Начнём с цитаты. Мэр Москвы Сергей Собянин рассказал об изменениях в столичной системе школьного образования. Об этом он сообщил на своём персональном сайте.
«Главный проект ближайших лет в сфере образования – это постепенный переход к индивидуальным образовательным траекториям», – отметил мэр.
Он пояснил, что в старшей школе открылись новые виды предпрофессиональных классов, предпринимательские и медиаклассы. В рамках инженерной специализации старшеклассники получили возможность выбирать новые направления, атомные и курчатовские классы. Стало больше популярных IT-классов. К проекту присоединились уже 75 школ. В предпрофессиональных классах обучается уже половина всех старшеклассников Москвы во всех районах города. В планах предоставить эту возможность большинству учащихся в старших классах.
Кроме того, немало инноваций произошло в Московской электронной школе (МЭШ). Благодаря интеграции с ведущими образовательными платформами страны в библиотеке МЭШ появилось 45 тысяч качественных учебных материалов, которые пользуются спросом у школьников и учителей. Функционал МЭШ расширен за счёт добавления новых виртуальных лабораторий. Школьники получили возможность формировать личное портфолио достижений.
«Следующим шагом развития МЭШ станет возможность формирования индивидуальной образовательной траектории для каждого ученика с учётом его возможностей, талантов и интересов», – заключил Собянин.
Ролик на сайте Собянина.
1. Индивидуальность: культурный и потребительский подход
Слово «культурный» здесь употреблено условно. Я имею в виду только одно: индивидуальность включает в себя неповторимость. Для христиан скорее речь пойдёт о личности, чем об индивидуальности… Но не будем вдаваться в такие тонкости.
Правильная образовательная формула сколь проста в формулировке, столь же трудна в исполнении. Роль педагога заключается в том, чтобы каждому конкретному ученику здесь и сейчас предложить набор заданий с настолько тщательно выверенной сложностью, чтобы они в наибольшей степени содействовали его развитию (дать более сложные – не справится, появится разочарование и усталость, дать более простые – ничего этого не произойдёт, но эффект будет меньше, чем мог бы при более точной оценке возможностей. Нужно тренироваться на пределе возможностей, чтобы нарастить мышечную массу; в интеллектуальной области дело обстоит не иначе. Если угодно, это изложенная старым языком концепция «зоны ближайшего развития».
Проблема такого подхода заключается в том, что это очень дорогая технология. Она требует совершенно исключительных данных от педагога: не только познаний, одновременно глубоких и широких, не только чуткости, но и темперамента, который сочетал бы в правильной пропорции всё это со строгостью: пребывание в зоне предельного усилия, пусть оно и должно чередоваться с отдыхом, делает непригодными для высших воспитательных целей слишком мягкие натуры.
Мэр Москвы Сергей Собянин (второй слева) во время посещения урока физики в ГБОУ "Школа №2097" в Москве. Фото: Григорий Сысоев/РИА НовостиОчевидно, что не только к каждому ребёнку такого наставника не приставишь, но и для самых состоятельных, если они поймут воспитательную задачу именно так, будет большой проблемой найти достойного исполнителя. Потому в жизни, конечно, даже и не может быть поставлен вопрос об индивидуальном воспитании («культурном») во всей его полноте. Возможным оказывается другой подход – потребительский. Приступим к его описанию.
В наши дни при современной цивилизации индивидуальность человека проявляется в его выборе предметов для использования. Предположим, у нас 117 марок автомобилей, 23 – стиральных машин и 70 – газовых плит. Тогда человек может самореализоваться 117 х 23 х 70 = 188 370 различными способами. Предположим, что всего людей в рассматриваемой общности 100 000 000 и что (коль скоро по соотношению цена/качество все предметы потребления равны) приверженцы разных типов распределены по популяции более-менее равномерно, у нас будет по 53 человека каждого типа. Этого недостаточно для удовлетворения всех потребностей в одном месте, но кое-что можно и подкрутить: втрое снижаем разнообразие автомобилей и т. д. Мои цифры взяты с потолка, но принцип действия понятен.
Ограничение «индивидуального» подхода закладывается в образовательную систему уже изначально: нам нет смысла даже и собирать информацию, на которую мы не в состоянии отреагировать. У нас есть определённый набор инструментов (предметы с преподавателями), есть довольно большой обязательный фон, и при возможности, скажем, сделать три окна для выбора и предложив для каждого десяток предметов, мы получаем уже цифру в 1 000 вариантов. При этом каждый вариант не требует отдельной школы: тридцать специалистов можно собрать в одном месте. Здесь цифры тоже взяты с потолка; официальные же таковы: в 2020/2021 г. «число школьников выросло на 37 % – с 749 тысяч до 1,029 миллиона детей». Укрупнение школ позволяет ввести такую «потребительскую» индивидуализацию со всеми такими траекториями легко и безболезненно. И нас, конечно же, не удивляет, что речь идёт о ремесле; напротив, если бы избранные образовательные инструменты преследовали цель развития – это было бы совершенно удивительно. Ну что ж, «потребительскому» типу общества должна соответствовать и «потребительская» школа. И то в обществе, что не вмещается в эти рамки, и школу должно искать и выстраивать за рамками общераспространённой школы.
