Невозможность добра

В день учреждения Премии Солженицына Евгения Абелюк из НИУ ВШЭ рассказывает о «Матрёнином дворе»

Александр Солженицын в 1994 году. Фото: Евгений Каширин

Александр Солженицын в 1994 году. Фото: Евгений Каширин

«Стол» публикует фрагмент лекции «Художественный мир Солженицына на уроке литературы», которую читала Евгения Абелюк, заслуженный учитель РФ, преподаватель лицея № 1525 «Воробьёвы горы», доцент Департамента образовательных программ Высшей школы экономики, на вебинарах для учителей словесности Ирины Пономарёвой. Полностью лекцию можно послушать здесь

Евгения Абелюк. Фото: Анна Калмыкова

Солженицын ещё в заключении начал сочинять поэму в стихах. Она называлась «Дороженька». 1947 год – время работы над этой поэмой. Это всё надо было сохранить в памяти. Солженицын узелками помогал себе запоминать. Потом вечное ссыльное поселение, когда ещё не понятно, что будет, заканчивается после смерти Сталина. И вот в 1956 году Солженицын, как и многие, был реабилитирован военной коллегией Верховного суда СССР. Он уезжает из Казахстана и поселяется в посёлке Торфопродукт, во Владимирской области. Снова возникают события, которые станут основой для создания художественного рассказа «Матрёнин двор», который написан был в 1959 году, а опубликован в 1963-м.

Я знаю, что очень часто у нас читают с детьми этот рассказ достаточно рано – в восьмом классе. На самом деле рассказ, конечно, очень сложный, несмотря на свою краткость. И документальная точность, жизненность ситуаций, знакомость их сочетаются здесь с художественной выразительностью. Рассказ совершенно замечательно построен. Эпизод из реальной жизни, вообще-то говоря, превращается в стройное художественное целое. Есть рассказчик, которого зовут Игнатич. Он бывший заключённый, он учитель, он писатель. Он вернулся в Россию из «пыльной горячей пустыни». Мы узнаем события из жизни Солженицына. Имя хозяйки и её конец – тоже из реальных впечатлений автора. Но, в общем, конечно, здесь важны те события, которые случаются.

Мы помним главное событие – гибель Матрёны под колёсами поезда. Почему? Что стало причиной? Случайность или не случайность? Если внимательно читать этот маленький рассказ, очень глубокий и непростой на самом деле, то начинаешь понимать, что причин много. Ну, например, она, такая добрая душа, очень привязана к Фаддею, своей приёмной дочери Кире (дочери Фаддея). И, в общем-то, то, что она делает, она делает для них. Но детали, которые нанизываются всё время писателем, показывают нам, что речь идёт не только об отношениях Матрёны, Фаддея, его дочери. Нет, речь и о другом тоже. Речь о том, как история советской России сломала жизнь человеку. Лучше скажем так – вторглась в его личную судьбу. Почему Матрёна не вышла замуж за любимого ею человека? Потому, что он попал в плен в Первую мировую войну. Что случилось с её мужем? Он погиб во Вторую мировую войну. Первая отняла жениха, вторая отняла мужа. Трагедия! Понятно, что на душе у неё, сколько она пережила. И сколько она теперь переживает. К тому же нам показывается вечное российское пьянство, которое в советские годы, в период после коллективизации как бы довершило разрушение деревни.

Что ещё? В общем, как-то не так складываются теперь отношения между людьми. Традиционные ценности забыты, семейные ценности, ценности родного очага. Фактически получается, что приёмная дочь – виновница разрушения дома, в котором она выросла. И вот этот сруб, который разобран… Вся эта история со срубом и приводит Матрёну к гибели. Много чего сразу проявляется, разных таких человеческих качеств. Например, жадность. Желание захватить участок земли или желание не делать второго рейса трактором, а сразу всё перевезти. А в итоге три человека сразу погибают. И у многих людей, по-видимому, исковеркана жизнь. И едва не погибли, наверное, многие пассажиры этого уральского 21-го скорого поезда. Но вместе с тем… Вот я говорю – жадность, да. Вынужден тракторист сразу всё перевезти в одну ездку. Но причины и объективные есть. Почему он ещё спешит? Почему он потащил эту пару саней в одну ездку? Да потому что он трактор забрал без разрешения, самовольно. А почему он забрал его самовольно? Потому что нет способа воспользоваться этим трактором легально. То есть вот эта самоотверженность Матрёны, её доброта, её желание помочь в этих условиях при таких отношениях между людьми, при так устроенной жизни оказываются дорожкой к гибели. Невозможность добра в этом мире – вот что страшно.

