В «Мемориале» следствие и суд заранее объявили политическим – дескать, власть пытается отомстить историку-энтузиасту, посвятившему жизнь поискам безымянных могил жертв ГУЛАГа и восстановлению имен тех, кого хотели навсегда вычеркнуть из памяти. Благодаря Дмитриеву были найдены и расстрельные полигоны эпохи Большого террора, среди которых – знаменитое урочище Сандармох, где на площади в 10 гектаров находятся останки более 9,5 тысяч человек.
Справка Стола: Юрию Дмитриеву 61 год. В молодости он учился в медучилище, но не окончил его. Работал слесарем, рабочим на заводе. С 1988-го вместе с «Мемориалом» занимается поиском останков жертв репрессий. Автор книг «Поминальные списки Карелии», «Место расстрела – Сандармох», «Бор, красный от пролитой крови». Дважды разведен. От первого брака у него есть уже взрослые дети Екатерина и Егор; от второго – приемная дочь Наталья 11 лет.
На прошлой неделе в «Мемориале» прошел брифинг общественных защитников Дмитриева. «Стол» предлагает вашему вниманию конспект беседы с Виктором Анофриевым, адвокатом Юрия Дмитриева.
– Как давно вы знакомы с Юрием Дмитриевым?
– Наше знакомство произошло на территории следственного изолятора города Петрозаводска 16 декабря 2016 года – то есть на следующий день после того, как суд избрал ему в качестве меры пресечения содержание под стражей. С того времени мы встречаемся очень часто... Первое время он был так озадачен, вернее, даже ошарашен, повторял, что все обвинение – это бред, абсурд, что это все невозможно... Ну пришлось ему говорить, что пусть это бред и абсурд, но мы должны говорить о своей позиции в рамках этого уголовного дела, говорить конкретными и убедительными словами… Хотя и до этого я слышал о том, что да, человек действительно стойкий, но меня с тех пор поразило мужество и принципиальность этого человека.
– Какие обвинения в итоге предъявлены Дмитриеву?
– Во-первых, это статья 135 часть 1 – развратные действия в отношении лица, не достигшего 16-летнего возраста – то есть его приемной дочери. Также это статья 242: «Использование несовершеннолетнего в целях изготовления порнографических материалов или предметов». Кроме того, буквально в последней стадии завершения предварительного расследования в деле возникло еще одно обвинение по статье 222 УК РФ: незаконное хранение основных частей оружия. Почему частей оружия, а не его самого? Потому что полицейский эксперт не смог найти патронов, которыми можно было бы выстрелить из этого ружья – таких охотничьих ружей не выпускается уже более полувека.
– Где сейчас находится приемная дочь Наташа? Предполагаете ли вы выступление девочки в суде?
– Девочка сейчас находится в органах опеки. Выступления в суде не было и не будет – суд признал, что в этом нет целесообразности. Девочка уже дважды допрашивалась на стадии предварительного следствия, и ничего плохого, ничего такого, обвиняющего Юрия Дмитриева в том, что ему предъявляют, она не сказала. Кроме того, что да, действительно, папа меня фотографировал. Поэтому ее показания были оглашены на суде заочно. Кроме того, есть рекомендация психиатров, которые советовали воздержаться от участия девочки в суде.
– В законе четко сказано, что изображения обнаженных несовершеннолетних, которые предназначены для использования в научных или медицинских целях, не являются порнографией. Судя по публикациям в прессе, Юрий Дмитриев фотографировал свою приемную дочь именно с такими целями...
– Когда Юра с прежней женой брал ее на воспитание, органы опеки очень не хотели доверять ему ребенка. Своего права быть приемным отцом он добился через суд – он же и сам воспитывался в детском доме, когда-то его тоже приняла приемная семья, и он полагал, что его гражданский долг – взять и воспитать брошенного ребёнка. Из-за приемной дочери он и расстался с женой в 2012 году – у женщины не сложились отношения с девочкой, она хотела было отдать ее обратно в детский дом, а в итоге Юра сам указал женщине на дверь. И Юра очень боялся, что у него могут забрать эту девочку. К тому же, уже был такой инцидент, что девочка пришла в садик, и там воспитатели у нее обнаружили синяки на спине. Подняли шум, вызвали специалистов из органов опеки, которые каким-то образом получили объяснение от ребенка, что родители меня избивали и все такое. Потом привезли девочку к хирургу для освидетельствования побоев, который оказался очень опытным врачом. Он взял ватку, спирт, протер спину и «синяков» не стало. Оказывается, это жена по своей простоте ставила горчичники девочке через газету, и типографская краска осталась на теле ребенка.
Естественно, что Юрий Дмитриев напугался, что таким образом девочку могут вновь отобрать. Что могут найти свидетелей, которые скажут, что два или три месяца назад видели девочку в синяках, что она жаловалась, что вы ее избили. И он решил ее фотографировать – один снимок спереди, один – сзади, два – по бокам. Как доказательство для органов опеки. Кроме того, он полагал, что эти снимки нужны для контроля физического развития ребенка. Почему? Потому что девочка досталась ему в очень запущенном состоянии. Она отставала в физическом развитии. У него была справка о том, что девочке был поставлен диагноз задержка психического развития.
