Слепоглухие самые жизнерадостные люди!
Виктория Пустовалова, тифлосурдопереводчикВиктория родилась в семье тотально глухих. И папа, и мама, и бабушка с дедушкой разговаривали только жестами. Поэтому до пяти лет она вообще не говорила, хотя отлично всё слышала – просто не с кем было говорить. Когда ее отдали в детский сад, на обращения детей и воспитателей Вика отвечала жестами, которые никто не мог понять. Было решено отдать девочку на время в интернат, чтобы «разговорить». Руководство детского сада даже взяло на себя сбор документов, потому что мама не могла этим заниматься. В интернате Вика быстро заговорила, а в семь лет сумела научить говорить и младшую сестричку, которой уже не пришлось жить в интернате.
И дети Вики и ее сестры тоже хорошо слышат, но все в семье знают жестовый язык. После школы Виктория выучилась на соцработника, получила второе образование – сурдопереводчик, но работала долго в крупной компании, операторе сотовой связи, продавала телефоны и тарифные планы, была менеджером по продажам в интернет-магазине. Но в конце концов, решила вспомнить о своей специальности и устроилась в полицию сурдопереводчиком.
– Если арестовывают глухого, или наоборот, глухой человек оказывается потерпевшим, то сурдопереводчик сопровождает дело от начала до конца, – рассказывает Виктория Пустовалова. – У меня был подопечный, глухой молодой человек, на квартиру которого было совершено вооруженное нападение другим глухим. И когда дело было закончено в его пользу, в знак благодарности он пригласил меня в загородный дом на шашлыки. Там я познакомилась с его другом, тоже неслышащим, мы стали друзьями, а потом больше, чем друзьями.
Виктория общается с ребятами Тихого домаУ Виктории два выходных в неделю, один из них она посвящает работе в автошколе – ведет теорию вождения у глухих автомобилистов. А ее муж – единственный в России глухой инструктор по вождению.
– Вообще глухие обучаются с обычными инструкторами, – рассказывает Виктория. – Но у них часто бывают недоразумения, недопонимание. То им покажется, что их ударили, то – что инструктор к ним пристаёт, потому что прикасается, чтобы что-то объяснить или показать. Поэтому глухой инструктор, владеющий жестовым языком, для автошколы находка.
Однажды по знакомству Викторию пригласили переводить на мероприятии, посвященном открытию фонда «Со-единение», потом позвонили и попросили заменить ушедшего в отпуск переводчика в обучающем центре для слепоглухих в Пучково. Там она впервые столкнулась со слепоглухими. Это был нелегкий опыт.
– Я сначала плакала, когда узнавала их истории, – говорит Вика. – У каждого очень тяжелая судьба. Потом немного привыкла. И они все такие жизнерадостные! Абсолютно не злопамятные. Если глухого кто-то обидит, он никогда не простит. Они считают, что весь мир им должен за то, что у них нет слуха. А слепоглухие не говорят, что их Бог наказал, или что им не повезло. Моя дочь со своей подружкой писали для школы проект, опрашивали наших слепоглухих, какие три желания они хотели бы исполнить. Ни один не ответил, что хотел бы приобрести зрение или слух. Леша хотел семью, свадьбу и полазить по скалам. Кто-то хотел прыгнуть с парашютом. У другого Леши большое желание научиться плавать. Им по врачебным показаниям плавать нельзя, но мечта есть. Наташа сказала, что хотела бы жить в отдельной квартире, и чтоб у нее был свой волонтер, который по первому зову прибегал и выполнял все желания.
Алексей за ткацким станкомВиктория говорит, что слепоглухие радуются жизни, как дети, и не знают агрессии.
Но конечно, усталость от работы с инвалидами бывает большая. Их детская непосредственность приводит и к капризам, и к прилипчивости. Тогда сотрудники прикрывают друг друга. Если кто-то из слепоглухих поминутно грузит Вику просьбами или вопросами, напарник может сказать, что Вика ушла, придет через час, и это будет час передышки. С новыми силами возвращается и любовь. Без любви здесь не справиться.
Я ничего не боюсь.
Зухра Березина, воспитательЗухра родилась в деревне, в Кабардино-Балкарии. В 4,5 года потеряла слух после укола антибиотиком. Мама не знала, что с ней делать, от отчаянья дралась с врачами. Отец ушел от них – очень хотел мальчика, а тут девочка и глухая. Мама вышла замуж второй раз. И отчим сделал для Зухры всё.
– Он золотой! – говорит Зухра.
Отчим учил ее говорить, нашел врачей, устроил в специальную школу-интернат в Пятигорске. Зухра приезжала домой на выходные раз в две недели. В школе было здорово, весело, их возили на экскурсии, в музеи, всё время что-то придумывали. А после перестройки интернат закрыли, в 12 лет Зухре пришлось переехать в город Прохладное, учиться там в школе для слабослышащих. Доучиться ей не дали, выдали замуж.
– Какая любовь, я его только на свадьбе впервые увидела! – возмущается Зухра. – Мы друг друга совсем не знали, он был очень замкнутый, тоже слабослышащий, совсем не общался со мной, разве это жизнь?
