– Ого, я думал, тут будут только божьи одуванчики! А вы, оказывается, тоже не хотите, чтоб вас сократили! – присоединился к группе молодых научных сотрудников седовласый джентльмен в заклеенных кроссовках и потёртой куртке.
Отличительной особенностью собравшегося контингента был весьма скромный имидж: сумки из осыпающегося дерматина, потрёпанные портфели, винтажные пиджаки. Чёрная форма полицейских и пара-тройка деловых костюмов мозолили глаза. Люди, как будто восставшие из 90-х, требовали остановить деградацию российской науки. Они пришли бороться за исполнение закона, за увеличение финансирования исследовательской деятельности. Они стали в этой стране предметом насмешек – малообеспеченный класс, коллеги которого во всем развитом мире почитаются интеллектуальной элитой.
– Наметилась очень неприятная тенденция, – говорит Ольга Ермашова, председатель Приморской региональной организации профсоюзов Дальневосточного центра РАН. – Наши соседи – Япония, Южная Корея, Китай – всё больше и больше начинают приглашать на льготных условиях к себе на работу наших талантливых молодых, да и не очень молодых, учёных. И не всякий человек остаётся твёрд в своих намерениях служить на благо российской науке. А всё это противоречит президентской программе по развитию Дальнего Востока.
Выступающие из регионов уверяли в солидарности с профсоюзом РАН. Основная мысль всех спикеров: наука сейчас занята не развитием, а титаническими усилиями коллективов выжить. Несмотря на общую сдержанность и интеллигентность, служители науки демонстрируют усталость, нежелание терпеть абсурдность ситуации, когда руководство института должно постоянно делать выбор – выплатить зарплаты сотрудникам или заплатить коммунальные платежи.
– На примере нашего института можно оценить ситуацию, – говорит доктор физико-математических наук Галина Чучина, заместитель председателя профсоюза РАН, заместитель директора Института радиотехники и электроники им. В.А. Котельникова во Фрязине. – Мы получаем объём Госзаказа такой, что можно или зарплату выплатить людям, или оплатить коммуналку и налоги. Нам говорят: а вы сами зарабатывайте деньги. Но вот у нас есть и внебюджетка, и хоздоговоры, и РФПИ, и разные проекты, оборонные в том числе. Но при всём этом институт вынужден сокращать людей. Иначе мы не выживем. Какой же выход? Ну давайте хотя бы те деньги, которые уходят на налоги (у нас это 50 млн рублей), оставим в институте. На 50 млн наш институт хотя бы 40 молодых сотрудников пригласит! А сейчас молодежь получает 10 тысяч рублей. Конечно, они уходят. Они хотят работать на современном оборудовании, а этого нет. Давайте сейчас не будем искать виноватых, а сядем за стол переговоров все вместе, от кого зависит жизнь институтов, изменим какие-то законы. Если нет дополнительного финансирования, может быть, хотя бы отменить налоги?
Поддержать московский митинг приехали ученые из Черноголовки, Обнинска, Пущина, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Нижнего Новгорода, Дальнего Востока. «Аграрная наука – основа продовольственной безопасности России!», «Гранты лучшим, а не блатным», «В застое науки виноват не госдеп», «Сколково проворовалось, Роснано потерялось, РАН бельмом в глазу осталось», «Не будет денег на науки – на четвереньки встанут внуки» – плакаты и растяжки вместе с ветеранами от науки держали и студенты с разноцветными волосами.
– Недавно здесь, в Москве, которая слезам не верит, проводили артиста Баталова, который играл знаменитого Гошу, слесаря из научного института, – говорит Вячеслав Вдовин, заместитель председателя профсоюза РАН, вице-президент Всемирной федерации научных работников, ведущий научный сотрудник Института прикладной физики РАН из Нижнего Новгорода. – Этого Гошу профессора благодарили: без тебя, мол, моя научная работа не состоялась бы. Сейчас таких сотрудников, необходимых науке, хотят лишить денег, отдать всё тем, кого признали истинными научными сотрудниками. Здесь, на площади, видел лозунг: «Какой дурак придумал, что завлаб. – не учёный?» Я могу, конечно, сказать, какой. И учёных секретарей, и завлабов выкинули, стараются забыть инженеров, программистов. Не нужны рабочие в нашей науке?
Это самый животрепещущий вопрос российского научного мира: кому мы сейчас нужны? На солнцепеке сидит девушка в бирюзовой футболке с табличкой в руках «Я безработный кандидат наук (биология) с 1.07. 2017 – неодевяностые». Формат таблички такой, что вполне естественно будет смотреться приписка: «Подайте на хлеб».
– Здесь собрались и работники образования, и представители науки фундаментальной, Курчатовский институт, Протвино, Пущино, – говорит Анатолий Миронов, председатель профобъединения «РКК-Наука». – Нас мало на самом деле в государстве Российском, но здесь мы собрались таким соцветием. Мы хотим сказать власти: хватит нас давить! Мы будем идти до тех пор, пока не будет создана межведомственная комиссия во власти, которая будет обеспечивать действительные шаги в том, чтобы наука стала стратегическим ресурсом.
Резолюцией митинга стало требование создать межведомственную рабочую группу, которая включит в себя представителей всех причастных министерств и ведомств и займется решением удушающего науку вопроса её финансирования. Требование выполнения «майских указов» президента Путина и увеличение внутренних затрат на научные исследования до 1,77 процента ВВП прозвучало в категоричной форме. Иначе учёные обещали массовые акции по всей стране. Многие присутствовавшие не сомневаются, что осенних акций не избежать.
Митинг уложился ровно в заявленный час. Учёные мирно расходились делать свою работу, служить науке.
– Ну вот, нас не арестовали, никого в автозак не посадили, уже хорошо! – переговаривались подружки, похожие на скромных библиотекарей.
– Кому они нужны, эти учёные, ещё финансируй их, – иронизировала бледная высокая девушка с рюкзачком.
– Ты что, а если война? – парировал ее пухленький спутник с юношескими баками. – Вообще учёные становятся гораздо удобнее, если их всех вместе посадить в тюрьму, там они могут вполне эффективно работать.
– Я считаю, следующий митинг нужно провести у памятника Ломоносову! – заявил пробирающийся сквозь толпу мужчина с фотоаппаратом.
– Пойдем на следующий? – вздохнула его спутница.
– Куда мы денемся?
