Девятилетний Дед Мороз

Елка. Мама. Папа. Елка. Мама. Папа. Елка. Мапа. Пама. Ела. Малка. Палка

– Бабушка, давай включим разок! Ну, пожалуйста.

– Опять что ли? Может, хватит, Егорушка?

Все-таки достает ноутбук и ищет видео. Включает.

Я уже все знаю наперед. Сначала будет елка. Она будет стоять посередине комнаты. Потом забегут папа и мама и сразу начнут кривляться. Вот они. Папа в красном колпаке, как у Санта-Клауса, а мама в красивом платье. Они водят вокруг елки хоровод, поют песню и путают слова. Не слышно, но видно, как они рот открывают, потом закрывают и смеются над собой. Это домашний клип, в нем фоном песенка, а что по-настоящему родители говорят, можно только догадаться. Потом мама и папа достают из картонной коробки блестящие игрушки и вешают на елку. Вот, любимый момент – папа вытаскивает длинную желтую мишуру и обматывает ею не елку, а маму. Мама смеется. Папа прямо в камеру корчит рожи. Какие они красивые и как будто маленькие, прямо первоклассники или из детского сада, вот они какие. Мама забирается под елку и лежит там, как котенок. Папа щекочет ей пятку, и мама пинается. Правда, как маленькие.

Конец.

– Бабушка, я еще посмотрю, ладно?

Бабушка вздыхает и уходит на кухню. Я включаю с самого начала.

Елка. Папа в колпаке и мама в платье. Водят хоровод. Наряжают елку. Папа с мишурой. Мамин смех. Папины рожицы. Мамина пятка.

Конец. Я включаю еще разочек, только, чтобы не расстраивать бабушку, поворачиваю эту круглую штучку, которая отвечает за громкость. Теперь музыку почти не слышно.

Конец. Всего пять минут, а может, и меньше. Очень быстро кончается. А хочется, чтобы это было долго, чтобы это было прямо сейчас, как на видео – елка, мама и папа.

Елка и так стоит. Та же самая. Игрушки на ней те же висят, что и в прошлом году. Мама тоже есть. И папа. Все есть, только по отдельности. Елка. Мама. Папа.

Заходит бабушка. Говорит:

– Хватит здесь сидеть, Егорушка. Пойдем, лучше мне поможешь.

Я выбрасываю мусор. Достаю пылесос и чищу им ковер. Хожу в магазин за сметаной и солеными огурцами. Потом, оказывается, кончилась соль. Иду за ней.

Мы Новый год всегда у бабушки отмечаем. Бабушка готовит целую гору вкусностей. Она любит готовить, а мама – нет. Поэтому мы идем к бабушке угощаться. Вот и в прошлом году мы встречали Новый год – дружно и весело, съели целую гору бабушкиных угощений, а потом я заснул. Не помню, где – меня, наверное, раздели и положили в кровать. А когда проснулся, родители уже были поссоренные навсегда. Я не знаю, что случилось. Я ведь спал. Все как-то без меня произошло. Они друг на друга не глядели. Они друг с другом не разговаривали. Вот как они общались:

– Егор, – сказала мама, – пойдем домой. Пешком пойдем, здесь недалеко.

– Егор, – сказал папа, – мы поедем. Сейчас машину заведу, ты пока одевайся. Заедем домой, возьмешь все, что нужно, – учебники, вещи. И на старую квартиру мою, там будем жить. У меня там тоже компьютер есть, и школа, кстати, ближе.

– Егор, – сказала мама, – собирайся. Придем, покажешь, что тебе на каникулы задали. Нам же кучу книжек прочесть надо.

– Егор, – сказал папа, – а помнишь, мы же хотели на каникулах в планетарий съездить. Можем даже сегодня. Нет, сегодня закрыто, наверное. Тогда завтра.

Они бы так долго меня делили, но я сказал:

– Я здесь останусь, у бабушки.

И остался. Меня еще поуговаривали, конечно. А потом вещи привезли. Я уже целый год у бабушки живу. Родители меня по очереди навещают.

Сегодня к нам придут гости – бабушкины подружки, такие же бабушки. Мама тоже, конечно, придет. Даже поест немножко бабушкиного салата со сметаной и солеными огурцами. Там, конечно, и другие салаты будут, но я в них не участвовал. И подарок мне подарит. Только не мне лично, а бабушке передаст тихонько, в другой комнате. Потом уйдет. Через полчаса придет папа. Поест салата, подарит подарок, то есть передаст бабушке, и уйдет.

Утром под елкой будут стоять два подарка: один от папы, а другой – от мамы. Как будто завелось два Деда Мороза вместо одного.

Кто-то может позавидовать. Ведь два подарка лучше, чем один. Тем более папин Дед Мороз и мамин Дед Мороз будут соревноваться: кто лучше? Подарят что-то классное. Может даже, вредный планшет с играми вместо полезных коньков и книжек.

