Фонтанная команда. Фото: Вячеслав Королев / ГМЗ "Петергоф"Вода из детства
Я разделяю их чувства к этому «открыточному» месту. Потому что для меня Петергоф – прежде всего не блестящая всемирно известная столица фонтанов и туристический пригород Петербурга, а родной городок – с кирпичными трёхэтажками и пятиэтажками, детской деревянной горкой во дворе, детсадом и школой. Город, от которого и начался отсчёт большого мира. И одним из путей, направлений этого отсчёта, расширения мира были походы «за линию», то есть за железную дорогу, к многочисленным прудам: путь шёл вдоль двух каналов с быстро бегущей водой. По дну одного из каналов тянулись две толстые трубы. Зимой, когда вода из каналов практически уходила, а в прудах сильно опускалась и покрывалась льдом, трубы были обнажены, по ним можно было ходить. С самого раннего детства я знала, что эти трубы несут воду к фонтанам, к «Самсону», к шутихам, с которыми так было радостно играть в детстве: ведь поначалу веришь, что действительно надо найти камушек, на который нажмешь – и вода польётся. В парке мы, петергофские дети, бывали часто, потому что пролезали в ямы под металлическим забором в дальних уголках парка или из Александрии попадали в Нижний парк, обходя ограждение по колено в воде Финского залива. Сегодня так пройти уже не удастся.
А тогда парк был для нас совершенно не туристическом местом, именно так: «Летний сад – мой огород». И ещё мы знали, откуда приходит вода в фонтаны. Ведь чем старше становишься, тем шире мир. И путешествие вдоль каналов, совершенно в противоположную сторону от фонтанов, открывало всё новые и новые пруды, позволяло увидеть водопадики, тогда казавшиеся большими, вентили шлюзов, отпиравших и запиравших воду…
Для нас – петергофских детей 70-х и начала 80-х годов – ещё внятны были следы войны. Мы знали, что Большой каскад и прекрасный великий «Самсон» – восстановлены. Мы вглядывались в щели заборов, окружавших Западную часть Нижнего парка и Львиный каскад, ведь там ещё не было реставрации. Зимой мы играли в развалинах Царицына и Ольгина павильонов на Ольгином пруду, а теперь оба дворца возрождены. Военной развалиной остался только Розовый павильон – там, у накопительных прудов, куда ведут каналы. Но, говорят, и его собираются восстановить.
Скульптура Большого Каскада в Петергофе. Фото: Галина АртеменкоМы с детства знали, что наши фонтаны работают безо всяких насосов – самотёком идёт вода с Ропшинских высот, а придумали всё это чудо Пётр Первый и инженер Василий Туволков. Годы и годы спустя мне было странно ходить по Версалю среди солнечного яркого дня и видеть фонтаны без воды, молчащие и ждущие того часа, когда заработают насосы.
Потомственная профессия
Уже потом, когда появился в ГМЗ «Петергоф» Музей фонтанного дела, я узнала о мальчишках-подмастерьях, которых набирали в фонтанную команду. Мальчишки лет семи или десяти должны были быть росточка небольшого, гибкими, чтобы пролезали в фонтанные трубы, прочищали засоры. Мальчики были, как правило, детьми фонтанщиков, то есть профессия почти сразу стала потомственной. Интересно, что сама команда фонтанщиков по численности сегодня примерно такая же, как в 1722 году: тогда было 29 человек, сегодня немногим больше – 32 (мастера участков, слесари-ремонтники, осмотрщики и техники-гидротехники). И сейчас здесь тоже династии. Например, ныне фонтанную команду возглавляет Андрей Бирюков, который, можно сказать, вырос в парке среди фонтанов: его мама Нина Ершова руководила фонтанной командой с 1977-го по 2010 год! Она сама ещё успела поучиться у легендарного Алексея Петровича Смирнова, работавшего с довоенных времён и знавшего множество секретов работы с фонтанами. Именно эти секреты старого мастера легли в основу документа – инструкции фонтанной команды Петергофа.