– Как часто Дмитриев фотографировал Наташу?
– Изначально – раз в месяц. Всего он сделал 144 снимка. Потом, когда девочка подросла и окрепла, он перестал фотографировать. В частности, в 2015 году он снимал ее всего 1–2 раза, а в 2016 году – вообще ни разу. Видимо, она стала расти нормально, и необходимость в снимках отпала. Кроме того, девочка уже вполне сознательно могла сказать, бил ее папа или не бил. Вот такие мотивы у моего подзащитного.
– Органы следствия утверждают, что в деле фигурируют и некие другие снимки. Кроме того, в чем именно, по версии следствия, заключались развратные действия?
– Развратные действия начинались и заканчивались в процессе фотографирования. В деле из 144 фотографий фигурирует всего 9 снимков, которые эксперты признали «порнографическими». На некоторых из этих фото девочке пять лет, на других – семь, еще один снимок сделан во время совместного купания его приемной дочери и внучки – обе девочки одного и того же возраста. Вот он их и щелкнул один или два раза, но никакого сладострастия там и близко не было. Поэтому и вызывает удивление попытка следствия каким-то образом связать эти фотографии с порнографией, с тем, что как утверждают следователи, в компьютере Дмитриева обнаружили 240 тысяч порнографических снимков. Этой цифре сам Юрий Михайлович был очень удивлен – говорил, что его компьютер никогда бы не вместил такого объема фотографий, да и некогда ему было заниматься всей этой дурью... Правда, как установили потом эксперты, в этих порноснимках не было ничего криминального, так что потом они исчезли из дела. Хочу подчеркнуть: даже если следствие признает, что между Юрием Дмитриевым и его приемной дочерью не было никакого физического контакта, но, простите, в таком случае к уголовной ответственности можно привлечь любого отца, купающего своего ребенка в ванной. Также хочу сказать, что была проведена судебно-психиатрическая экспертиза здоровья Юрия Дмитриева. Её проводили профессиональные врачи, и они изложили четко и понятно, что он здоров, что никаких отклонений в сексуальном плане у него нет. Поэтому с этой точки зрения, как говорится, он чист.
– Намерены ли вы оспорить результаты судебно-искусствоведческой экспертизы, признавшей эти снимки «порнографическими»?
– Экспертиза – вопрос особый хотя бы потому, что наша защита строится целиком на признании незаконным акта данной судебно-искусствоведческой экспертизы. Есть определенный порядок, установленный уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации о порядке назначения и проведения подобных судебно-искусствоведческих экспертиз. И там четко сказано, что обвиняемый и его защитник должны до начала судебного процесса иметь возможность ознакомиться с постановлением о проведении экспертиз, чтобы у нас была возможность дополнить тот список вопросов, которые следствие поставило перед экспертами. Также мы имеем право выразить свое мнение по поводу состава экспертного бюро, кандидатуры того или иного эксперта. И только потом уже и проводится доследственная экспертиза на материалах, собранных экспертами. В данном случае все произошло совершенно по-другому, и права обвиняемого и защиты были нарушены.
Судите сами: 19-го декабря было вынесено постановление следователя о назначении судебно-искусствоведческой экспертизы, и в этот же день, собственно говоря, материал экспертизы был отправлен в Москву, а уже на следующий день так называемое экспертное бюро приступило к производству экспертизы. Уже 27-го декабря Юрий Дмитриев был ознакомлен с постановлением о назначении этой экспертизы, 29-го декабря был ознакомлен с этим постановлением и я, как его защитник. То есть вы сами понимаете, что закон и порядок проведения этой экспертизы был нарушен. Это является основанием для того, что бы суд постановил провести повторную судебно-искусствоведческую экспертизу. Но впервые в моей практике следователь просто не принял нашу жалобу к рассмотрению. Мы, в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом, обжаловали эти действия в Верховном суде Карелии, но судья фактически уклонился от выполнения своего должностного долга и оставил наше ходатайство без ответа. Но мы будем идти дальше.
– У вас уже есть какие-то свои кандидатуры экспертов для проведения повторной экспертизы?
– Действительно, состав экспертов, которые провели первую экспертизу, вызывает определенные сомнения. Там не было ни врачей, ни сексологов, что, полагаю, было бы естественно для подобных дел, зато там был историк, педагог и переводчик. Уверен, чтобы квалифицировать что-то как порнографию, в составе экспертов должен быть врач-сексолог. На этом мы и настаиваем.
Справка Стола: Обвинение строится на судебно-искусствоведческой экспертизе, проведенной некой автономной некоммерческой организацией «Центр социокультурных экспертиз». В состав центра входит четыре эксперта: искусствовед и историк искусства Борейша-Покорская Е.Я., политолог Котельников В.С., учитель математики Крюкова Н.Н., переводчик и учитель английского языка Тарасов А.Е. Не так давно эксперты ЦСЭ «прославились» тем, что признали Библию в переводе «свидетелей Иеговы» экстремистской литературой.