Но мне бы лучше так! Чтобы я проснулся утром, побежал в зал. А там, под елкой, лежала обмотанная мишурой мама, а папа, как на видео, щекотал ей пятку. Вот это был бы подарок. Самый лучший. Если бы я был маленький, если бы не знал, что подарки – родительские, я бы Деду Морозу перед сном письмо написал с таким желанием и положил под подушку.

Но лучше мне сегодня не спать. Вдруг опять что-то ужасное случится? Может, если бы я в ту ночь не заснул, мама с папой бы не поссорились.

Звонок.

– Егорушка, – кричит бабушка, – возьми телефон в сумке, у меня руки в тесте.

Я беру трубку.

– Привет, Егорка, – говорит в трубку мама. Потом спрашивает про школу, утренник и еще что-то, но мне кажется, ее не это занимает. Наконец она говорит:

– Позови бабушку.

А я говорю:

– Она занята. У нее руки в творожном пироге.

– В каком еще пироге?

- С изюмом, – отвечаю, – и апельсинами. В папином любимом.

Это правда. Бабушка его специально для него готовит. Папа может этого пирога десять кусков съесть.

Но мама не хочет разговаривать на тему пирогов и пап. Она мнется, потом спрашивает:

– Не знаешь, когда папа придет?

Я знаю. Он придет в девять. Раньше не сможет, у него карапатив какой-то. Это такая штука, когда люди на работе, но не работают, а едят и танцуют.

Я почему-то говорю:

– Без пятнадцати шесть. Он придет без пятнадцати шесть.

Откуда еще пятнадцать минут добавились к моему трехчасовому вранью? Но получилось убедительно.

Мама говорит:

– Да? В самом деле? А я думала… Ну, ладно. Собиралась в шесть прийти, но, знаешь, Егорка, у меня, наверное, не получится. Столько дел, столько всего приготовить надо…

Будто не знаю – мама терпеть не может готовить, особенно по праздникам. Просто с папой не хочет столкнуться, вот и все.

– Приходи в восемь! – говорю я растерянной маме сурово и четко, как настоящий мужик.

Я кладу трубку. Сразу звонок. Наверняка, папа. Пока бабушка не успела освободиться от творожного теста, быстро хватаю телефон.

– Привет, Егорек! – говорит папа. - С наступающим тебя! Как четверть закончил? Ну, молоток. Сегодня зайду, только чуть позже. Мы с товарищами тут отмечаем. В девять примерно. Жди!

Он уже собрался положить трубку, но я быстренько сказал:

– Это даже хорошо, что в девять! Мама тоже в девять придет.

– Да? – пугается папа. Молчит немножко и добавляет:

– А может, я и раньше освобожусь. На часик раньше точно смогу. Ладно, в восемь буду.

И кладет трубку.

Я начинаю ждать.

Шесть часов. Семь часов. Семь пятнадцать. Семь двадцать. Семь двадцать пять. Время начинает тянуться медленно. Приходит одна бабушкина подружка, вторая, третья. Мы садимся за стол, но у меня совершенно нет аппетита. Я ковыряю вилкой бабушкины угощения.

Бабушка говорит:

– Что-то родителей твоих нет. Мама когда собиралась?

– Позже, – я отвечаю, – в восемь.

Наконец восемь. Но никого нет. Ни папы, ни мамы.

Проходит полчаса, и бабушка звонит сначала маме, а потом папе. Но никто не берет трубку. Проходит час, проходит два, потом наступает Новый год, а их все нет.

У меня слипаются глаза, и я все-таки начинаю засыпать. Не в кровати, а рядом с креслом. Чувствую, как бабушка меня несет, кладет в кровать и раздевает. Мне снится елка посередине комнаты, папа в санта-клаусовском колпаке и мама, обмотанная мишурой. Слишком много я смотрел видео в ноутбуке, и теперь оно прокручивается бесконечно во сне. Елка. Мама. Папа. Елка. Мама. Папа. Елка. Мапа. Пама. Ела. Малка. Палка.

Когда проснулся, увидел солнце. Оно было на потолке, мягкое и яркое. Солнце заливало всю комнату, от него хотелось щуриться и потягиваться, а потом вскочить и делать какие-нибудь великие добрые дела.

Я выпрыгнул из одеяла и побежал в зал. Там все также стояла елка. А под ней, неловко согнувшись, лежали мама и папа и пытались засунуть в один подарочный пакет коробку с вредным планшетом и полезные коньки. У них не получалось, то планшет, то коньки вываливались, и они смеялись. А потом папа стал целовать маму, и я вышел. Пошел на кухню есть салат с солеными огурцами и сметаной. Так проголодался, ужас. Ведь вчера я ничего не ел. Вкусно!

Сидел, ел салат и думал, что я Дед Мороз. Только маленький, девятилетний, и без бороды. Я ведь сам себе подарил маму и папу под елкой.

Зуля СТАДНИК

Читайте также