Зухра прожила с нелюбимым мужем 5 месяцев, забеременела и ушла к родителям. Родила сына, работала швеей – в школе на труде научилась. Шила постельное белье, одежду, чехлы для мебели, обувь. А в 2002 году решила ехать в Москву.
– На Курском вокзале ко мне подошли баптисты, – вспоминает Зухра. – Предлагали свои книги. Я говорю: мне не надо, лучше подскажите, как найти Всероссийское общество глухих. Они говорят, зачем вам, поехали лучше на Цветной бульвар, там все ваши собираются.
Библиотека для слепоглухихХристиане из баптистской церкви привезли Зухру на место встречи всех глухих, и в один день она нашла жильё и работу. Устроилась в цех шить чешки, там трудились все слабослышащие. Там же познакомилась с будущим мужем. Он коренной москвич, добрый спокойный домосед. С ним у Зухры тоже родился мальчик. Старший сын потерял слух в 10 лет, младший, семилетний, слышит хорошо.
– Я ничего не боюсь, – говорит Зухра. – Папа с детства приучил к спорту, занимался кикбоксингом, и я с ним ходила на тренировки. Папа всё мне дал, что я умею. В Москве я стала заниматься самбо. Сын пошел на секцию, и я с ним, тренируюсь постоянно.
В автошколе, когда Зухре понадобились практические занятия по вождению, инструктором оказался её бывший одноклассник из Пятигорска, и он был мужем Вики Пустоваловой. Они стали дружить семьями, Вика пригласила Зухру работать в «Тихий дом».
– Я сначала не знала, как быть, в первый раз видела слепоглухих, – вспоминает Зухра. – Жестовый язык знала, потом просто смотрела, как они общаются, и поняла, что дактиль тоже смогу освоить. Один раз надо было посмотреть, и уже смогла.
«Тихий дом» для Зухры это и работа, и семья. Здесь, среди православных христиан, Зухра решила принять крещение. Её крёстным стал слепоглухой Алексей Писеев.
– Здесь надо только любить, – говорит Зухра. – Они самые лишенные люди. Им не хватает ласки, внимания. Но я стараюсь давать это равномерно, не много, иначе можно избаловать. Стараюсь воспитать самостоятельность, чтобы сами всё делали. Заставляю учиться – резать овощи, убирать. Сейчас они уже адаптировались здесь, да и я тоже адаптировалась. Если возникают проблемы, мы их открыто решаем, с любовью.
У человека есть потребность делать добро.
Мария Зеленина, волонтерМария маркетолог, у нее своя компания, производящая маркетинговые исследования. Много лет назад у нее возникло желание делать что-то для других, бескорыстно. Однажды подруга принесла Маше объявление о том, что дом слепоглухих в Пучково приглашает на курсы жестового языка. Она решила попробовать.
– Каждый раз, проезжая мимо этого дома, я ужасалась: как же так, люди слепоглухие, как же они живут? – вспоминает Мария. – Наши курсы вел священник отец Павел, а отец Лев, который курирует весь этот дом, постоянно приходил, рассказывал про слепоглухих. Такая атмосфера сложилась добрая. Я думаю, надо попробовать. Изначально было страшно: подходит к тебе человек и мычит. Я не думала тогда, что они все – нормальные люди, а мычит он просто потому, что говорить не умеет.
Мария со своим подопечнымОтец Лев вдохновляет волонтеров своей любовью. На занятиях может погладить по головке, говорит: вы такие молодцы, вы все хорошо делаете. Обучающий центр в Пучково относится к храму Казанской Божьей Матери, поэтому многие волонтёры из числа прихожан.
– Я осталась, не испугалась, благодаря отцу Льву, – говорит Мария. – Теперь перевожу слепоглухим церковные службы и для ребят из «Тихого дома», и для тех, кто занимается в Пучково. Стою на службе и дактилем транслирую то, что происходит.
У Марии нет задачи дословно перевести всю службу, она рассказывает: сейчас вынесли чаши, батюшки сегодня в таком-то облачении, сейчас батюшки поют в алтаре, поет хор, сегодня в храме много людей, а вот здесь много детей. В праздники в храме раздают книжечки с текстом богослужения, по ним легко переводить молитвы и песнопения. На всех слепоглухих не хватает волонтеров, поэтому часто они по цепочке передают друг другу то, что «услышали» от переводчика. Если среди инвалидов есть люди с остатками зрения, для них стоит человек, который переводит службу жестами – один на всех.
Кроме храмовой помощи, Мария сопровождает слепоглухих на прогулках, на экскурсиях, иногда по магазинам.
Место молитвы в Тихом доме– Мы приходим сюда, в первую очередь, для себя, – говорит Мария. – У человека есть потребность делать добро. Здесь ты изначально не ждешь ни благодарности, ни заработка, ничего. Но слепоглухие очень благодарные, как дети. Они воспринимают всё по-детски. Тебе передается их радость, и ты получаешь такую сильную энергию.
