В V в. до Р. Х., в эпоху Сократа и софистов, интеллектуальное воспитание приобрело приоритет над физическим. С тех пор в Европе не утихают жалобы (думаю, весьма справедливые) на вред для здоровья, который наносит ученикам школа. Одна из причин, которая лежит на поверхности, – конкуренция. И она, опять-таки, имеет античные корни. Казалось бы, ни казённой отчётности, ни экзаменов, ни образовательного ценза на занятие военных и гражданских должностей, ничего, – веди себе на здоровье здоровый образ жизни. Но Цицерон пишет в речи «За Марка Целия Руфа»: «Или, по вашему мнению, есть какая-то другая причина, почему при таких больших наградах за красноречие, при таком большом наслаждении, получаемом от произнесения речи, при такой большой славе, влиянии, почёте находится и всегда находилось так мало людей, занимающихся этой деятельностью? Надо отрешиться от всех наслаждений, оставить развлечения, любовные игры, шутки, пиры; чуть ли не от бесед с близкими надо отказаться».
На этот раз решить застарелую проблему взялся Китай. Оттуда приходят такие вести: «В середине июня в структуре китайского Министерства образования появился департамент по контролю за дополнительными курсами. А уже 24 июля главное управление ЦК КПК и канцелярия Госсовета КНР выпустили совместное постановление „О сокращении нагрузки на учеников обязательных образовательных программ в виде домашних заданий и внеурочных занятий“, подготовленное этим департаментом. Как и во многих других сферах жизни общества (например, в архитектуре и футболе), китайское руководство вводит „новую эпоху“, „наводя порядок“ и избавляясь от многих побочных эффектов, накопившихся за десятилетия экономических реформ». Предписываются сокращение домашних заданий и репрессалии против частных образовательных фирм. «Партия чётко говорит: учиться нужно в школе, а не у частников. И уж тем более нельзя доверять этот процесс иностранцам». Прежде всего речь идёт о преподавании английского языка. «Правда, вести курсы по тем направлениям, что не охвачены школьной программой (например, какой-нибудь редкий язык или боевые искусства), при наличии соответствующей лицензии никто не запрещает». «Власти сочли, что безумная конкуренция за „место под солнцем“, обострившаяся с началом рыночных реформ, вела китайское общество в тупик». Так резюмирует автор заметки, весьма сочувственно относящийся к современному Китаю (чего автор этих строк совсем не разделяет). И, нужно сказать, диагноз совершенно точен. Подробности, отражающие китайскую специфику, я цитировать не буду, хотя они весьма интересны. Впрочем, подчёркивая потенциальный вред изоляции, определённых оптимистических выводов автор не делает, ограничиваясь одним «посмотрим».
Фото: Yu Wei/UnsplashДля полноты картины приведу один комментарий из обзора Иванова-Петрова, откуда я узнал о китайских инициативах: «Нет никакого эксперимента, а есть рейдерство (после публичной атаки на частные школы акции образовательных сетей упали на 40 % и купил их кто надо) и очковтирательство (по словам экспатов, работающих в репетиторских центрах, уроки переименовали в игры, вот и всё)». Сразу оговорюсь: я не буду рассматривать психологический фактор. Школьные неприятности могут причинить много вреда и даже довести до самоубийства, но из опыта мы знаем, что избавить человека от неприятностей вообще невозможно (нужно ли?). Не будет школы – всё то же самое он найдёт в другом месте.
1. Будет ли школа здоровее, если мы её разгрузим?
Разумеется, школьный уклад жизни оказывает влияние на здоровье. Наши дети – млекопитающие, им нужно бегать, прыгать, резвиться, беситься и всячески проявлять свою подвижность. Занятия, имеющие в виду почти исключительно работу с головой, этому – мягко говоря – не содействуют. Но каковы наши реальные возможности помочь горю?
Можно двигаться с двух сторон. Одна из них – это школьный уклад жизни, другая – социальное устройство общества. Посмотрим, какие меры можно было бы принять для каждой из этих ситуаций.
Можно регулировать устройство парт, добиваться нормальной освещённости, улучшить медицинскую помощь в школах, привлечь школьного врача к составлению индивидуальных программ и разработке индивидуальных рекомендаций для каждого ученика (это уже относительно дорого). Но совершенно очевидно, что выигрыш от таких мер будет совершенно незаметным. Я не знаю, насколько полезна для здоровья школьная физкультура (любые намёки на профессиональный спорт однозначно вредны). У меня не сложилось впечатление, что восемьдесят минут в неделю мне что-то дали (сейчас этих минут в полтора раза больше – может, они что-то и дают). В старой гимназии (где самым активным проводником школьной гимнастики был гр. Д.А. Толстой) этим занимались каждый день и на большой перемене. Но и это не представляется оптимальным выходом: естественно, ученики не переодевались, а по современным понятиям о гигиене тут было бы необходимым не только переодевание… Это лучше, чем ничего, но и не так много, во всяком случае недостаточно для того, чтобы компенсировать вред от длительного сидения за столом.
Рассмотрим другой метод, радикальный. Безо всякого вреда и даже с пользой для знаний можно сократить на две трети наши учебные программы и на треть – учебное время. Что мы получим в результате? Наши болезненные млекопитающие зависнут у мониторов и на смартфонах – и если в школе мы могли хотя бы как-то контролировать удобство парт, то в их домашнем быту и это совершенно невозможно. Кроме того, выгода будет неравная: больше всего для резвости новый досуг используют те, кто склонен к ней и так, а тихони, которых надо тормошить и гнать на улицу и на спортивные снаряды, получат от этого досуга не пользу, а вред для здоровья. Школа будет не так вредна для здоровья, но само здоровье не улучшится. Держать учеников в школе силой и заставлять резвиться? Это опасная мера, у неё могут быть самые неожиданные последствия. Итак, думаю, что частные улучшения на этом пути возможны, но радикального решения проблемы не предвидится.
