Моей семье с любовью
Дефицит. Это слово в те годы было известно каждому ребенку. Восьмидесятые – пора моего детства. Тогда все – от колбасы до книг – не покупалось, а «доставалось». В то время мы, дети, играли в это «доставание» дефицитных товаров, «отоваривали» игрушечные талоны на масло или сахар, стояли в «очередях». Взрослые грустно посмеивались над нами. Хотя что такое детская игра, как не отражение жизни взрослых, которую мы знали и видели только такой.
Дефицитные продукты: шпроты, зеленый горошек, колбасу, шоколадные конфеты в коробках, – в будние дни не употребляли, а приберегали для праздников. Одежду покупали без разбору – всю, что «выбросят» на прилавки. Если что-то из купленного было еще велико нам, мама поясняла:
– На вырост.
Так помню, она купила нам с сестрой модные куртки-ветровки редкого тогда розового цвета. К тому времени, когда они оказались нам впору, мода поменялась, да и в магазинах стало погуще. Носить мы их, конечно, уже не стали. Так они и висели в шкафу – новенькие, одинокие и никому не нужные.
Шторы, постельное белье, скатерти, посуда могли подолгу лежать даже не распакованными.
– Они же такие красивые! Жалко! Да и старое вроде пока приличное. А когда еще такое достанешь – неизвестно! – говорили взрослые.
Целый год процесс «доставания» в нашей семье, как и во многих других, работал на самый главный праздник – Новый год. Подарки, продукты, посуда, украшения для елки – все это родителями пряталось в дебри шкафов, убиралось в дальние уголки холодильника, а порой и оставлялось для целости на работе.
Я всегда искала подарки перед каждым праздником. И – надо сказать – с большим успехом. Хотя теперь я уже понимаю, что мама особой находчивостью не отличалась, и прятки всякий раз оказывались одни и те же: в бельевом шкафу или в ящике с фотоальбомами. Я втайне всегда сообщала сестре, какой подарок ей приготовили на день рождения или к 8 Марта. Мы обе уже заранее были довольны. А в праздничный день старались изобразить искреннее удивление.
Подарки же на Новый год я не искала никогда. Новогодние подарки приносит Дед Мороз, какой смысл искать их дома – полагала я.
Я свято верила в этого волшебного старика. И ничто в те годы не могло поколебать мою веру. Я была уверена, в Деда Мороза верят все. Даже взрослые.
Мой Дед Мороз не нуждался в санях или оленях, он просто летал верхом на ветре, поднимая за собой вихрь пушистых снежинок. Добрый старик без труда заглядывал в окна самых высоких домов. И в наши, на пятом этаже, конечно, тоже.
В один из зимних вечеров мама торжественно объявляла:
– Дед Мороз вылетел!
– Это точно? – недоверчиво переспрашивала моя старшая сестра Лара.
– Конечно! – уверенно отвечала мама. – По телевизору только что сказали!
Раз сказали по телевизору, значит, стопроцентная правда.
– Ура-а! – кричали мы с сестрой и принимались писать письма для Дедушки.
Мы второпях вырывали листки из тетрадок и рисовали наши заветные желания: кукол, мишек, фломастеры, много-много всего. Мы прикрепляли свои листочки к окну, чтобы Дед Мороз увидел их, пролетая мимо. Понятно же, что он не просто так приносил нам именно то, что мы хотели. И, конечно, Деду Морозу был совершенно нипочем какой-то там дефицит!
Недавно мама рассказала мне, как однажды достала где-то чудесное платье. Я платья не любила жутко. Но подарок был уже предопределен, и маме стоило больших усилий склонить меня к начертанию платья в заветном письме. К моему разочарованию, Дед Мороз выбрал из всего желаемого мной многообразия именно этот подарок.
Подарки Дед Мороз доставлял исключительно через открытую форточку. Как-то я в своем листке желаний нарисовала гитару. О! Кто бы знал, как я жаждала ее! Как хотела научиться играть! Но то ли гитару тогда было не достать, то ли стоила она слишком дорого, но мама очень долго убеждала меня, что гитара не влезет в форточку и потому Дед Мороз не сможет мне ее подарить. А я утверждала, что для Дедушки нет ничего невозможного. Инструмент я, конечно, не получила, но родители так и не смогли меня переубедить.
Каждый год 31 декабря я открывала форточку в комнате и усаживалась возле елки. Ах как мне хотелось подкараулить старика, увидеть его вживую, а может быть, даже поговорить. Я ждала его часами. За окном темнело. В комнате появлялась мама:
– Вынеси мусор, пожалуйста, – просила она меня.
– Пускай Лара вынесет, – умоляла я ее, – я же жду!
