Репортер «Российской газеты» писал: «Мы шли ранним часом по какой-то изумлённой, остолбеневшей столице и думали: как же надо ненавидеть собственный народ, как же надо его бояться, чтобы рассовать по всем прилегающим к центру улицам и дворикам колонны битком набитых солдатами автомашин, прятать в глухих подворотнях толпы милиции, ведущей непрерывные переговоры (чем не фронтовая обстановка) по рациям, вывести на окраины боевую технику… И после этого – широковещательные телевизионные заявления о приверженности демократии, «социалистическом выборе», заботе руководящей верхушке страны о народном благе»...
А вот репортаж агентства «Постфактум»:
«На Пушкинской площади находятся сотpудники милиции и техника − 42 грузовика, четыре машины с надписью «Огнеопасно» и два водомета. В Козицком пеpеулке находятся еще шестнадцать автомобилей с надписью «Огнеопасно». Военные расположились также на Тверской улице возле гостиницы «Интуpист», на Кpасной площади, улице Огарева. Пешеходные подходы к Манежной площади по Твеpской улице пеpекpыты милицией. Кpемль оцеплен. Во двоpе факультета журналистики МГУ (пpоспект Маpкса) находится водомёт. Сотрудники милиции находятся также на Советской площади…
В 16-30 от станции метро «Площадь Революции» к Кpемлю напpавилась большая колонна военных. Возле Кpасной площади pасположились четыре машины «Скоpой помощи»…
В 16-50 движение по улице Твеpской у Пушкинской площади было пеpекpыто. Движение преградили люди в защитной форме со щитами и дубинками…»
Репортёры ещё не понимали, какие схватки идут на самом верху политического олимпа.
* * *
Новый 1991 год стал апогеем противостояния Горбачёва и тогдашнего лидера оппозиции Бориса Ельцина, занимавшего пост председателя Верховного Совета РСФСР. 16 января 1991 года Верховный Совет СССР принял постановление провести 17 марта общесоюзный референдум о судьбе Советского Союза. Именно этот опрос, как полагал Горбачёв, и был призван решить разом все политические проблемы генсека: и уничтожить Ельцина как политика, и притормозить нарастающие центробежные устремления советских республик.
Сам вопрос референдума был составлен довольно ловко: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?»
Какой же разумный человек будет против такого «обновленного» Союза?!
Разумеется, референдум тут же был бы представлен как плебисцит на доверие курсу Горбачёва, который получил бы от народа широкий карт-бланш на подавление республиканского сепаратизма.
Разумеется, это хорошо понимали в самих республиках. Поэтому ряд республиканских руководителей решили подстраховаться и заранее ограничить права союзного руководства в деле «обновления» СССР. Так, на Украине вопрос союзного референдума дополнили вторым уточняющим вопросом: «Согласны ли вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза советских суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитете Украины?» В Казахстане вопрос переформулировали и сократили в расчёте на любые будущие неожиданности: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза ССР как союза равноправных суверенных государств?»
В России же было решено провести параллельно республиканский референдум о введении поста президента РСФСР. Это было дальновидное решение Ельцина: если большинство российских избирателей поддержит предложение о введении поста президента РСФСР, то результат референдума позволит оппозиции немедленно начать избирательную кампанию, что не позволит Горбачёву отодвинуть Ельцина на задний план.
* * *
Правда, всенародной поддержки не получилось: 6 из 15 союзных республик заявили об отказе от референдума. Во-первых, республики Прибалтики – Латвия, Литва и Эстония – твердо взяли курс на независимость от СССР. В Армении, которая провозгласила свою независимость в августе 1990 года и находилась, мягко говоря, в конфликте с союзным руководством относительно проблемы Нагорного Карабаха, назначили свой референдум с вопросом: «Согласны ли вы, чтобы Республика Армения была независимым демократическим государством вне состава СССР?». Свои референдумы о восстановлении независимости собирались проводить в Молдове и в Грузии.
В лояльных же республиках итоги референдума, казалось, действительно давали Горбачёву широкий карт-бланш: более 80 процентов избирателей высказались за сохранение СССР. Самая высокая явка – в Туркмении: 97,7% избирателей («за» – 97,7%). Превысили результат в 90% в Узбекистане, Киргизии и Таджикистане. Чуть меньше явка в Казахстане – всего 88% избирателей, зато 94% – за Союз. Азербайджан при явке в 75% показывает 93,3% поддержки союзного центра. Белоруссия при явке в 83,3% поддерживает Союз на уровне 82,7% при 16% против. На предпоследнем месте – Украина (70% «за» при явке 83,5%). Замыкает список Россия, которая показала явку в 75,4% («за Союз» – 71,3%). При этом, около 70% российских избирателей поддержали введение поста президента РСФСР, и с этим результатом Горбачёв не мог не считаться.
* * *
Ельцин был противником «обновления» СССР, считая, что это лишь уловка против оппозиции. Ровно за неделю до референдума, 9 марта 1991 года, в газетах был опубликован проект нового Союзного договора – было очевидно, что у многих людей возникли вопросы, в чём, собственно говоря, состоит «обновление» СССР, за который им предлагают проголосовать. Объяснение получилось не очень внятным, зато российское руководство озадачил один пункт: «Отношения между государствами, одно из которых входит в состав другого, регулируются договорами между ними, Конституцией государства, в которое оно входит, и Конституцией СССР. В РСФСР – федеративным или иным договором, Конституцией СССР».
