Памятник маршалу Ивану Коневу в Праге до демонтажа. Фото: Wikimedia Commons / Matěj Baťha…По всем законам военной науки, Прагу должны были освободить не советские, а американские войска: к маю 1945 года части генерала Джорджа Паттона находились всего в 80 км от Праги, тогда как передовые части 1-го Украинского фронта маршала Ивана Конева были от чешской столицы в два раза дальше – в 150 км к северу, в районе Дрездена. Но тут в действие вмешались законы политические: страны-победительницы уже поделили Европу на зоны «ответственности». И Прага, как и вся Чехия, должна была стать советской. Так что, возможно, сам генерал Джордж Паттон и был бы не против освободить Прагу, но главнокомандующий Вооружённых сил США в Европе Дуайт Эйзенхауэр отдал ему категорический приказ оставаться на месте и не мешать провидению советских войск.
А вот Советская армия явно не спешила в Прагу. Дело в том, что как раз в начале мая три советских фронта вели в Чехии широкомасштабную операцию по окружению армейской группы «Центр» фельдмаршала Шернера, которая насчитывала 860 тысяч бойцов. И собственно само освобождение Праги было только частью этой грандиозной наступательной операции, которая стала последним крупным сражением Красной Армии в Европе.
* * *
И путь к Праге для советских войск был очень трудным.
Командующий 4-й гвардейской танковой армией 1-го Украинского фронта генерал Дмитрий Лелюшенко вспоминал, что продираться через Рудные горы приходилось с самыми ожесточенными боями: «Враг отступал с боями, цепляясь за каждый выгодный рубеж и устраивая в узких местах, на перевалах и в теснинах завалы и минные заграждения».
Вскоре выяснилось, что гитлеровцы вовсе не случайно стянули в Чехию такое количество войск, оказывавших в последние дни существования Рейха такое ожесточённое сопротивление. Именно в Рудных горах, на территории Протектората Богемии и Моравии, немцы рассчитывали построить последний бастион Третьего рейха – запасную промышленную и военную базу, где можно было бы создать «Новую Германию».
«Чтобы лучше ориентироваться на незнакомой всем нам местности, я под утро 7 мая взобрался на пограничную вышку, – вспоминал генерал Дмитрий Лелюшенко. – Карта резко не соответствовала местности. На восточных скатах Рудных гор был виден целый лес заводских труб, а на карте не значилось никаких предприятий. Не сбились ли мы с направления? Вскоре выяснилось: сюда гитлеровцы во время войны перебазировали из Германии много предприятий, надеясь уберечь их здесь от бомбардировок с воздуха».
С другой стороны к Праге пробивались 1-я гвардейская конно-механизированная группа 2-го Украинского фронта под командованием генерала Иссы Плиева. Путь к чешской столице лежал через город Брно.
Генерал Исса Плиев в своих воспоминаниях писал: «Вот какую картину я наблюдал на одной из улиц в западной части Брно, где сражался 7-й мехкорпус. Наш тяжёлый танк, раздавив немецкий дзот, двинулся было к другому, но вдруг запылал, подожжённый фаустпатроном. Из него начали выпрыгивать танкисты. Прижимаясь к мостовой, они стали стрелять по врагу из автоматов. И вдруг один из них пополз вперёд, прямо под пули. Товарищи прикрывали его огнём. Обратно он вернулся с маленьким чешским мальчиком. Оставшись на улице один, он громко плакал у стены дома. Говорят, после боя нашлись его родители и горячо благодарили наших танкистов.
Они вышли из подвалов и бомбоубежищ приветствовать своих освободителей – советских воинов. Нас встречали восторженно, хлебом-солью, цветами…
Усталые, запылённые, покрытые пороховой гарью, солдаты переходили из одних объятий в другие. То здесь, то там вспыхивали стихийные митинги. Это была настоящая манифестация дружбы и братства двух народов. И она навсегда осталась в моей памяти как одно из самых ярких, впечатляющих событий».
Удар с двух сторон по запасной базе Рейха был для гитлеровцев неожиданным: сами немцы были уверены, что все силы Красная Армия бросит на покорение Берлина, а в Чехию придут американские войска.