– Она мне на кухне помогает, – строго говорила мама. – Ну, быстренько. Это же совсем недолго.
С мамой спорить всегда было занятием бессмысленным. Поэтому я нехотя, со слезами на глазах, поднималась и, оглядываясь на елку, плелась в прихожую.
А потом я бежала назад, постукивая пластиковым ведром о перекладины перил. Пятый этаж казался мне тогда 105-м.
Под елкой уже лежали подарки в красивой наволочке – мешке Деда Мороза. Наволочка эта была особенная. Какое в то время имелось постельное белье? Белое только. Реже – в цветочек или горошек. Эта же наволочка радовала глаз веселой яркой расцветкой. На материи распускались невиданные цветы и прогуливались необыкновенной красоты птицы.
«Мама так берегла этот комплект! – часто вспоминает сестра, – никогда не стелила его. Да что там: она даже не доставала его целиком. Только наволочку. И только на Новый год».
– Опять пропустила! – злилась я, в очередной раз не застав Деда Мороза.
Но разбор подарков и полученное от свершившегося волшебства удовольствие сглаживали обиду на маму.
Эта история повторялась из года в год.
Лара до сих пор удивляется:
– Когда я выросла, я никак не могла понять, как же ты не можешь уловить связь между выносом мусора и появлением подарков?!
В очередной Новый год мама снова отправила меня выносить ведро.
– Ну почему сейчас? – захныкала я. – Можно же и до завтра подождать!
– Нельзя, – мама едва заметно улыбнулась, но тут же спохватилась и нахмурила брови. – Надо, чтобы в Новый год дома было чисто. И конечно, мусор тоже должен быть вынесен.
– Мама, а что ты хочешь на Новый год? – спросила я ее, натягивая шапочку.
– Вазу, – не задумываясь, ответила она.
Вернувшись, я, на ходу скидывая пальто и сапожки, сразу бросилась к елке. На наволочке еще поблескивали не успевшие растаять снежинки. И форточка все еще скрипела раскрытой настежь створкой.
Рядом с елкой в кресле сидел папа.
– Ты видел? – с надеждой спросила я его.
– Что? – папа выглянул из-за раскрытой газеты.
– Деда Мороза, конечно! – взвизгнула я. – Вон мешок!
– О, – удивился папа. – А я и не заметил!
– Как же ты мог не заметить? – негодовала я. – Как?
Мешок, как всегда, разбирали все вместе. Никакой записки о том, для кого предназначен тот или иной подарок, Дед Мороз никогда не оставлял. Я считала, он делал это специально: так же гораздо интереснее! Мама, как обычно, оказалась смекалистей всех.
– Это тебе, – говорила она каждому, протягивая подарок, и обязательно прибавляла: Наверное.
Это «наверно» бесспорно снимало с нее малейшие подозрения в заговоре или лжи. Да и были ли когда-нибудь у меня эти самые подозрения?
– Ваза! – восторженно пискнула я. – Мама! Это же то, что ты хотела! Как же он догадался? Ты же не писала ему письмо!
– Ну, – мама пожала плечами, – Дед Мороз все может!
Когда подарки были распределены, мама аккуратно сложила наволочку и открыла дверцу шкафа.
– Мама, – остановила я ее, – это же не наш мешок!
– А чей? – оторопев, спросила мама.
– Деда Мороза! – заявила я уверенно.
Мама протянула руку к верхней полке и бросила через плечо:
– Этот мешок прекрасно заменит наволочку. К тому же он в этом мешке подарки принес, а значит, и его он нам подарил!
– Не значит! – возразила я. – Не значит! – и, подпрыгнув, выхватила у нее наволочку.
– Ты чего? Отдай! – крикнула мама мне вслед.
– Это неправильно! Это не наше! – выкрикивала я, взбираясь на подоконник. - Не наше, а его! В чем же он будет подарки-то носить?!
Мама в последний момент успела перехватить мое запястье. Она пристально посмотрела мне прямо в глаза и вдруг, кивнув, отпустила мою руку. Я разжала пальцы. Яркую ткань тут же подхватил порывистый ветер и унес прочь.
Мама присела на краешек дивана и печально вздохнула.
– Не волнуйся, – утешила я ее, – Дед Мороз наверняка уже поймал его!
Мама погладила меня по голове и с тоской посмотрела в темноту окна.
– Такие так трудно достать, – вырвалось у нее, – Турция. Она была такая красивая!
– Да-а-а, – вздохнула я вместе с ней, – трудно. Но дед Мороз все же может достать. Правда?
– Конечно, может, – согласилась мама и обняла меня так бережно, точно боялась сломать.
Юлия ПОПОВА, Петрозаводск