Дочка Марии поначалу ревновала, что мама проводит так много времени не дома. А потом познакомилась со слепоглухими и сама прониклась радостью общения с ними. Несколько раз уже сопровождала их на экскурсии.
– Они нам так рады! – говорит Мария Зеленина. – Они узнают нас по шагам, ты подходишь, а он поворачивается: Маша! Узнают по рукам, ногтям, по браслетам, по волосам. По запаху тоже, у них очень чуткое обоняние. Они молятся за меня, когда я болею. Если бы год назад мне сказали, что я буду работать со слепоглухими, я бы не поверила. Но сейчас, благодаря отцу Льву, воспринимаю всё как данность. Надо делать то, что можешь сделать сейчас. У каждого свой порог. Я, например, не могу смотреть на страдающих детей. А эти люди уже всё пережили, они сильнее, их истории мне проще воспринимать. Раньше я плакала, когда кого-то забирали из «Тихого дома», даже на время, на обследование или справки собрать по месту прописки. Начинаешь переживать за них, что они не вернутся, что окажутся в плохих условиях. Там же с ними нет переводчиков, они не могут объяснить, что им надо, это очень плохо.
Мы сами можем у них учиться.
Елена Попова, воспитательЕлена с 1983 года работала медсестрой, видела разных людей со всевозможными болезнями и особенностями психики, но со слепоглухими не сталкивалась. О «Тихом доме» узнала в социальной службе города. Приехала посмотреть и осталась работать воспитателем. Училась прямо на месте, все сотрудники ей помогали. С первого дня всех полюбила, со всеми слепоглухими сразу же начались «обнимашки».
– Если бы я не работала раньше с больными, может, было бы сложно, – говорит Елена. – Но я все понимаю: где-то надо промолчать, погладить по плечику, оставить в покое или пожалеть. Мы-то сами все нервные, а тут такие отклонения у людей, что или любить их, или вообще не работать. Мы от них можем учиться. Я, например, никогда не думала, что смогу сделать восковую свечку. А они меня научили. И всё, что узнают на своих мастер-классах, рассказывают, показывают нам, мы тоже учимся.
Елена отмечает, что все слепоглухие «Тихого дома» очень верующие люди. Накануне воскресенья готовятся, купаются, выбирают одежду, надевают все лучшее. Ждут, знают, что будет исповедь и причастие.
Молитва перед обедом– У них свое восприятие Бога, – объясняет Елена. – Вот Наташа Шмаева наша, у нее остаточное зрение, даже нарисовала Богородицу. Говорит, что Она ей явилась. До нас вера доходит хуже, чем до них. Моё мироощущение здесь сильно поменялось. Здесь больше начинаешь жизнь ценить. Мои дети очень интересуются моей работой, внучка всё время расспрашивает, очень хочет приехать. Детям неоткуда научиться доброте, а здесь как раз этого очень много. Я ведь работала в сельской поликлинике, приходилось иметь дело и с подростками, и в школу меня посылали, и по домам ходила, процедуры на дому делала. Встречала разных людей, а такой доброты, как у наших ребят, нет ни у кого.
Расстаться с ними будет невозможно.
Георгий Кациашвили, завхоз, поварГеоргию 25 лет, он родился в Грузии, в 1 год его привезли в Москву. Мама Георгия поет в хоре в грузинской церкви уже года 24. А папа работает в обучающем центре для слепоглухих в Пучково, в его руках все хозяйство – отопление, вода, бойлерная, уход за территорией. Георгий окончил институт государственного муниципального управления, работал в разных компаниях, чаще всего продавцом. А когда должен был открыться «Тихий дом», отец предложил Георгию поработать тут домоправителем. Георгий пришел и трудился 7 месяцев почти без выходных. Потом стал брать себе один выходной в неделю.
– Моё дело – дом и его безопасность, – говорит Георгий. – Что-то сломалось, должен сделать. Потом зашел разговор об обедах. Я готовить умею, вроде даже вкусно, в ресторанах работал. Предложил: если что, приготовить могу. Один раз приготовил, все попробовали и всем понравилось. Так я стал поваром. Завтраки и ужины здесь готовят воспитатели, обеды я. Сами ребята максимально участвуют. Почистить картошку, нарезать овощи или хлеб, перемешать салат, тесто замесить – всё отлично умеют. Я смотрю, думаю, не всегда так хорошо сделаю. Но есть вещи, которые им запрещены. К газовой плите однозначно не подпускаем.
Дактиль Георгий выучил за два часа. В его обязанности изначально не входило «разговаривать» со слепоглухими. Но он увидел, что жить с ними вместе и не уметь общаться нельзя. Собрался с мыслями и за два часа заучил всю систему, даже сам удивился. В течение месяца ежедневная практика с каждым слепоглухим, и результат превосходный. Но чтобы хорошо понимать, когда дактилем что-то говорят тебе, нужно больше времени. Георгий учится.
– Я с этим проектом останусь до конца, – говорит Георгий. – Так привязался уже ко всем, что расстаться будет невозможно. Я людей ценю за доброту. А здесь все добрые. И я чувствую, что здесь мое место.