* * *
Скорого прихода американцев ждали и в Праге, где чехи создали сразу два «центра сопротивления». С одной стороны, наибольшим влиянием пользовались отряды «Повстанческого командования Бартоша» во главе с самим генералом Франтишеком Бюргером-Бартошем, который ориентировался на США. Бартоша поддерживал сам премьер-министр Протектората Рихард Бинерт. С другой стороны, на власть претендовал и просоветский Чешский национальный совет, который координировал деятельность коммунистов и социалистов. Возглавлял ЧНС доктор философии и профессор чешской и словацкой литературы Братиславского университета Альберт Пражак, которого поддерживал президент Протектората Эмиль Гаха.
Поскольку ожидался скорый приход американцев, первую скрипку в повстанческих силах играли генерал Бартош и премьер Бинерт, который в 11 часов утра 5 мая 1945 года объявил по радио о начале восстания против нацистских властей:
– Пражане, мы зовём вас в бой за Прагу, за честь и свободу народа! Стройте баррикады! Будем сражаться! Союзные армии приближаются! Надо выдержать, остаются всего лишь часы. Выстоим! Вперёд, в бой!
На улицах города закипели ожесточённые бои. Повстанцы захватили центральный телеграф, почтамт, электроцентраль, мосты через Влтаву, железнодорожные вокзалы со стоящими там эшелонами, в том числе немецкие бронепоезда. За несколько часов в городе было построено более полутора тысяч баррикад.
Новость о восстании в Праге привела в бешенство командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Фердинанд Шернера. Он отдал приказ командующему пражским гарнизоном генералу Рудольфу Туссену в кратчайшие сроки подавить восстание.
Конечно, шансов у чешских повстанцев было очень мало: в Праге был дислоцирован 10-тысячный немецкий гарнизон под командованием генерала Рудольфа Туссена.
И в этот момент на стороне пражан и стали сражаться власовцы – солдаты
1-й пехотной дивизии РОА.
Солдаты 1-й пехотной дивизии РОА (в вермахте дивизия числилась как 600-я пехотная дивизия) с участниками Пражского восстания. Автор неизвестен.* * *
1-я пехотная дивизия РОА под командованием генерал-майора Сергея Буняченко (бывшего командира 59-й отдельной стрелковой бригады РККА) появилась в предместьях Праги еще 29 апреля 1945 года. И появились они вовсе не случайно: генерал-майор Буняченко, узнав, что американцы будто бы готовят освобождение Праги, призвал свою дивизию дезертировать с фронта и в полном составе пойти сдаваться в плен американцам.
Узнав, что в Праге готовится восстание в помощь наступающим англо-американским силам, Буняченко решил показать себя перед американцами. И утром 5 мая представители командования 1-й дивизии РОА и представители «Комендатуры Бартоша» заключили соглашение «О совместной борьбе против фашизма и большевизма», согласно которому чешские власти после победы обещали дать власовцам статус союзников и политическую защиту.
Между прочим, 1-я дивизия РОА – это была серьёзная сила: в дивизии насчитывалось около 18 тысяч бойцов, на вооружении дивизии состояло 10 танков, самоходные установки, лёгкая и тяжёлая артиллерия.
Власовцы быстро изменили расстановку сил в городе. За несколько часов подразделения РОА заняли всю западную часть Праги и рассекли город на 2 части, фактически предотвратив резню пражан наступающими подразделениями эсэсовцев, приняв весь удар на себя.
Так, первые столкновения с немцами произошли уже на подступах к городу. Утром 6 мая в деревне Стодулки (сейчас эта деревня – микрорайон современной Праги) солдаты 3-го пехотного полка РОА пришли на помощь местным повстанцам, безуспешно пытавшимся захватить немецкий грузовик с оружием. Двое власовцев были ранены в перестрелке и на следующий день скончались. Их похоронили в братской могиле вместе с повстанцами.
Серьёзные сражения развернулись и в городских кварталах – в частности, в районе Смихов и на площади перед городской тюрьмой Панкрац, где тогда располагалось гестапо. В ходе освобождения узников тюрьмы погибло 38 бойцов РОА и две сотни повстанцев.
Особо отличился и Отдельный разведывательный батальон 1-й дивизии РОА под командованием Бориса Костенко, который в районе моста через реку Бероунки остановил продвижение сборного подразделения группы СС «Валленштейн». В результате части СС, спешившие на помощь генералу Туссену, были рассеяны артиллерийским огнём и так и не смогли войти в Прагу. По данным чешских историков, в боях за мост погибло до 50 бойцов РОА.
