Цветы «вырастила» преподаватель английского и художник арт-мозаики Анна Котик. Просто приехала однажды в детский дом и предложила украсить фасад мозаикой из осколков разноцветной плитки.
Анна Котик в авторской шляпе, сделанной специально для перезентации проекта мозаикиПересечение путей
У Анны был свой длинный путь к этим мозаичным цветам, а у детского дома – свой. То, что они пересеклись, – это некое чудо хотя бы потому, что прагматичный вопрос неизбежно витал в воздухе: зачем детям из приюта какая-то мозаика на стене, когда есть более жизненно необходимые вещи? Детей нужно одевать, кормить, учить, ремонтировать их спальни и классы, наконец. На всё это нужны немалые средства, которых никогда не бывает достаточно. А тут столько внимания внешней красоте!
– На эстетику руководство таких заведений обычно меньше всего нацелено, – говорит Анна. – А я хотела показать, что это тоже важный момент, что к ней надо относиться серьёзно. Может быть, это и не нужно для выживания. Но это необходимо для выживания души. И то, что дети потом постоянно ловили момент, чтобы сфотографировать наш фасад в лучах солнца или в каком-то особом ракурсе, только подтверждает, что всё это было нужно и правильно.
Анна у фасада дома-интернатаВ общем, действительно, не хлебом единым… К детям приезжают разные люди. Одни – чтобы сделать ремонт, другие – чему-то научить, кто-то, как Анна, – приобщить к красоте. Хотя начиналось всё именно с хлеба насущного в самом прямом смысле этого слова – с кулинарных мастер-классов.
Эти занятия придумала Катя, подруга Анны, специально для детей из детдома, чтобы дать им хоть какое-то представление, откуда берётся еда на столе. Аня как-то тоже съездила с подругой в детдом в Филимонках. Вместе с детьми готовили пряники к Масленице: замешивали тесто, выпекали, украшали.
Ангелы, которые сделали ребята вместе с воспитателями и волонтерами для рождественской ярмаркиСъездила один раз и не то чтобы забыла – скорее, не считала возможным продолжать.
– Был такой момент, когда в разговоре директор детдома сказала: каждый ребенок надеется, что его возьмут в семью, и на каждого взрослого он смотрит с этой надеждой. Ты приезжаешь сюда, к тебе привязываются, ждут, что ты станешь кому-то мамой, – а ты не станешь. И я не могу обмануть ожидания этих детей. И поэтому ездить к ним – неправильно. Это колоссальная ответственность. Потому что мы в ответе за тех, кого приручили…
Котик, попьёшь с нами чай?
Анна пересмотрела свои взгляды, когда выкладывала с детьми мозаику. Оказалось, они всё правильно воспринимают и готовы видеть в Анне просто близкого взрослого друга. А это для ребёнка из детского дома совсем не мало.
– У домашнего ребёнка есть такие близкие взрослые – друзья родителей, бабушки-дедушки, с которыми можно шутить, обниматься, болтать. Ребёнка из детдома окружают воспитатели, учителя. Они могут быть очень хорошими людьми, но они остаются для них как бы официальными. А я вот как раз такой взрослый друг, с которым можно запросто поболтать или посмеяться.
«Мама, а кто же их балует? – изумился её трёхлетний сын, когда Аня как-то рассказала ему о детях из детдома. И выгреб из вазочки все конфеты: – Ты им отнеси, ладно?»
С тех пор она периодически ездит туда с мужем, с детьми – у Аниных мальчишек там есть даже друзья в младшей группе.
Когда она входит в корпус, дети радостно кричат: Аня Котик пришла! Их завораживает её фамилия, которая для них как продолжение имени, а потому звучит в одно слово:
– Аня-Котик, сначала попьёшь с нами чай. А потом пойдём делать мозаику.
– Нет, сначала дело, – строго отвечает Анна, надевая рабочую одежду.
Ребята встречают Анну в «Теремке» – доме для творчестваОна вообще очень строгая, даже жёсткая, когда дело касается работы: никакой болтовни, никакого легкомыслия! Всё же не случайно она 10 лет проработала руководителем на кафедре иностранных языков, преподавая английский. Студенты её любили, но не позволяли себе на занятиях ни болтать, ни лентяйничать. Удивительно, но это сработало и с детдомовскими ребятами. Наравне со своим мастером они подносили плитку, разводили клей и выкладывали узор.
