В плотном графике между чтением лекций, редактированием новой книги и написанием научно-популярных статей Ася Казанцева нашла время для интервью. – Предлагаю остановиться здесь, так как эта «Чайхона» – самое близкое место, – рационально замечает девушка в зеленом пальтишке с лицом ребенка, но взрослыми и уставшими глазами.
– Ася, Вы успешный человек?
– Я сама считаю, что нет. Успех – это всегда морковка, которая висит на удочке перед осликом. Мне всю мою жизнь кажется, что еще год, еще два, и я стану успешным человеком. Из-за этого я стараюсь, стараюсь и стараюсь. Я думаю это достаточно распространенная ситуация среди так называемых успешных людей. Если объективно оценивать мои показатели в сравнении с показателями моих сверстников, наверное, да – я успешный человек. Мне сейчас 29 лет, моя книжка получила премию «Просветитель». Буквально на днях я дописала вторую книжку – «В интернете кто-то неправ». Она выйдет в феврале. Я думаю, это должен быть бестселлер, как и первая. Просто потому, что тема актуальная и полезная. В книге рассказывается о ГМО, гомеопатии, геях, прививках… О научных исследованиях всего того, в связи с чем люди ломают копья в интернете.
– А как Вы добились успеха в научной журналистике?
– На биофаке СПбГУ я была глубоко несчастна, потому что из нас действительно пытались готовить ученых, а я совершенно не видела себя в науке. Первые три года я была абсолютно уверена, что получу диплом и пойду работать секретаршей, на чем моя карьера и закончится. Но понятно, что мне все равно было интересно то, о чем говорили на лекциях. А я, к счастью, из того поколения, у которого уже был интернет, были блоги, и в блогах можно было рассказывать баечки про биологию. Из этого выросла моя профессия. Если бы не было ЖЖ, я не знаю, удалось бы мне докопаться до мысли о том, что можно заниматься научной журналистикой. Кстати, теперь я думаю о том, чтобы все-таки вернуться ближе к академической науке. Есть одна прекрасная магистратура по нейробиологии, в которую я надеюсь поступить в следующем году.
– Мы можем потерять научного журналиста Асю Казанцеву?
– Скорее всего, я останусь научным журналистом. Но я надеюсь стать более высококачественным, более высокоуровневым научным журналистом, потому что буду глубже понимать, как наука работает. Это история про диалектику, про закон отрицания отрицания, про развитие по спирали. Про то, что по мере погружения в свою профессию вы понимаете, что все больше и больше в ней не понимаете. Когда я писала первую книжку, у меня не было никаких проблем, действовал принцип: «вижу цель – не вижу препятствий». А вторая книжка далась мне тяжело из-за очень острого осознания собственной глобальной некомпетентности по всем фронтам. В частности, я уперлась в то, что довольно плохо понимаю математику в научных статьях: подсчет статистики, множественная регрессия, доверительный интервал… Магистратура поможет исправить этот провал в знаниях. И вообще я теперь нежно люблю формальное образование, потому что оно структурирует жизнь и заставляет человека, тварь ленивую и нелюбопытную, все-таки что-то делать по разработанному профессионалами стандарту.
– Вы согласитесь с утверждением, что человек, который успешен сегодня, через 20 лет может потерпеть поражение и упустить успех?
– В эволюционной биологии есть красивая метафора – правило Черной Королевы: «нужно очень быстро бежать, чтобы оставаться на месте». Исходно речь идет о гонке вооружений между паразитом и хозяином. Идея в том, что каждый вид нуждается в постоянных изменениях, адаптациях, чтобы продолжать быть успешным в непрерывно меняющемся мире. Действительно, ни один успех не живет долго. Да это и хорошо. Я бы не хотела, чтобы моя первая книжка была знаменита через 20 лет, просто потому, что к тому моменту в нейробиологии многое изменится. Я очень надеюсь, что появятся новые книжки, лучше, веселее и современнее. Не обязательно мои. Зато, возможно, тех авторов, которые прочитали мою книжку и как раз поэтому решили, что тоже могут писать научпоп.