Кстати, ещё одно подразделение группы СС «Валленштейн» попыталось обойти заслоны власовцев через деревню Сливенец, но было остановлено бойцами 2-го пехотного полка РОА под командованием подполковника Вячеслава Артемьева. Здесь даже состоялся последний штыковой бой в истории Второй мировой войны, когда солдаты РОА пошли врукопашную на эсэсовцев.
Но самые кровопролитные бои развернулись за аэропорт Рузине. Они шли более суток. По некоторым данным, 3-й полк РОА под командованием подполковника Георгия Александрова за время штурма потерял убитыми и ранеными более трети личного состава. В основном такие большие потери русские солдаты понесли из-за того, что по наступающим на аэропорт повстанцам и частям РОА работали немецкие «Мессершмитты». Сегодня в районе аэропорта Рузине находятся две братские могилы бойцов РОА, количество захороненных там солдат неизвестно до сих пор.
Всего же, по официальным данным, в боях за Прагу 6–8 мая 1-я дивизия РОА потеряла убитыми более 200 человек, тяжело раненными – 187.
Генерал Туссен не был ни фанатиком, ни дураком. Он и сам хотел сдаться американцам, прекрасно понимая, что оборонять Прагу нет никакого смысла. Поэтому он послал парламентёров в штаб восстания и предложил им сдать город в обмен на право свободного выхода из Праги всех немецких солдат с личным оружием в руках.
* * *
В этот самый момент в Праге произошёл настоящий переворот. В ночь на 8 мая в город прибыла разведка 16-й американской бронетанковой дивизии под командованием полковника Роберта Пратта. Американцы сообщили чехам, что город будут брать части Красной Армии. И власть в штабе восстания тут же поменялась: по главе повстанцев стал просоветский Чешский национальный совет.
И чешские коммунисты тут же открестились от всех договорённостей с РОА.
Поскольку для генерала Буняченко с этого момента участие в восстании потеряло всякий смысл, уже утром 8 мая солдаты 1-й дивизии РОА покинули чешскую столицу и отправились далее на запад – к позициям американцев.
А через несколько часов в Прагу вернулись эсэсовцы из сборной группировки войск под началом командующего войсками СС в Богемии и Моравии группенфюрера СС графа Карла-Фридриха фон Пюклер-Бургхауса. И страшно даже представить, что сделали бы эсэсовцы с мирными жителями чешской столицы, если бы не подоспевшие части Красной Армии, которые рано утром 9 мая атаковали эсэсовцев сразу с двух, а потом и с трёх направлений.
* * *
Пражское восстание никак не согласовывалось с советской стратегией Пражской наступательной операции. Так, согласно директиве № 11079 Ставки Верховного Главнокомандования от 2 мая 1945 года, советские войска должны были освободить Прагу 12 мая. Однако, узнав о начале восстания, маршал Конев отдал приказ ускорить наступление – ускорить насколько возможно.
И советские войска 1, 2, 4-го Украинских фронтов подошли к Праге уже на рассвете 9 мая.
Сразу после 80-километрового броска в бой пошли две танковые армии 1-го Украинского фронта.
Бойцы Красной армии вступили в Прагу. Фото: Wikimedia CommonsГенерал Дмитрий Лелюшенко так вспоминал вступление в Прагу: «Вот и юго-западная окраина Праги. Мы получили по радио от М.Г. Фомичёва донесение, из которого следовало, что его бригада уже в столице Чехословакии. В 3 часа 9 мая она вступила в центр Праги и теперь вела бой с фашистами у здания генерального штаба. Один из её батальонов воспрепятствовал эсэсовцам взорвать заминированный мост через Влтаву и вышел на её восточный берег, а другой под командованием М.Ф. Коротеева выбивал гитлеровцев из Пражского кремля».
К 4 часам утра в южные районы Праги вошла и конно-механизированная группа генерала Плиева: «Перед рассветом 9 мая дал сигнал к последнему наступлению и я. Части 7-го гвардейского механизированного корпуса на предельной скорости атаковали заслоны гитлеровцев и прорвались в район Вельки-Битеш. Развивая стремительное наступление вдоль шоссе Брно – Прага, части корпуса сметали со своего пути слабо управляемые разрозненные группировки ошеломлённого противника».