– Хватит болтать, – говорила Анна девчушке, у которой не закрывался рот. – Работа стоит.
– Я поначалу боялась, что дети будут обижаться на мои замечания, расстроятся, вообще бросят всё и уйдут. Ничего подобного! Всё воспринималось по-взрослому. А я открыла для себя ещё одну вещь: строгость не может обидеть, если продиктована любовью.
Восхождение
Но всё это было потом. А тогда, два года назад, после той почти случайной поездки в детдом Анну захватили другие заботы: подрастали собственные дети, была своя работа и свои увлечения. В какой-то момент Анна увлеклась мозаикой, и довольно серьёзно. Настолько, что это переросло во вторую профессию.
Новогодний двор интернатаВ конце лета у Ани умерла бабушка, и молодая женщина срочно уехала в Камышин. Стояли тёплые дни, в воздухе было густо от пыли и цветочных ароматов, а душу тонкой осенней паутинкой обволакивала грусть. Именно тогда на отпевании что-то переменили простые слова местного священника.
– Он сказал что-то вроде, что поминки – это всё правильно. Но главные поминки души – когда ты можешь сделать какое-то доброе дело от имени человека, которого провожаешь в последний путь.
И вот тогда Анна вдруг вспомнила про детский дом в Филимонках и, вернувшись в Москву, сразу позвонила туда. Узнать, какие у них есть нужды.
Оказалось, дети со своими воспитателями собирались в горы, и не куда-нибудь, а покорять Эверест. Такая вот есть «фишка» в этом детском доме: его руководство считает, что у детей, не имеющих ни дома, ни семьи, должна быть возможность хотя бы раз в своей детской жизни выехать за пределы детского дома. И не в соседний город. А куда-нибудь далеко, чтобы увидеть, как разнообразен мир, и понять, что им есть к чему стремиться.
Основную часть необходимой суммы они уже собрали, и Анна лишь немного добавила к ней. Решение пришло само собой.
– Моя бабушка была очень хорошей, я бы сказала – правильной; всю жизнь работала учителем, занималась хозяйством, заботилась о своих и чужих детях и всегда думала больше о других, чем о себе! Как и большинство советских людей, никогда не была за границей. А тут Тибет, Эверест – почти сказочные для советского человека места. И я подумала: раз уж я помогаю с поездкой на деньги, которые остались от бабушки, так почему бы и ей самой как бы виртуально не поучаствовать в этом путешествии?
Участники восхождения на Килиманджаро с портретом бабушки АнныВот так Ольга Павловна Евсеева стала полноправным участником восхождения на Эверест. Дети взяли с собой её фотографию. При восхождении, по правилам, всем ставят штампик, поставили и Ольге Павловне. И на вершине глаза с фотокарточки смотрели на плывущие рядом облака и счастливые лица детей.
Анна с нетерпением ожидала возвращения покорителей Эвереста. Ждала и всё переживала, боялась, что дети привяжутся к ней, а она не сможет им ничего дать взамен. Но оказалось, что она сама прикипела к ним.
Это непременно должны быть цветы
– Вот так мы и подружились, – говорит, улыбаясь, Анна.
А что такое дружба? Пьют вместе чай с конфетами и болтают обо всём на свете. Рисуют или вместе готовят. Или вот устроили ярмарку поделок: мальчики вырезали фигурки из дерева. Девочки расписывали их, шили кукол, лепили из глины чаши.
В очередной свой приезд в детский дом Анин взгляд неожиданно уперся в обшарпанную стену дома, и она вдруг представила, как мог бы преобразиться дом, если украсить его фасад мозаичным рисунком. Весь фасад – от фундамента до крыши. И это непременно должны быть цветы.
Мозаика фасадаЧетыре раза в день дети проходили мимо работающей Анны, когда шли в столовую. И столько же раз обратно. Замедлят шаг, глаза распахнут и спрашивают:
– А что это за цветок? А как называется?