– Вам нравится быть популярной?
– У меня двойственное отношение к популярности. С одной стороны – это ужасно утомительно. Существует большое количество людей, у которых есть в голове мой образ, хотя у меня в голове их образа нет. Когда про тебя знает тысяча людей, среди этой тысячи есть 10 сумасшедших, и они очень заметны. Мне пишут страшно много сообщений «Вконтакте», среди которых, естественно, есть какой-то процент неадекватных, причем как в сторону оголтелого фанатства, так и в сторону пламенной ненависти. Но с другой стороны, популярность помогает, извините за пафос, приносить пользу человечеству. Если я никому не известна и читаю публичную лекцию на общественно полезную тему: «Гомеопатия не работает», «ГМО не опасны», то на нее придет 10 человек. Если я известна, то на лекцию придет 100 или 1000 человек. Они узнают что-то полезное, потом другим расскажут. Еще известность монетизируется, влияет на размер гонораров. Кроме того, известность повышает личную безопасность, что довольно актуально в нашей стране. Если я попаду в какие-нибудь серьезные неприятности, мне будет проще привлечь внимание прессы или благотворителей.
– Как научный журналист, Вы наверняка знаете, есть ли у человека генетическая предрасположенность к успеху.
– Генетическая предрасположенность – штука тонкая, – начинает двигать научную телегу Ася. Ее глаза моментально оживают. Гены, как правило, не определяют признак напрямую. Они определяют норму реакции. То есть в генах не может быть записано, что ваш рост будет 182 см, но гены могут задать диапазон, условно, от 175 до 185 см, а дальше все зависит от того, как вы будете питаться, двигаться и в каких условиях расти. На успешность гены в какой-то степени влияют, но важнее то, насколько плотно вы занимаетесь тем, чем вы занимаетесь. Есть расхожее выражение, что гений – это 90% железной задницы и 10% таланта. Это действительно так. Успешными людьми часто становятся те, кто вовремя занял какую-то малоосвоенную нишу: именно там легко создать что-то новое, добиться серьезного прорыва. Но для того, чтобы в принципе замечать эти неосвоенные ниши, видеть потенциальные возможности, нужно заниматься своей профессией, много работать.
– Какой Вы хотите, чтобы вас запомнили после смерти?
– Есть такая телега про окно Овертона. Изначально этот термин применялся, чтобы описать диапазон приемлемости политических идей. Государство может вмешиваться в какой-то вопрос на 100%, может вмешиваться в какой-то вопрос на 0%. Например, вообще не открывать государственных школ, или, наоборот, регламентировать в школах абсолютно все. И есть какой-то диапазон в действиях властей, который обществу кажется нормальным, в котором вы можете свои политические решения спокойно реализовывать. Все за пределами этого диапазона, окна Овертона, будет казаться избирателям слишком радикальным. И эту же метафору можно применять не только к политическим решениям, а, например, к диапазону человеческих представлений о ГМО, от страха до восторга. Это окно Овертона можно сдвинуть, и мы все, научные журналисты, его совместными усилиями двигаем. Когда я трагически погибну, было бы прикольно, чтобы на могилке была эпитафия: «Главное, что я делала в жизни – я двигала окна Овертона».
СПРАВКА
Ася Казанцева – научный журналист, популяризатор науки, писатель, лауреат премии «Просветитель»-2014 за книгу «Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости». В 2014–2015 годах работала шеф-редактором журнала «Здоровье». Сотрудничает с изданиями slon.ru, журнал «Вокруг света», газета «Троицкий вариант – Наука» и другими. Участвовала в создании научно-популярной программы «Прогресс» на Пятом канале, а также в проекте «Наука 2.0» телеканала «Россия-2».