Вечером того же дня последовал третий удар по Праге: 7-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта Каткова, совершив почти 100-километровый марш-бросок, вошёл в столицу Чехословакии с юго-востока.
* *.*
Первым в Прагу ворвался танк Т-34 с бортовым номером 24 под командованием гвардии лейтенанта Ивана Григорьевича Гончаренко из 1-го батальона 63-й гвардейской танковой бригады 10-го гвардейского Уральско-Львовского добровольческого танкового корпуса. И с ходу вступил в бой.
«…В третьем часу ночи вступаем в город, – вспоминал один из танкистов. – Все три машины идут по незнакомым улицам. Поперёк одной из них – баррикада. Ликующие повстанцы вскакивают на броню, обнимают, целуют нас. Комок подкатывает к горлу. Противника пока нет... По крутому спуску двигались мы к Влтаве, чтобы захватить мосты и не дать отступавшим гитлеровцам их разрушить. Наш танк на подходе к реке оказался головным. И вот здесь, вблизи Манесова моста, мы приняли последний бой.
Замаскированные самоходки врага открыли огонь. Остальные наши танки ещё не подошли. Командир орудия открыл ответный огонь. Ему помогал заряжающий Николай Ковригин. Завязалась артиллерийская дуэль. Наблюдаем попадания. Две вражеские машины запылали, но одна из болванок угодила в башню нашего танка. Наш командир Иван Григорьевич Гончаренко от вражеского выстрела замертво упал, Батырев продолжал стрельбу и накрыл одну самоходку. Но вторым вражеским снарядом были тяжело ранены механик-водитель Шкловский и находившийся на борту машины чех Франтишек Соучек. Третьим снарядом враг попадает в наш танк, тяжело ранен Александр Филиппов. После четвёртого попадания пушка танка оказалась заклиненной. Её ствол теперь беспомощно был устремлён в одну точку. В это же время контузило Ковригина.
Командир орудия был лишён возможности продолжать огонь. Танк не мог передвигаться, и экипаж решил оставить его. Ковригин и Батырев через люк башни выбрались наружу, а затем помогли Шкловскому и Филиппову выйти из машины. Батырев и Ковригин вели огонь из автоматов. Противник всё время продолжал обстреливать машину.
Так закончился наш последний бой...»
А вот как вспоминал бои за Прагу Николай Михайлович Бугров, который в мае 1945 года командовал взводом мотопехоты 62-й танковой бригады: «Ночная Прага встретила нас отблесками пожара и стрельбы. Мы подъехали к столице с северо-западной стороны. Отсюда никто нас не ожидал: ни восставшие, ни немцы.
Солдаты подчинённого мне взвода держатся ближе к домам и тяжело шагают по брусчатой мостовой. Улица, по которой мы идём, словно вымерла – не слышно ни единого звука, не видно ни одного человека. Вдруг раздаются выстрелы и взрывы гранат. Невольно прижимаюсь к стене. Вижу: на окне осторожно отодвигается уголок занавески, и к стеклу прильнуло лицо женщины. Она всматривается в темноту улицы и сокрушённо вздыхает: «О, Езус Мария, когда это кончится». Робкий рассвет начинающегося дня 9 мая застал нас в центре города, среди битого стекла витрин магазинов. Через некоторое время солнце брызнуло издалека ослепительным светом по черепичным крышам и позолоченным куполам костёлов.
Взвод собрался на узкой и пустынной улице. Из подъезда, оглядываясь по сторонам, выскочила молодая женщина и замерла от страха: в нескольких шагах стояли мы – в незнакомой ей военной форме. От нас отделился молодой солдат и подошёл к ней:
– Пани, дайте воды!
Чешская женщина, не отрывая взгляда от маленькой красной звездочки на пилотке и орденов на гимнастёрке, пыталась понять солдата: язык напоминал её родной. Она не ответила, а побежала в подъезд. Послышался её громкий взволнованный голос:
– Руде Армада в Праге! (Красная армия в Праге — прим.ред.) Русские братья пришли!
Через минуту-другую к нам отовсюду бежали люди.
