Церковные иерархи говорили о Булгакове, что он «очень умный» и потому возгордился, что он «как чистый интеллигент… свысока судит о церковном предании». Что не так с его богословием, о. Сергию, впрочем, так и не пояснили. «Как могу я отречься от своих ошибок, если мне их не объясняют?» – писал он митрополиту Евлогию, желая ответить на выдвинутые обвинения.
Булгаков умер, так и не узнав, в чём ошибался. Неизвестно это и поныне
В связи с приближающимся юбилеем со дня рождения богослова «Стол» решил разобраться в его учении, чтобы понять: чего он больше заслуживает – осуждения или канонизации? А, может, просто забвения, если православным христианином можно быть и без всякой софиологии?
Эти вопросы мы задали исследователю наследия о. Сергия Булгакова, магистру богословия Александре Ошариной. Публикуем первую часть беседы.
– Что такое софиология и зачем она нужна?
– Когда люди говорят, что они познают Бога, в некотором смысле они через это познают и себя. Из священной истории мы знаем, что Бог открывается по-разному, через разные заветы. Есть тайная жизнь Божья, которая непостижима для человека, а есть открывающаяся премудрость, природа Божья (больше всего она открылась во Христе). Вот эта открывающаяся природа Божья, жизнь Бога, явленная людям, и есть София, а учение о ней – софиология. Когда о. Сергий Булгаков говорит о ней, он ссылается на тексты Писания – Книги Премудрости, где написано, что она была «художницей» у Бога, когда Он творил мир, и о творении человека по образу Божьему.
Встреча Братства святой Софии, 1933 год. Фото: www.ivashek.com– Если София нужна для обозначения откровения Бога о себе, зачем понадобилось вводить некую четвёртую сущность, которую часто называют чем-то вроде четвёртой ипостаси? Зачем было её персонифицировать?
– Я думаю, что те, кто так говорит, просто не очень хорошо знакомы с софиологией о. Сергия Булгакова. Надо различать ипостась и природу. Это непростая вещь для человека, не искушённого в философии, но это касается каждого из нас, потому что человек также имеет свою ипостась и свою природу.
– То есть это ошибка – считать Софию четвёртым лицом вдобавок к Отцу, Сыну и Святому Духу?
– Абсолютно.
– Получается, София – это некое абстрактное понятие?
– Нет, не абстрактное понятие. София – это жизнь Божья. Надо различать Софию Божественную и Софию тварную. Бог живёт Сам в Себе, Он может жить и безотносительно к миру. У Него есть три ипостаси и Божественная природа. София – содержание Его жизни. Мы знаем природу не только духовную, но и телесную. Бог не знает телесной природы, Он ею не обладает, Бог есть Дух.
– София – это Его природа?
– Да, это природа Божественная. Но от просто природы она отличается тем, что это открывающаяся природа, в данном случае – человеку. Есть такие тайны и глубины Божьи, которые человеку никогда не познать. А то, что открывается, – это мы можем назвать Софией. София – это не четвёртая ипостась, но её можно отождествить с каждой из ипостасей. Это внутренняя жизнь Бога. Кстати, то, что Сына Божьего называют Логос, –— это тоже откровение, и оно принадлежит Софии. София открывается в Сыне как Премудрость, в Духе Божьем – как Красота и Слава Божья, а Бога Отца она открывает через Сына и Духа Святого.
– То, что вы говорите, довольно традиционно, и ничего «неправославного» здесь заподозрить нельзя. Зачем же понадобилось «софиизировать» эту довольно внятную мысль, вводить некую Софию, которая может смутить недопросвещённые умы и напрячь традиционалистов?
– Потому что каждый раз, когда нам нужно было бы обратиться к этому понятию, нам пришлось бы говорить: «природа Божья, которая раскрывается в разных заветах, и в том числе во Христе...» – и так далее.
– А просто «природа Божья» нельзя сказать?
– Не совсем, потому что природа Божья нам раскрывается через что-то, мы не знаем природу Божью. Открывающегося человеку Бога мы и можем назвать Софией. Это очень ёмкое понятие.
– Открывающаяся природа Божья – вполне приемлемое для православного сознания понятие. Из Писания мы знаем, что Аврааму Бог открылся так, Моисею – иначе, гораздо больше. Получается, весь конфуз произошёл из-за выбранного понятия – Софии.
– Но это проблема не о. Сергия Булгакова, а тех, кто к конфузу пришёл. В самой идее никакого конфуза нет. Он сам неоднократно писал, что София – это не четвёртая ипостась. Обвинение о. Сергия в ереси было предъявлено на основании докладной записки Владимира Лосского митр. Елевферию с обвинениями в ереси прот. Сергия Булгакова в 1935 году.
– Известная фамилия...
– Да, его отец, Николай Лосский, – известный уважаемый богослов.
– Из самого термина – софиология – следует, что речь идёт о целом учении, целом разделе богословия. О чём здесь можно ещё говорить, кроме того, что вы уже пояснили по поводу Софии? И почему для о. Сергия это было принципиально важно?