То есть, получалось, что РСФСР, в отличие от всех прочих союзных республик, своей Конституции не полагалось?
Затем пошли слухи, что новый союзный договор и вовсе поставит крест на самой РСФСР – дескать, Горбачёв предложил всем автономным республикам и краям в составе России на равных с прочими союзными республиками подписать новый договор. Для России этот означало самороспуск. Разумеется, после такого договора Ельцин терял весь свой вес в глазах региональных элит. Поэтому ради выживания и себя, и России он должен был торпедировать эту инициативу Горбачёва.
* * *
Сделать это отказалось проще простого. Михаил Горбачёв начинал свою карьеру генсека с торжественного обещания за полтора-два года обеспечить в стране небывалый экономический рост. В действительности же перестройка привела к настоящей экономической катастрофе. Падение уровня жизни вызвало волну протестов. Забастовки охватили Донецкий угольный бассейн и Кузбасс – к концу марта в СССР бастовало более 200 шахт и около 300 тысяч горняков.
Требования стачкомов поначалу были в основном экономическими, но накануне референдума появились и политические лозунги с требованием отставки Михаила Горбачёва. Шахтёров поддержали и демократы. За неделю до референдума, 10 марта, в Москве на Манежной площади состоялся очередной грандиозный митинг (300 – 500 тысяч участников), организованный «Демократической Россией» в поддержку забастовщиков.
* * *
21 марта 1991 Верховный Совет СССР подвел итоги референдума: «Судьба народов страны неразделима. Государственные органы Союза ССР и республик должны в своей практической деятельности руководствоваться решением народа, исходя из того, что это решение является окончательным и имеет обязательную силу на всей территории СССР».
Казалось бы, для Михаила Горбачёва всё складывается неплохо, и генсек начинает постепенно «закручивать гайки».
Уже на следующий день Верховный Совет СССР принимает закон о кабинете министров СССР, расширяющий и без того значительные полномочия Валентина Павлова и Михаила Горбачёва. Также союзный парламент принял постановление о двухмесячном моратории на шахтёрские стачки, но горняки Воркуты, Донбасса и Кузбасса его игнорировали (более того, к забастовке присоединились члены профсоюза горняков-металлургов, а также профсоюза работников нефтяной и газовой промышленности).
Это было практически открытое объявление войны.
И 27 марта 1991 года Горбачёв подписал два документа. Первый, указ президента СССР о переподчинении московской милиции напрямую МВД СССР и второй – постановление Совета министров СССР о запрете шествий, митингов и демонстраций с 26 марта по 15 апреля. Это было сделано потому, что 28 марта открывался 3-й съезд народных депутатов РСФСР.
Также Горбачёв принял решение дать добро силовикам на ввод войск в Москву.
* * *
Утром 28 марта Борис Ельцин в Большом Кремлевском дворце открывает российский съезд. 532 делегата из 1028 немедленно голосуют за отмену постановления союзного кабмина об ограничениях митингов и демонстраций в Москве. И тут же демократы объявляют о сборе митинга в поддержку Бориса Ельцина.
* * *
Газета «Известия» писала:
«Встало движение на Тверской и Бульварном кольце. Прочные «пробки» начали закупоривать столицу. Но ехавшие в городском транспорте не возмущались, а присоединялись к участникам митингов… Встал транспорт и на Садовом. Водители дружно нажимали кнопки звуковых сигналов, приветствуя растянувшуюся на полкольца манифестацию…».
А вот мнение журналистов «Российской газеты»:
«Если центр добивался этого − узнать отношение к себе, − своей цели он достиг куда вернее, чем на референдуме. А характер выступлений? «Ельцину и свободной суверенной России − да!», «Горбачёв…» Здесь мы вынуждены поставить отточие, чтобы не быть обвиненными в нарушении закона о защите чести и достоинства президента».
Митинг состоялся. Число участников - более 500 тысяч человек, скандирующих «Горбачёв, уходи!».
* * *
Президент СССР так и не решился начать атаку на протестантов.
И утро 29 марта Москва встретила без войск и перекрытий. Съезд возобновил работу.
Но и сдаваться Горбачёв был не намерен. Вскоре президент СССР подписывает серию указов о назначении членов Совета безопасности СССР, который должен отвечать, в частности, «за выработку рекомендаций» в области обороны, поддержания государственной, экономической и экологической безопасности.
В состав Совбеза входят: вице-президент СССР Геннадий Янаев, премьер Валентин Павлов, экс-министр внутренних дел Вадим Бакатин, министр иностранных дел Александр Бессмертных, председатель КГБ Владимир Крючков, народный депутат СССР и член Президентского совета Евгений Примаков, министр внутренних дел Борис Пуго и министр обороны Дмитрий Язов.
Словом, практически весь состав ГКЧП - будущего Государственного комитета по чрезвычайному положению. Не пройдёт и пяти месяцев, как члены ГКЧП арестуют «слабака» Горбачёва и попытаются снова танками задавить оппозицию.