– Не знаю, – пожимала плечами та. – Какой-то волшебный цветок.
Потом кто-то из старших ребят задержался подольше, помог подать плитку. Ещё кто-то вызвался приклеивать осколки на стену. Одной из самых сложных задач стало объяснить детям, что здесь школьные правила не работают. На уроках труда ведь как учат: приклеивать кусочки мозаики бок в бок, аккуратно и плотно. Но технология, по которой работала Анна, предполагала обратное: никакой аккуратности, между кусочками мозаики нужно оставлять воздух. И вообще мозаика – это свобода, даже немного хаос, его надо почувствовать, только тогда получится красиво. А детей приходилось отучать, чуть не ежесекундно спрашивать: а цветок может быть голубым? Можно, да, я положу голубой кусочек?
Элемент мозаичной работы на фасаде здания– Я была готова к тому, что между задуманным мною и тем, что получится в итоге, будет пропасть. Так и должно быть, если в работе участвуют и другие люди. Мозаика – это ведь рождение образа, а не точное следование заранее определённому рисунку.
На эту работу Анна отвела себе три недели. Потом начинались занятия в институте, да и погода могла испортиться. Но когда до назначенного самой себе срока оставалась неделя, художница поняла, что даже вместе с ребятами не успеет выложить всю стену. И тогда она бросила клич в фейсбуке: у кого есть желание помочь – приходите. Никаких специальных навыков не требуется. Только желание помочь.
Мозаика из боя
Слушаю Анну и поражаюсь: а где же проблемы, препятствия для благородного дела, хоть какие-то сложности, которые неизменно сопровождают детдомовскую тему?
– А у нас с самого начала всё шло гладко. И это главный показатель того, что всё делаешь правильно, – отвечает Анна. – За три недели не было ни одного дождливого дня. Тепло, солнечно, мы работали в футболках. В последний день всё закончили, отмыли плитку – и назавтра пошёл дождь. Разве это не чудо?
Возможно, чудо. А, возможно, дело в самой Ане. У неё счастливая особенность – не фокусироваться на плохом, а делать акценты лишь на хорошем.
Вот в какой-то момент плитка, которую Аня собрала по знакомым, закончилась, и она стала писать письма в разные компании с просьбой отдать плиточный бой для украшения детского дома. Сорок восемь писем остались вообще без ответа. Но Аня упоминает об этом вскользь, зато радуется тем двум компаниям (Мосплитка и завод «Сокол»), которые полностью обеспечили художников материалом, сами всё привезли и выгрузили. Ещё и благодарили, что их бой получит вторую жизнь.
Мозаичный цветокНа её призыв помочь откликнулось не больше десятка людей, среди которых были её муж и близкая подруга. «Ровно столько, сколько требовалось, чтобы закончить работу», – радуется Анна.
«Фейсбучные помощники» пришли – и многие так и остались с детьми. Сергей Цупко, владелец пиццерии, теперь привозит детям вкусные подарки на дни рождения. Виктор приезжает каждую неделю поработать с ребятами в столярной мастерской. Надя учит готовить.
Видимо, добро притягивает добро.
– Такое общение и даёт радость жизни, – говорит Аня. – Причём всем: и мне, и детям. Мне вообще нравится открывать для них что-то новое, передавать своё видение жизни, видеть, как меняются они под влиянием этого. Они сперва так расстраивались, что мы делаем мозаику из плиточного боя: вот, отдали нам ненужное. А потом увидели, какая красота получается, и уже каждый осколочек как драгоценность воспринимали.
«Теремок» для творчества и общенияЧто будет дальше – Аня не загадывает. Хотя – нет: в ближайшее время она хотела бы и другие стены украсить мозаикой. Возможно, теперь придётся обратиться за помощью через благотворительные платформы. Но глобально – будет жить обычной жизнью: растить с мужем детей, преподавать, общаться с друзьями, дружить с детьми из детдома.
– В моём окружении так все живут, – пожимает она плечами. – Ведь всегда будут люди, которым нужны помощь, внимание и тепло.
Как и будут люди, готовые делиться этим теплом и раскрашивать жизнь цветами, выложенными из разноцветной мозаики.