2. Индивидуальные образовательные траектории: реакция на единый тип школы
Нужны ли индивидуальные образовательные траектории? В своё время я писал, что олимпиады – ответ образовательной системы на проблему выбора лучших, с которой справляется – безо всяких олимпиад – традиционная образовательная система и которая представляет собой трудноразрешимую задачу для школы единого типа. То же самое можно сказать и о попытках выстроить индивидуальные образовательные траектории. Единый тип школы связан с весьма высоким уровнем насилия, необходимого для того, чтобы навязать детской массе сведения, ей решительно ни для чего не нужные и неинтересные (отсюда расцвет методики и танцевального искусства с бубнами на последнем этапе развития школы). Как с этим справлялась советская школа, я здесь рассуждать не буду, это тема отдельного разговора. Но постсоветская с трудом справляется даже и фиктивно: параметры измерения фикции постоянно приходится подкручивать.
Шаги по профилизации школы – медленные, вялые, нерешительные и оттого неэффективные – были единственными, которые она сделала в нужном направлении. Пусть инструментарий не увеличился и мы остались в рамках того же предметного набора; пусть непрофильные предметы стали изучаться так, что даже теоретически не осталось надежды, будто хоть что-то останется; всё-таки было обращено внимание на то, что прежнее насилие невозможно и не работает, и долю этого насилия пожелали сократить и, по-видимому, даже несколько сократили (или, скорее, отчасти признали на бумаге фактическое сокращение).
Фото: Евгений Биятов/РИА Новости«Индивидуальные образовательные траектории», по-видимому, представляют собой вариант того же самого, но с большей свободой складывать различные кубики из этого конструктора. Сам по себе конструктор предполагает, что школа становится больше похожей на ПТУ и меньше заинтересована в том, чтобы её выпускники шли в университеты; но при таком профанировании высшего образования, как то, с которым мы сталкиваемся, я не стал бы с ходу встречать эту концепцию в штыки. Как раз наоборот. При отсутствии в арсенале образовательных властей мер, которые могли бы улучшить ситуацию, наилучшими нужно признать те, которые с ней хотя бы считаются.
3. Как индивидуальный подход понимали в старину
То, что ученики разные, открыто, конечно же, не нашей эпохой. Если посмотреть дореволюционные документы, в них будет содержаться немало призывов считаться с индивидуальностью ученика. Но на фоне разных типов школ эта проблема и выглядит, и ставится, и решается совершенно иначе. И уж во всяком случае, если твоя индивидуальность идёт вразрез со школьными требованиями, ты вылетаешь.
Если изучить дореволюционные программы, мы найдём не так уж много случаев, когда некое подобие «индивидуальной образовательной траектории» реализовалось бы на уровне программы. В гимназиях считали достаточным овладение тремя языками; если ты учишь одну латынь, изволь овладеть французским и немецким, если ещё и древнегреческий – от одного из них ты можешь отказаться (при этом программа должна была составляться так, чтобы ученик имел возможность ходить на оба). В реальных училищах по уставу 1872 года (это был тип скорее профессионально-технического, чем общего среднего образования, ко второму они приблизились позднее) можно было выбрать один из трёх типов профессиональной подготовки. Педагогические (восьмые) классы женских гимназий предполагали сосредоточение на предмете, который девушка готовилась преподавать. Эти примеры показывают, что индивидуализация (а точнее, разделение) программ несопоставимо по своему масштабу с различием типов школ. Если таких много, индивидуализация программ оказывается практически ненужной.
Земская школа. Фото: общественное достояниеЧто же касается индивидуального подхода, то он может осуществляться в рамках концепции «men, no measures». Если мы наймём достаточное число чутких и квалифицированных преподавателей, они сами найдут индивидуальные ключики к ученическим душам. Если мы этого не сделаем, все наши благие пожелания останутся кабинетной прозой. И, подбирая этот ключик, нужно в первую очередь понять, где ученику – если мы в принципе признали его способным учиться – можно помочь, в чём его слабые и сильные места, где ему нужно прийти на помощь, где придать бодрости и т. д. Список можно продолжать до бесконечности. Для этой работы есть особая фигура – тьютор, но, если я не ошибаюсь, до революции эта позиция присутствовала только в одном учебном заведении (там они назывались туторами). Но о катковском лицее разговор особый.
«Потребительский» характер подхода к образованию в рамках индивидуальных траекторий проявляется ещё и в том, что идеологически он ставит в центр ученика. Думаю, если б задать соответствующий вопрос образовательным властям, они бы от него не открестились. Между тем если идеология переходит в жизнь, это таит для жизни серьёзные опасности. Лучше заранее предложить несколько путей, помогать идти по ним, если ты в принципе в состоянии и проявляешь при этом добрую волю, но в противном случае – чётко заявлять, что тебе здесь не место, а занять его должен более достойный.
Настаивая на продолжении советской образовательной традиции и на сохранении типа единой школы, наши образовательные власти должны будут проявлять всё более и более чудесные чудеса изобретательности, чтобы попробовать решить возникающие в связи с этим проблемы. Посмотрим, как у них это получится.