Александр Подгорчук/Коммерсантъ…Мефистофель предложил желающему помолодеть Фаусту радикальный, простой и дешёвый способ сохранить здоровье безо всяких врачей. Фауст отказался и предпочёл ведьмино зелье, хотя оно и было очень вонючим. Современная цивилизация в общем и целом идет за Фаустом.
2. Социальный аспект
Итак, обратимся к социальному аспекту. Детское здоровье пожирает борьба за место под солнцем. И поскольку (много чего тут можно возразить и сделать много оговорок, но по сути это ничего не меняет) чем больше занимается ученик, тем при прочих равных у него больше шансов выиграть в конкурентной борьбе у равного себе, в силу естественного порядка вещей занятия будут расползаться и отхватят себе такой кусок жизни ученика, какой только смогут.
Очевидно, для социального вопроса и ответы должны заключаться в социальной области. Один отбрасываем сразу: если устранить конкуренцию в принципе, это уподобило бы нас врачу, который лечит от мигрени с помощью гильотины. Преследуемая цель достигается, но слишком велики побочные эффекты. Конкуренция содержит в себе много неприятного и даже склоняет ко многому морально-предосудительному, но не следует забывать, что, по мнению многих не самых глупых людей, величайшую цивилизацию в мире создал агональный дух. И на греческих олимпиадах не было утешительностей вроде второго и третьего места.
(Замечу в скобках, что я почти не утрирую современные подходы. Конечно, благая и великая цель – добиться, чтобы ни один босс не смел и думать ущипнуть свою секретаршу, но отменять ради этого презумпцию невиновности? Увы, ситуация, когда побораемое зло гораздо меньше того, которое нужно ввести для этой цели, представляется в наше время и в наших условиях не исключительной, а закономерной.)
Итак, мы пытаемся не устранить, а смягчить конкуренцию. Первое, что приходит в голову, – если мы признаем какого-то ребёнка достойным учиться в университете на довольно раннем этапе, мы можем его туда – с соблюдением ряда условий – и зачислить. С большой вероятностью это окажется отличник-ботан, у которого будут проблемы и с резвостью, и со здоровьем; физрук с кнутом наготове, и – вперёд, на шведскую стенку (желания никто не спрашивает). Эксперименты подобного типа мне неизвестны (странно, кстати; может быть, потому, что здоровьем на самом деле не слишком интересуются, а может быть, и потому, что не интересуются частными решениями; или пусть здоровы будут все, или мы вообще этим не занимаемся. Проблем здесь две: человека нужно поддерживать в тонусе и не давать ему расслабляться, а, получив заветную морковку, он получает дополнительный шанс испортиться (хотя этого может и не произойти), а, кроме того, это очень частное решение. (Хотя, если мы зайдём в наших рассуждениях далеко, мы можем ведь и прийти к выводу, что совокупность частных решений будет эффективнее, чем одно общее.)
Фото: Юрий Мартьянов/КоммерсантъСмотрим второй самоочевидный способ. Наше детское и родительское население лояльно. Проверяй на экзамене государство в качестве главного навыка умение чесать ногой за ухом – и немедленно большинство сочтёт, что в этом и заключается суть образования. Отчего бы не воспользоваться этой лояльностью и не ввести резвость и здоровье в качестве одного из требований к выпускнику? Беда в том, что это уже осуществляется там, где к тому подталкивает естественный ход вещей (например, в кадетских корпусах), и не осуществляется там, где нет таких предпосылок или существуют предпосылки к противоположному. Прекрасная вещь, конечно, – греческий идеал прекрасного и доблестного человека; хорош и его римский (или ювеналов) вариант «в здравом теле здравый ум»; но хотя не существует обратной зависимости между доблестями тела и достоинствами ума, прямой не существует уж точно. Никто не будет спорить: фигура хилого и неловкого умника не представляет собой исключения из правил. То, что логика самого педагогического процесса сегодня заключается не в том, чтобы изгнать из школ недостаточно здоровых, а в том, чтобы дать им возможность полноценного развития, можно уже не упоминать.
Как бы мы ни тасовали формы экзаменов, как бы ни строили программы, понятно, что против фундаментальной закономерности не пойдёшь. Если учёба даёт конкурентное преимущество, она вытеснит другие занятия – насколько дозволит человеческая природа, а дозволяет она это в достаточной степени, чтобы создавать проблемы.
3. Ещё не точка
На этом безнадёжном заключении я хотел поставить точку. Но привычка всегда обращаться за положительными уроками к опыту Российской империи заставила прибавить ещё один абзац. Устранить последствия конкуренции нельзя, но смягчить можно.
Гимназисты Российской империи имели право поступления в университет без экзаменов. Для этого было достаточно и троечного аттестата (напомним только, что тройка тогда означала именно «удовлетворительно», а не была псевдонимом двойки). Ты борешься уже не со своими соседями и товарищами, а с некоторым нормативом. Он известен и при нормальных способностях и нормальной добросовестности достижим. Кроме того, он предсказуем и неподвижен (по крайней мере в границах одной гимназической судьбы). Как мне представляется, это со всех сторон – в том числе и с психологической – более простая задача, чем состязание с неопределённым числом участников и с неопределённым уровнем требований. Радикального решения, повторю, мы не искали, оно вряд ли возможно без слишком сильных побочных эффектов; но в рамках многообразия школ ремиссия возможна. При нормальной постановке школьного дела и к ученическому здоровью можно относиться не столь расточительно.
Ну а что до китайцев… Действительно, давайте посмотрим.
