Но при этом Зиновьев, проживший долгую и полную событиями жизни, в любой стране, при всяком строе и политической ситуации неизменно оставался абсолютным, радикальным нонконформистом. Яростный антисталинист, он в какой-то момент критиковал Солженицына и Сахарова, называя их фальсификаторами, а Сталина – величайшим политическим деятелем ХХ столетия. Высланный из СССР за антисоветчину, он занимал крайнюю антизападную позицию, поддерживал на выборах КПРФ, а перестройку называл «катастройкой». Его взгляды были крайне противоречивы, но одно оставалось неизменным: Зиновьев был всегда против всех. А это опаснее для власти, чем любое диссидентство. Диссидентов он, кстати, тоже недолюбливал.
Убить Сталина
«Я не диссидент и не перебежчик – меня выслали из СССР, дав пять дней на сборы. Автором “Зияющих высот” я стал в 1975 году, а антисталинистом ещё в 1930-е годы. В 1935-м я был романтическим коммунистом, а в 1938-м – членом организованной террористической группы, готовившей убийство Сталина. Меня взяли и должны были приговорить к смерти, но до приговора не довели – следователь не мог поверить, что у мальчишки в 18 лет могли возникнуть такие убеждения, так что решил “выявить остальных членов группы”; стали искать, кто научил, выпустили, что позволило мне сбежать», – так Александр Зиновьев коротко описал свою политическую биографию в одном из последних интервью.
На самом деле антисталинистом он стал даже раньше, случайно: он так нарисовал портрет Сталина для сталинской комнаты, что его приняли за карикатуру. В 1935 году, после обнародования проекта сталинской конституции, школьник Зиновьев написал свой вариант, где «лодыри и тупицы» имели «право на такие же отметки, как и отличники», и опять случился скандал, который еле замяли.
Он был разочарован в воплощении идеалов коммунизма и обвинял в этом извращении «отца народов». Однако саму идею коммунизма он не отрицал. Критикуя советскую систему, называл революцию «великой историей». И хотя сначала был чуть не расстрелян, а потом выслан из страны Советов за свои взгляды, тяжело переживал крах СССР: «Я ощущал себя свободным человеком. Даже сейчас, когда меня никто не преследует, я себя так свободно не ощущаю».
Такие противоречивые взгляды объяснялись тем, что очень рано, будучи ещё совсем молодым учёным, Зиновьев сделал вывод, что социальному миру неизбежно присуще зло, более того – что этот мир в сущности и является злом. А кто там наверху – Сталин или Горбачёв – большой разницы не имеет, отличие только в масштабе личностей (Горбачёва и Ельцина, Рейгана и Клинтона, а также всех остальных современников называл «политическими пигмеями»). Советский, а потом и российский народ Зиновьев, мягко говоря, не идеализировал, но и западные ценности критиковал. В последние годы особенно яростно нападал на глобализацию.
Взгляд из Ибанска
В 1976 году в швейцарском издательстве напечатали его книгу «Зияющие высоты» – остросатирический социальный роман «о реальном социализме», который был переведён на 20 языков и принёс Зиновьеву мировое признание. Дело в нём происходит в «никем не населённом населённом пункте» Ибанске, где все граждане носят фамилию Ибанов и состоят в Братии. В Ибанске победил социзм, переходящий в перспективе в полный социзм (псизм), теоретической основой которого является учение «дьяволектический ибанизм».
В СССР реакцией на публикацию книги стало увольнение Зиновьева из Института философии АН СССР, исключение из КПСС, лишение всех званий и наград, в том числе и военных. В 1978 году Зиновьев вместе с семьёй был выслан из страны и лишён советского гражданства. «Общеизвестные демократические свободы суть нормы политического права. И они фигурируют в ибанском правовом кодексе, – поясняет автор в “Зияющих высотах”. – Как они туда попали? Отчасти иллюзии насчёт изма. Отчасти пропаганда и демагогия. Отчасти камуфляж, желание прилично выглядеть в глазах внешнего мира. Но главным образом они попали в ибанский кодекс потому, что с самого начала была полная уверенность в том, что никому в голову не взбредёт этими свободами воспользоваться».
В 1982 году выходит в свет ещё одно знаковое произведение Зиновьева – «Гомо советикус». Выражение это существовало, конечно, и раньше, но именно после выхода книги оно стало чем-то вроде научно признанного термина: «На Западе умные и образованные люди называют нас гомо советикусами. Они гордятся тем, что открыли существование этого типа человека и придумали ему такое красивое название. Причём они употребляют это название в унизительном и презрительном для нас смысле. Им невдомёк, что мы сделали нечто большее, – мы первыми вывели этот новый тип человека...».
Александр Зиновьев.Фото:
Советское телевидение. ГОСТЕЛЕРАДИОФОНД
В предисловии автор пишет, что «эта книга – о советском человеке как о новом типе человека, о гомо советикусе, или, короче говоря, о гомососе. Моё отношение к этому существу двойственное: люблю и одновременно ненавижу, уважаю и одновременно презираю, восторгаюсь и одновременно ужасаюсь. Я сам есть гомосос. Потому я жесток и беспощаден в его описании. Судите нас, ибо вы сами будете судимы нами».