– Если Юрий Дмитриев делал эти снимки для «журнала здоровья» девочки и никому их не показывал, то каким образом сотрудники полиции узнали об их существовании?
– Основанием для возбуждения дела и проведения оперативно-процессуальных действий послужил некий анонимный звонок в полицию 2 декабря. Некто сообщил, что Юрий Дмитриев фотографирует девочку в обнаженном виде, и что эти фотографии можно найти в его домашнем компьютере. Как следует из материалов дела, 13 декабря к нему пришли люди в форме, чтобы провести осмотр дома на наличие следов предполагаемого преступления.
Утверждать, что эти фотографии вообще никто не видел, нельзя, потому что к Дмитриеву домой приходил некий человек, который обслуживал его домашний компьютер, потому что он сам в компьютерах небольшой специалист. Этот человек помогал устанавливать обновления, менять какие-то программы, чего-то перекачивать... Я это почему говорю, потому что сейчас появился один доброволец, который пытается со мной связаться и объяснить всю «правду» о моем клиенте, но мне эти контакты не нужны совершенно...
– Как вы прокомментируете утверждение Дмитриева, что кто-то проник к нему в дом накануне обыска?
– Действительно, его вызвали, как он говорил, выманили его из дома – произошло это 8–9 декабря, когда его вызвали к участковому милиционеру по поводу проверки охотничьего оружия и часа 4 промурыжили в приемной. Он говорил, что когда он вернулся домой, то увидел, что в доме были посторонние. Переставлено то, переставлено это. Что собака, которая охраняла дом, была в полубессознательном состоянии, не реагировала на хозяина. Он говорил, что в его дом проникли, проникли с целью ему неизвестной.
– Есть ли у вас какая-либо статистика подобных дел, когда полиция пытается осудить родителей за хранение фотографий собственных обнаженных детей? Насколько этот прецедент опасен с точки зрения ювенальной юстиции?
– К сожалению, это не моя сфера работы. Совершенно не занимаюсь темой защиты детей, семейными делами, и у меня нет никакой статистики на эту тему. Единственное, что могу припомнить, это громкое дело Макарова, когда чиновника Минтранса осудили за развратные действия по отношению к собственной 7-летней дочери. Но для активистов гражданского общества, по-моему, это одно из первых таких дел.
Справка Стола: дело было возбуждено после того, как врачи больницы, где проводилось обследование упавшей с турника девочки, обнаружили в образцах анализа мочи ребенка неподвижные сперматозоиды, в связи с чем врачи предположили возможность сексуальных действий по отношению к девочке. Несмотря на противоречивость собранных доказательств, Таганским судом города Москвы Макаров был приговорён к 13 годам лишения свободы, позже Московский городской суд, переквалифицировав обвинение как «развратные действия», снизил срок заключения до 5 лет. В 2016 году Владимир Макаров вышел на свободу.
– Согласны ли вы с оценкой многих известных историков и общественных деятелей – таких, как, например, Николай Сванидзе – что обвинение против Юрия Дмитриева было сфабриковано по политическим причинам? Дескать, его противники были недовольны тем, что Дмитриев привлекал к мемориальному комплексу Сандармох внимание зарубежных правительств и неправительственных организаций...
– Согласен. Я думаю, что это дело – инициатива местных властей, которые часто забегают впереди паровоза, боясь не докрутить гайки. Поэтому они их часто перекручивают. Тем не менее, из Центра они нагоняй не получают, потому и продолжают проявлять свои «инициативы» и дальше.
– Чувствуете ли вы какое-либо давление на ход процесса?
– 1 июня во время первого слушания в суде я заявил ходатайство об освобождении – вернее, об изменении меры пресечения Дмитриеву на любую другую, не связанную с содержанием под стражей. Я мотивировал это тем, что для содержания его под стражей уже нет тех оснований, которые, по мнению суда, были необходимы для содержания под стражей – в частности, нет уже оснований для опасения, что Дмитриев может каким-либо образом оказать давление на потерпевшую с целью дачи ей ложных показаний. Ведь материалы допросов девочки уже приобщены к делу. Да и девочка ничего плохого не сказала. Она показала, что папа меня любит, он мой отец, мой папа, и сама Наташа тоже очень его любит. И посудите сами: зачем подсудимому менять такие показания?! Так что, несмотря на то, что уже нет никакого формального повода держать человека в тюрьме, его там продолжают держать – по совершенно надуманным причинам. Почему? Думайте сами.
Как вы думаете, удастся ли вам добиться если не оправдательного, то хотя бы непредвзятого и объективного приговора?
– Думаю, что на территории республики Карелии добиться какого-либо объективного и законного приговора не получится. Однако я полагаю, что где-то на уровне Верховного суда РФ мы все-таки получим объективное и законное решение по данному делу.