Минувшей весной в самом начале сезона я разговаривала с молодым фонтанным мастером Александром Корсаковым. Его путь в мастера был типичным: сначала надо несколько лет поработать сезонным подмастерьем, помогая фонтанщикам летом, а потом уже – в штат.
Фонтанный мастер Александр Корсаков. Фото: Галина АртеменкоЛетняя работа мастеров-фонтанщиков идёт по чёткому плану: по команде синхронно надо поворачивать ключи, чтобы открыть путь воде из накопительных прудов у Розового павильона к фонтанам, а потом весь день регулировать её напор – так, чтобы, как сказал мне мастер, «геометрия фонтанных струй была правильной».
При запуске фонтанов некоторым мастерам важно, какой рукой первой взяться за фонтанный ключ, чтобы целый день прошёл удачно. Впрочем, сбоев в фонтанной системе у Петергофа нет, то есть всё происходит «с той руки».
В месяцы, когда фонтаны спят, у мастеров остаётся работа. Сезон закончен – надо всю фонтанную систему законсервировать. При этом снимаются все заглушки и форсунки, декоративные элементы, трубы продуваются, чтоб в них не осталось воды. Всю скульптуру надо укрыть в ящики. А зимних месяцев и ранней весны хватает на то, чтобы ремонтировать трубы, задвижки, фильтры, реставрировать насадки и декор, а некоторые элементы декоративного убранства даже восстанавливать.
Фонтаны теперь запускаются в конце апреля. Нередко случается, что потом ещё выпадает весенний снег. И странно видеть золото статуй каскада, взметнувшиеся вверх струи фонтанов и снежные хлопья кругом. Весенний снег быстро тает, холод всё равно сменяется теплом, которое верно приближает сиянье Петергофа – символ лета, а ещё и беззаботной юности Петербурга и каждого из нас.
Справка «Стола»
Строительство водовода началось в ноябре 1720 года, а уже в августе 1721 года были пущены фонтаны и Большой каскад. Пётр I лично участвовал в разработке и создании уникальной фонтанной системы. 19 августа 1721 года на Ропшинских высотах, у истоков водопроводящего канала, великий царь лично запустил систему, заступом выбив задвижку. К утру следующего дня она дошла до Петергофа, и фонтаны взметнулись вверх.
Скульптура Большого Каскада в Петергофе. Фото: Галина АртеменкоСейчас в водоподводящую систему Петергофа входят 40 водных элементов: 18 прудов, 12 каналов и 10 ручьёв и рек. Общая площадь зеркала водных объектов – 824 тысячи квадратных метров, объём накопительных прудов – 480 тысяч кубометров, 50 % которых – заиленная болотистая территория. Также водоподводящая система – это 140 гидротехнических сооружений (мостов, дамб, шлюзов, труб-переездов), а ещё эксплуатационная дорога длиной 27,4 км. Общая протяжённость длины основных водоподводящих каналов – 56 км. По территории одного лишь Нижнего парка проложено 14 км фонтанных труб.
Ольгин пруд. Фото: Галина АртеменкоОсновным источником питания водоподводящей системы являются подземные воды Ордовикского водоносного комплекса, выклинивающиеся в виде многочисленных родников у подножья и на склоне Ижорской возвышенности. Глядинский и Хабанский ручьи образуют Фабричную речку, от которой тянется Старо-Петергофский (Ропшинский) канал: Леволовский и Святой ручьи сливаются в Ново-Петергофский, который, в свою очередь, отдаёт воду Старо-Петергофскому каналу. Вблизи деревни Низино устроен Шинкарский шлюз со сбросом воды в речку Стрельну. От этого шлюза вода идёт по каналу, который в этой части называется Петергофским и заканчивается Самсониевским бассейном. Здесь происходит разветвление системы на три части. От Петергофского канала через пруды и протоки вода направляется в Английский пруд, а из него в Верхнесадский канал. От Самсониевского водоёма по Ольгинскому водоводу она течёт к Верхнему саду и Нижнему парку. Собранная в прудах-резервуарах на верхней террасе вода по трубам устремляется к 4 группам фонтанов и каскадов Нижнего парка – на радость туристам и всем жителям города.
Водопроводящая система фонтанов Петергофа. Фото: Галина Артеменко