И действительно, автор бьёт сильно, не стесняясь в выражениях. Особенно достается советской интеллигенции. Ещё в «Зияющих высотах» Зиновьев проводит мысль, согласно которой, «чтобы стать выдающимся подлецом, надо иметь к тому способности, а также долго и упорно учиться». В «Гомо советикусе» он сообщает всё прямолинейнее: «Взгляните на этого человека! Он неглуп и образован. Его никто не оболванивал, не запугивал, не развращал. Скорее наоборот, он сам это делал в отношении других людей, которые, однако, не считают себя оболваненными, запуганными, развращёнными. Советских людей вообще нет надобности подвергать такой обработке, так как они сами способны кого угодно оболванить, запугать, развратить. Это их натура, и потому им приятно это делать как в отношении себя, так и в отношении других».
Болваны в человейнике
Имея такие взгляды, он, однако, считал распад СССР трагедией, обвиняя в последнем западное общество: «Почему Запад аплодирует Горбачёву и Ельцину? Что вы думаете, Запад хочет, чтобы советские люди жили роскошно, были сыты? Ничего подобного! Западу нужно, чтобы Советский Союз развалился. Горбачёва похлопывают по плечу и Ельцина, поскольку думают, что они разваливают страну». В 1990 году Александр Зиновьев встретился в эфире французского телеканала «Антенна-2» с опальным тогда Борисом Ельциным, эту встречу видели миллионы телезрителей, и она осталась в истории как «дуэль русского мыслителя и советского политика».
В 1997 году Зиновьев выпускает фантастический роман-антиутопию «Глобальный человейник» – острую сатиру на современное западное общество и критику западной цивилизации вообще. «Я вхожу в группу научно-технических сотрудников, обслуживающих “Коллектив гениев”, – так называют коллектив самых выдающихся мыслителей планеты, который готовит эпохальный труд, предназначенный для оболванивания инопланетян, – поясняет герой романа. – Почему инопланетян? Да потому, что землян всех давно оболванили до такой степени, что первые слова, которые они начинают лепетать, появляясь на свет из колбы или из утробы матери: “свобода”, “демократия”, “права человека”, “рынок”, “частная собственность”, “частное предпринимательство”. И последние слова, которые они перед уходом в иной мир бормочут в свои личные компьютеры: “свобода”, “демократия”, “права человека”, “рынок”, “частная собственность”, “частное предпринимательство”. И в промежутке между этими главными вехами своей непомерно продолжительной жизни они не перестают произносить с пафосом, с ликованием, со страстью все те же слова: “свобода”, “демократия”, “права человека”, “рынок”, “частная собственность”, “частное предпринимательство”, как будто все они суть кандидаты в президенты, премьер-министры, канцлеры». Зиновьев, впрочем, считал, что «необолваненных» обществ не бывает: людьми надо управлять, а для этого требуется подчинить их разум какой-то сверхидее. Например, власти денег.
В своих интервью того времени философ рассказывал, что к его книгам на Западе относятся примерно так же, как в своё время относились в Советском Союзе к работам о коммунизме: «Тогда мои работы считались клеветой на советское общество. Теперь мои работы о Западе считаются клеветой на западное общество. В этом отношении все системы одинаковы».
России больше нет
А в 1999-м году Александр Зиновьев вернулся в Москву, приняв должность профессора МГУ на кафедре этики на философском факультете.
Александр Зиновьев. Фото: letopis.msu.ruВ начале 2000-х он вдруг стал полон оптимизма относительно будущего России, надеясь, что молодому президенту удастся «оказать сопротивление западнизации и колонизации». Здесь бы и усмотреть причину нынешней любви к нему Путина, но справедливости ради заметим, что Зиновьев быстро изменил свои взгляды, вернулся к привычному пессимизму и констатировал, что России как суверенного государства и единого целого больше нет, страна представляет имитацию, искусственное непрочное образование, связываемое топливно-энергетическим комплексом.
Зиновьева критиковали за непоследовательность, за то, что его радикализм и нонконформизм приводил к неразборчивости. А он объяснял это ни чем иным, как стремлением к истине: «Я могу в одной ситуации высказать и обосновать одно суждение, а в другой – нечто противоположное ему. Это не беспринципность. Это желание взглянуть на дело с другой точки зрения, рассмотреть другой аспект проблемы. Иногда – просто из духа противоречия. Дело в том, что я не доктринёр, не пророк, не политик, не благопристойный профессор. Я живу в языке, как в особой реальности, причём – в реальности сложной, противоречивой, текучей. Тут губителен всякий догматизм. Тут нет раз и навсегда установленных формул. Устойчивым в моей позиции является одно: стремись к истине и противься насилию, ибо без этого ты – не человек». Хорошо, если из всего наследия философа именно на этой позиции в юбилейном году будет сделано ударение, потому что, без сомнения, будь Зиновьев жив, он раскритиковал бы и торжества в свою честь, и любую пропаганду от своего имени.
