25% – четверти всего, что вы употребили. Ни один человек долго в таком состоянии пребывать не может. Максимум две недели, потом начинается тяжёлое истощение. Большинство людей ни о чём не думают. Они, как шахматисты, занимаются комбинаторикой. Самые глупые, скажем так, среди людей творческих – шахматисты».
По утверждениям Савельева, изучение мозга людей, которых принято считать гениальными, показало, что у 3/4 из них мозг имел большой размер. Минимальный размер мозга, встречающийся у современного человека, – порядка 900 г, максимальный – 2300 г, средний – 1320 г. Встречается индивидуальная изменчивость вроде 1020 граммов у писателя Анатоля Франца, но такие люди не относятся к большинству. (Эта радикальная часть теорий Савельева критикуется особенно). Но гораздо важнее веса количество нейронных связей и развитие функциональных зон коры головного мозга. «Кора связана с локальными функциями зрения, слуха, движения и содержит примерно 60 полей с подполями, – объясняет Сергей Савельев. – Они обусловливают базовые человеческие свойства, как у любой обезьяны. Но у нас огромный неокортекс, 150 миллиардов нейронов. Это очень много. И фокус нашего мозга состоит в том, что он устроен зонально. Разные области отвечают за разные функции. Затылочные, например, – зрительные, есть те, которые определяют речь. У одного человека поля могут быть в три или пять раз больше. Есть подполя, которые отличаются в 40 раз, иногда какие-то подполя могут у человека отсутствовать вовсе. И вы попробуйте объяснить, что такое любовь, человеку, у которого подполе меньше вашего в 40 раз, – договориться не удастся». По словам учёного, между отдельными людьми разница в развитии тех или иных зон мозга может быть больше, чем между разными видами в природе. По этой причине попытка договориться между людьми обычно обречена на неудачу. «У нормальных людей обычно развиты четыре подполя, связанных с эмоциональным окрашиванием поведения, – продолжает Сергей Савельев. – У Владимира Маяковского было ещё одно – дополнительное, которое ни у кого больше не найдено. Вот вам пример того, как специализированное дополнительное поле даёт некий эмоциональный результат».
Для Николая Бердяева человек не обезьяна, а его гениальность не связана с биологией. «Гениальность есть особая напряжённость целостного духа человека, а не специальный дар. Природа гениальности религиозная, ибо в ней есть противление цельного духа человека “миру сему”, есть универсальное восприятие “мира иного” и универсальный порыв к иному. Гениальность есть иная онтология человеческого существа, его священная неприспособленность к “миру сему”. Гениальность есть “мир иной” в человеке, нездешняя природа человека».
Бездарность есть грех
Формирование коры начинается после 8–9 лет, считает биолог, «поэтому в 4 или 5 лет бесполезно учить высшей математике, отсутствуют материальные субстраты сознания». «С 8–9 лет и до полового созревания есть период, когда человека можно чему-то научить, чем он будет руководствоваться всю жизнь, – говорит Савельев. – Не надо путать гениев с вундеркиндами. Вундеркинды – это обычно дети больных родителей, которые пытаются компенсироваться за счёт придания своим детям особых свойств. Если говорить ребёнку, что он гений, вы раздуваете ему до небес культ личности, а потом всегда происходит падение. Я участвовал в проекте в советские времена, когда вундеркиндов подбирали по всей стране. Всё это кончилось очень печально. Некоторые впоследствии собирали бутылки на помойке. Разные области мозга развиваются гетерохронно, то есть неравномерно, а для успеха в жизни одной-двух развитых областей недостаточно». В 5–6 лет первой формируется «обезьяно-лимбическая система, и в ней запечатлевается поведение родителей. Речь идёт, конечно, не о тех ранних сроках, о которых говорил Фрейд». И потом это впечатление интуитивно человеком воспроизводится, часто вопреки дальнейшему социальному опыту. В 7–9 лет активно образуются нейронные связи.
По Бердяеву, бездарным или гениальным человек может стать благодаря страстным волевым усилиям. «Воля к гениальности потому уже возможна, что гениальность есть страстная воля к иному бытию. Также возможна и воля к бездарности, всегда связанная с духовной робостью и трусостью. Бездарность есть грех, неверное определение своего места и призвания в мире. Воля к бездарности всегда есть боязливое приспособление к “миру”. Воля к гениальности – дерзновенное преодоление “мира”. Гениальность есть положительное раскрытие образа и подобия Божьего в человеке, раскрытие творческой природы человека, природы не от “мира сего”. Всё же эта воля доступна не всем. Гениальность есть особая добродетель, не всем данная, но подлежащая утверждению и развитию, особое мирочувствие, особое напряжение воли, особая сила хотения иного».
Можно ли вырастить гения?
Нельзя, однозначно утверждает Савельев. Это доказала история, хотя попыток было много – от Древнего Рима и Греции до фашистской Германии и экспериментов во многих странах, включая СССР. «Воспитывать детей бесполезно. Им надо предлагать варианты саморазвития, – говорит биолог. – Если у него например, огромные слуховые области или двигательно-моторные, связанные с слуховыми, он просто не сможет без занятий со звуком. Это чёткая предрасположенность, и надо предложить и найти то, что ребёнку нравится. Но это редкость. Вероятность появления гения очень низка, потому что выше среднего размера должны быть, например, три десятка структур мозга. Это такая вероятность, что надо раздать четыре колоды, и вам выпадут сразу 12 тузов. Невероятное событие».
«Гениальность присуща многим, которых гениями назвать нельзя, – пишет Николай Бердяев. – Потенция гениальности заложена в творческой природе человека, и всякий универсальный творческий порыв гениален».