Матрена Тимофеевна Захарова, прототип главной героини рассказа «Матрёнин двор».

При этом судьба Матрёны напоминает трагические женские судьбы многих героинь русской литературы. Конечно, и русской литературы XX века тоже. Кстати говоря, в тексте рассказа много деталей, которые напоминают нам о других важных текстах русской классики. Помните, погода в день начала разрушения Матрёниной горницы? А там метель. «Дуель», как говорит Матрёна. Разыгралась метель, которая кружила трое суток, замела дорогу непомерными сугробами, пишет Солженицын. А мы, конечно, вспоминаем и «Капитанскую дочку» с метелью, и то, как связалась с метелью революция в «Собачьем сердце» Булгакова (теперь-то мы уже хорошо знаем эту вещь, а тогда она ещё не была опубликована). Да, собственно говоря, метель и в «Докторе Живаго» Пастернака... Образ метели несёт очевидную символическую нагрузку.

Или, скажем, то, как показывается в этой вещи, в этом рассказе пространство. Даже уже название рассказа «Матренин двор» важно и указывает на некоторое пространство, связанное как раз с домом, который будет разрушен. Потом возникнет железная дорога. С пересечением этой дороги тоже будет связана гибель Матрёны. Но мы с вами помним и другие вещи, где так сконструированное пространство (с железной дорогой) рождало трагедию. И «Анну Каренину», и стихи Блока… Это всё уже, так сказать, вошло в кровь и плоть русской литературы. А вместе с тем было здесь и то пространство «пыльной горячей пустыни», которую мы с вами уже вспоминали, от которой Игнатичу захотелось вернуться просто в Россию, потому что (это снова слова Солженицына) ему хотелось «затесаться и затеряться в самой нутряной России».

На самом деле мы могли бы вами ещё и ещё вспоминать какие-то вещи, с которыми перекликается этот рассказ. Помните, как Солженицын говорит об этом местечке со странным названием «Торфопродукт», куда легко было приехать, но откуда сложно уехать, – как в сказке, правда ведь? Даже вспоминается город Калинов из «Грозы» Островского, где поезд-то тоже был...  Какое-то такое глухое место, откуда непонятно куда идут дороги. Да, можно уехать в столицу. Но, в общем-то, всё здесь в основном и заканчивается. Жизнь заканчивается. Мы помним также, что Игнатич Торфопродуктом не ограничился. Он уехал, ему страшно не понравилось в этом месте со странным названием. Он уехал в деревню Тальново, что за полотном железной дороги, да ещё за бугром. Далеко-далеко. Да к тому же поселился в крайней избе. У Матрёны крайняя изба в деревне.

Изба М. В. Захаровой в деревне Мильцево Владимирской области

Как будто бы бежит от этой советской цивилизации куда подальше. Но и сюда влияние этой цивилизации победившего социализма дотянулось. В доме было электричество, были плакаты на стенах с красавицей, которая протягивала книги Панфёрова. Мы вспоминаем, конечно, строки Некрасова о светлом будущем, когда мужик «Белинского и Гоголя с базара понесёт»...

Странное завершение рассказа: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша». Читает человек этот рассказ и вроде бы не может не удивиться финалу. А финал важный. Ведь рассказ должен был поначалу называться не «Матрёнин двор», а так – «Не стоит село без праведника». Он напоминает, например, рассказы Лескова про праведников. Почему Матрёна праведница? Вот вопрос, над которым стоит поразмышлять вместе с учениками. Почему так заканчивается этот рассказ, это произведение Солженицына? Что добавляет этот финал к рассказу о судьбе России? Ведь именно о ней идёт речь в рассказе…

Читайте также