Тридцатилетняя гражданская

Энергия, которую большевики планировали потратить на мировую революцию, ушла на войну с крестьянством и собственно большевиками. «Счастливые времена застоя» – следствие не революции, а хрущёвско-брежневской мимикрии управляющих структур партии под настоящее государство

Крестьяне возле мешков с зерном, найденных у кулака. Фото: РИА Новости

Крестьяне возле мешков с зерном, найденных у кулака. Фото: РИА Новости

Создавая своё государство, большевики выстраивали новое право. В 1918 году выходит интереснейший сборник юридических статей, где можно найти тексты поляка-большевика Стучки и иных молодых красных юристов, которые готовы сохранить прежние институты, только придав им принципиально новый функционал: – отныне суд должен был пониматься не как орган правосудия, а как институт управления; – уголовное наказание переставало быть институтом социальной защиты, а становилось инструментом социальной (в раннесоветском случае – классовой) борьбы. Так закладывались правовые основы для бесконечной гражданской войны на территории вверенного большевикам государства. Ввиду этого 7 ноября следовало бы отмечать не просто как память о революции, а как день тишины – день начала войны длиною в 70 лет.  Секта хилиастов

Приказ № 270. Фото: ЦА МО РФ
После войны лагеря, превратившиеся в огромную вселенную со своими законами и принципами, наполняют уже воевавшие люди. Пережившие плюс-минус три гражданских, они органично перезапускают войну в ГУЛАГе: сначала через «сучьи войны», потом через выступления против администрации лагерей. Примечателен состав оргкомитетов этих выступлений: много бандеровцев, немало власовцев и просто ветеранов войны и практически ни одного «блатного»: «К этому времени начал функционировать нелегальный лагерный совет из числа наиболее авторитетных зэков. Создан он был по инициативе бандеровцев, имевших большой опыт подпольной работы в ОУН и УПА. От украинцев входили 4 человека, от русских 3, от прибалтов 2, от кавказцев 1, от среднеазиатов 1, и от евреев пригласили меня». После подавления восстаний пенитенциарная система красного «государства» стала меняться. Гражданская заканчивается в целом только после хрущёвского доклада на XX Съезде КПСС и начала кодификации советского права (впрочем, СССР всё равно остаётся военным лагерем) – превращения его из корпуса нормативных текстов непрерывно воюющей секты в корпус норм, похожий на право настоящих государств. Характерно, что распад страны начинается от силы через пару лет после завершения основных работ по кодификации: выстроенная на непрерывной внутренней войне полития не выносит настоящего закона и властвующего права. Социальный же мир, созданный партией-сектой, живучее его «государства»: ярче всего это видно по вселенной ФСИН, где непрерывная борьба между «красными» и «чёрными», сопровождаемая едва ли мыслимым в «обычной» жизни насилием, до сих пор определяет рамки социальных норм, которые просачиваются в «вольное» общество так же, как некогда в него просачивался гулаговский жаргон.

Читайте также