По Савельеву, покупка донорской спермы с целью родить гения тоже обречена на провал, потому что комбинация структур мозга не воспроизводится. По этой же причине есть народная мудрость о том, что природа отдыхает на детях. «В каждом следующем поколении вот эти наши 60 полей очень сильно разнятся, то есть это не наследуется, – говорит лектор. – Это очень серьёзный процесс морфогенеза, генетика тут вообще не при чём. В генах нет размеров полей».
«Если не всем дана гениальность, то и не всем дана святость, – пишет Николай Бердяев. – Потенция же гениальности, как и потенция святости, есть у всякого образа и подобия Божьего. Творец предназначил человека к гениальности. Творческий опыт гениальности будет признан религиозно равноценным аскетическому опыту святости. И подобно тому как воля к святости давно уже была признана религиозным императивом, будет признана религиозным императивом и воля к гениальности».
Условия для гения
Чтобы реализовать гениальный потенциал, нужно, во-первых, иметь большой неокортекс с изменчивостью: кора головного мозга – основа произвольного мышления. Во-вторых, получить специализированное образование, и в-третьих, попасть в нужное место в нужное время, полагает биолог. «И, наконец, нужно быть ещё и адекватным мыслителем, потому что очень многие гении никогда не реализуются из-за того, что у них идиотское отношение с окружающими, – говорит биолог. – Да, он гений, но кто его будет терпеть? И ему должно очень сильно повезти, попав в среду, в которой может вырасти. Сегодняшняя среда, созданная вокруг потенциальных гениев, наоборот, направлена на истребление гениев. Ни один гений не прошёл бы тестов Айзенка на IQ. Когда говорят, что у человека этот индекс равен 150, значит, его надо отправлять печь пироги и не требовать больше».
Так как произвольное мышление требует колоссальных усилий, у которых к тому же нет биологического смысла, то заставить себя думать трудно. И не каждый гений найдёт в себе эти силы. «Редким дуралеем был Тургенев, – говорит профессор. – Бог ему дал огромный мозг, больше двух килограммов. Если бы он не гонялся за юбками как высшего света, так и дам более доступных, он бы что-нибудь великое сделал и в науке, и в искусстве. Но он решал биологическую проблему, а его огромный мозг просто позволял его реализовать через имеющийся литературный навык. Это трагедия людей с невероятным потенциалом. Их все-таки достаточно много, но они его никогда не реализуют, потому что лень-матушка раньше родилась. Они ставят все на решение биологических проблем».
О трагедии гениев писал и Бердяев. Но совсем по-другому. «Гениальность – по существу трагична, она не вмещается в “мире” и не принимается “миром”. Гений-творец никогда не отвечает требованиям “мира”, никогда не исполняет заказов “мира”, он не подходит ни к каким “мирским” категориям. В гениальности всегда есть какое-то неудачничество перед судом “мира”, почти ненужность для “мира”. Гениальность непонятна “миру”, не относима ни к каким “мирским” дифференциациям человеческой деятельности. Гениальность не может объективироваться в творчестве дифференцированной культуры, она не относится ни к какой специфической форме культуры, не производит никаких специфических ценностей культуры. В гениальности нет ничего специального, она всегда есть универсальное восприятие вещей, универсальный порыв к иному бытию. Гениальная натура может сгореть, не воплотив в мире ничего ценного. В гениальности - всегда безмерность. Она действует в концах и началах и не знает граней. В судьбе гениальности есть святость жертвенности».
Творческий путь гения требует жертвы, не меньшей жертвы, чем жертвенность пути святости. На пути творческой гениальности так же нужно отречься от “мира”, победить “мир”, как и на пути святости. Но путь творческой гениальности требует ещё иной жертвы – жертвы безопасным положением, жертвы обеспеченным спасением. Тот, кто вступил на путь творческий, путь гениальности, тот должен пожертвовать тихой пристанью в жизни, должен отказаться от своего домостроительства, от безопасного устроения своей личности. На эту жертву способен лишь тот, кто знает творческий экстаз, кто в нем выходит за грани "мира".
О гении искусственного интеллекта
Искусственного интеллекта нет и не будет, заявляет Савельев. «Каждый нейрон имеет от 150 тысяч до миллиона связей с соседними нейронами. Когда вас озаряет какая-то мысль, любая, даже биологическая, образуются новые связи, так называемые синапсы, между далеко лежащими областями мозга. И образуется новый синтез. В этот момент вы говорите, до меня дошло, здесь всё связано, здесь всё просто. Этот процесс физический: образуются физические связи, и через физические взаимодействия объединяются базы данных. Это запрограммировать нельзя. Программист, обычно это слабоумный подросток лет 25, таращит глаза и говорит: запрограммируем. Я говорю: нимба над вами не видно, потому что только Господь Бог может предусмотреть все связи, ну, если вы в него верите».
Во времена Николая Бердяева такие вопросы не ставились, однако гений поощрял в своих трудах творческий подвиг – и дерзновения авторов искусственного интеллекта, наверное, тоже.
«Мертвенно, коснореакционно то религиозное сознание, которое не дерзает на творческий подвиг, на подвиг творчества познания или творчества красоты, потому что считает этот подвиг лишь уделом святых, снимает с человека бремя свободного почина, бремя ответственности в раскрытии тайны творческой. На этой почве рождается бессильная и неосознанная зависть к святости, робкое и трусливое бездействие во всяком творчестве. Те, которые не предназначены быть святыми, те не должны дерзать познавать, творить красоту и жизнь иную. Но тогда должно религиозно осудить всех гениев мира, ибо без святости они дерзали творить».