От радости одни плакали, другие смеялись, третьи обнимали нас… Местные жители помогали отыскивать гитлеровцев, не успевших убежать.
…Было ясное солнечное утро. После первой встречи с местными жителями взвод тогда пошёл дальше. Не опасаясь нападения, мы шли посреди улицы, приближаясь к площади. Неожиданно на одной из башен церкви глухо огрызнулся пулемёт. В то же мгновение мы увидели девочку на мостовой. Вокруг неё трассирующие пули ощупывали каждый камень.
– Снять пулемётчиков! – скомандовал я.
Прижимаясь к стенам домов, бойцы открыли из автоматов огонь по башне. Гитлеровцы, оставив ребёнка в покое, стали отстреливаться. Перебегая от укрытия к укрытию, я кинулся к девочке. Поднял её легкое неподвижное тельце и одним броском достиг безопасного места. Девочке было семь лет. Придя в себя от испуга, она рассказала, что отец её на баррикадах, а мать дома больная. Из окна она увидела, как несколько гитлеровцев с пулемётом, завидев русских, быстро скрылись в церкви. Чтобы сообщить об этом советским солдатам, она выскочила навстречу, а фашисты, заметив её, начали стрелять…
Ольшанское кладбище в Праге: почётное место захоронения советских солдат, погибших при освобождении города. Фото: Wikimedia CommonsПерестрелка продолжалась. На помощь нашему взводу подоспели артиллеристы. Орудийный расчёт готов был снести башню вместе с пулемётчиками. Неожиданно подошёл гражданский, перетянутый широким ремнем, с трофейной винтовкой за спиной:
– Пан поручик, собор дорог нам. Не стреляйте из пушки. Швабов и так выбьем».
* * *
Судьба оставшихся в Праге власовцев была жестокой: наступавшие части Красной Армии начали внесудебные расправы над военными «предателями». Раненых часто убивали в больничных палатах госпиталей. Так, крупнейшая братская могила солдат РОА находится в Ольшанском районе Праги – как раз на месте одной из таких больниц, где было расстреляно около двухсот раненых «власовцев». Рассказывают, что раненых часто выводили под руки из больничных корпусов и расстреливали на краю ямы, выкопанной немецкими военными.
В пражской больнице Мотол прямо в койках было расстреляно не менее двухсот тяжелораненых солдат РОА.
Чешские военные историки говорят, что 9 мая в городе было казнено не менее 600 пленных власовцев, в том числе и солдаты артиллерийского дивизиона, которые добровольно сдались в плен красноармейцам.
Могила 187 безымянных бойцов РОА, а также генералов РОА (В. Боярского и М. Шаповалова) в Праге, расстрелянных советскими и чешскими силами. Фото: Wikimedia Commons* * *
Эсэсовцы из группировки фон Пюклера бежали из Праги, стараясь не принимать боя. Уже к 10 мая эсэсовцы достигли демаркационной линии между оккупационными зонами и объявили командованию 3-й армии США о своём желании сдаться в плен.
Ответ американцев был холодным: сдавайтесь в плен русским.
Желая выиграть время для переговоров, фон Пюклер приказал солдатам занять холм возле деревни Сливице, организовав на вершине холма настоящую крепость: буквально за ночь немцы вырыли систему окопов и пулемётных гнёзд для круговой обороны, закопали в землю оставшиеся орудия и танки.
Но маршал Конев не стал вести никаких переговоров с эсэсовцами, приказав стереть этот холм с лица земли.
В газета «Красная Звезда» так написали об этом: «С рассветом 12 мая, подтянув за ночь всю артиллерию корпуса, наши открыли ураганный огонь. Реактивные установки „Катюша” били, не переставая, до наступления темноты. „Яки” 112-го гвардейского истребительного авиаполка весь день висели над позициями противника. Самолеты садились, только чтобы пополнить боекомплект, и снова взлетали. Ночью вновь пошли в атаку. Графа Пюклера нашли в его штабном окопе застрелившимся».
* * *
Американцы выдали и генерала Сергея Кондратьевича Буняченко.
1 августа 1946 года по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР он вместе с командующим РОА генералом Андреем Власовым и рядом других высокопоставленных деятелей РОА был повешен во дворе Бутырской тюрьмы.