– Человек – это потрясающее создание Божье, он есть то, во что он верит. Амплитуда существования человека огромна – от скотского состояния или, ещё хуже, когда духи злобы поднебесной действуют через человека, – до гениальности, святости. Даже в христианском мировосприятии всегда присутствует уклон: или человек воспринимается как недостойная букашка, поэтому ему нужно послушаться, исполнять закон – и всё. Или человек превозносится, называется микрокосмом (гуманистический уклон), но без Бога это приводит к очень тяжёлым последствиям: гуманистические идеи Вольтера и Руссо привели к идее революции. В книге «Весёлая наука» в 1882 году Ницше написал: «Бог умер!». Эта фраза стала знаковой, она стала отражением реальности европейской мысли, и после этого человек покатился вниз. Человечество стало обезбоженным. Вскоре за этим последовала первая мировая война, затем появился фашизм, коммунизм и т. д. Изменился человеческий образ. К чему я это говорю? Понять, кто есть он, человек можно только вглядываясь во Христа, в Бога. А вот как вглядеться во Христа, как понять, что есть человек и к чему ему нужно стремиться, – на этот вопрос пытается ответить о. Сергий. Он пытается показать соотношение Богочеловечества Христова и нашего богочеловечества, потому что мы сообразны Богу.
Картина «Философы», М.В. Нестеров. Портрет русских философов Павла Александровича Флоренского и Сергея Николаевича Булгакова. Изображение: Wikimedia Commons– Не достаточно ли просто подражать Христу?
– Как? В чём? Идея Софии восходит к сотворению мира. Как сотворены мир и человек – это тоже важно. Премудрость Божественная – это та раскрывающаяся природа Божья, которая была положена Им в творение. Бог положил Самого Себя в творение и создал таким образом Софию тварную. Она подобна Софии Божественной.
– То есть я – это часть Софии тварной?
– Да. Собственно творение заключается в том, что Премудрость Божья положила Себя вне Себя и дала жизнь Софии Тварной. София тварная подобна Софии Божественной, но живёт в становлении. Эти софийные семена должны прорасти. Но они могут и умереть, превратиться в ничто. Могут и прорасти в разную силу – здесь уже дело свободы человека в его отношениях с Богом.
– А можно было, не усложняя формулировок, руководствуясь одним только Писанием, сказать: Бог сотворил человека по образу и подобию своему, без всякой Софии, и далее рассуждать так же?
– Много ли в истории было людей, понимавших, что тот дух, который Бог вдохнул в человека, – это есть ипостась, и она центральная, ради этого всё существует...
– Я, наверное, отношусь к той части человечества, которая не понимает.
– Я начинала с того, что человек есть то, во что он верит. Это фраза Христа: по вере вашей да будет вам. Это онтологическое утверждение. Какие цели сейчас у людей? Ну, карьера, социализация, семья, дети. Это цели животного уровня, они не касаются духа. Люди не опознают свой дух, свою ипостась как то, что их отличает от животных, то, ради чего они созданы.
– Как софиология поможет преодолеть эту трудность?
– Софиология, во всяком случае, эти вещи различает. Она говорит, что есть ипостась, есть природа – и у Бога, и у человека, сотворённого по образу Божьему.
– Какое практическое значение это имеет для человека?
– Если человека волнует смысл жизни, если он хочет быть человеком в полной мере, он должен поменять вектор своей жизни, чтобы семена проросли. Часто эти семена погибают, даже не сознавая, кто они такие.
– О том, что ты человек, а не животное, можно задуматься и без всякого богословия...
– А что есть человек?
– Софиология даёт ответ на этот вопрос?
– Да.
– И этот ответ содержательнее, чем просто «человек есть образ Божий»? Что ещё можно знать о человеке?
– Я уже сказала две важные вещи. Первая – это то, что творение, и в том числе человек, – это семена, в которых есть потенция бытия. Время дано для становления и роста. Человеку жизнь дана не только для того, чтобы физически вырасти, но и чтобы реализовать заложенные Богом потенции, софийные семена бытия, – тогда он будет соответствовать замыслу Божьему.
– Что значит «реализовать заложенные Богом потенции»?
– Это значит не просто реализовать свои таланты. Дары Божьи должны раскрываться относительно Бога. Если человек использует то, что ему дано, в противоречии с замыслом Божьим, то семя прорастает не к солнцу, вкривь или просто загнивает. Вторая важная вещь – это то, что человек имеет в себе дух (ипостась) и природу, – как собственную человеческую природу, так и весь тварный мир. Этот мир, по мысли Божией, зависит от человека Адама, дан в его распоряжение и требует его заботы – «хранить и возделывать сад». Это видно и по тому, что Бог приводит животных к Адаму и тот даёт им имена. Понятно, что между духом и природой должны быть иерархические взаимоотношения. Грехопадение их нарушило. Мир перевернулся, природа через человека развратилась, пала и стала господствовать над ним в форме страстей, страхов, гормонов. Но должная норма остаётся неизменной: должно быть так, как задумал Бог, «софийно». Из этого можно делать выводы о должных направлениях человеческой деятельности.
