Мир перезагружается. Процесс этот не пройдет без потерь. Это очевидно уже всем. Споры ведутся о тяжести этих потерь. Тут настоящий раскол. Одни уверены, что человечество переживает катастрофу, каких ещё не было, другие верят, что ни одна жертва, ни одно лишение не будут напрасными, все компенсируется великими социальными и экономическими приобретениями.
Для того чтобы понять, что ждёт нас в грядущем, стоит внимательно и трезво посмотреть, в каком состоянии все находилось до начала острой фазы. Главное только себе не врать. Увы, российская действительность последних лет многим ошибочно представлялась слишком оптимистичной. И в самом деле внешне многое на бытовом уровне выглядело вполне сносно. Хотя эта иллюзия пришлась по душе обывателю, но это было лишь внешнее впечатление. Обыватель если не поверил в прекрасную Россию настоящего до конца, то надеялся, что сказка вот-вот станет былью — ещё немножко подтянуться, ещё чуть-чуть поднажать, и он, обычный среднестатистический человек, въедет в рай.
Я часто говорила в последнее время с этими оптимистами. Мне были интересны их аргументы. Слышала я всегда одно и то же. О том, что все активно строится, а квартиры в новых домах раскупаются, как горячие пирожки. О том, что все дворы у нас заставлены дорогими автомобилями. О том, что в торговых центрах какие-то дикие толпы, сметают какие-то немыслимо дорогие брендовые вещи. О том, что на всех курортах громче всех слышна русская речь. Когда я возражала, что большей частью этот праздник жизни оплачен в кредит, мои собеседники лишь пожимали плечами. «Ну и что, — удивлялись они, — долги тоже с чего-то платятся, значит, люди могут себе их позволить». Когда я говорила о том, что большинство должников гробятся на двух-трёх работах или отчаянно пытаются раскрутить бизнес, который раскручиваться никак не хочет, меня убеждали, что люди пашут как проклятые и вкладываются в безнадежное вовсе не для того, потому что им просто так нравится, в работе, дескать, весь их смысл жизни.
Фото: Фото: Глеб Щелкунов/КоммерсантъИ вот сейчас я не знаю, каково будет всем этим людям, когда впереди сокращение рынков, приостановка некоторых производств, рост цен на все.
Но я опять слышу хор оптимистов. Они верят, государство не оставит. Они говорят: будут пособия, кредитные каникулы, какие-нибудь разовые выплаты, на худой конец продуктовые наборы. Недавно вот мне ещё про возможность социального контракта напомнили — это когда власть даёт денег на корову и мешок семенной картошки. Ну, приехали.
Нет, понятно, что с голоду не умрем. Понятно, что прорвёмся, как говорят в народе. Понятно, что выживем. Но ведь хочется не выживать, а жить. Разве это желание предосудительно? Можно ли обвинять человека, который учился, работал, нарабатывал опыт и квалификацию, снова учился, развивался в разных смежных профессиональных областях, пробовал разное, разного добивался, рисковал, опять учился, трудился по 12-14 часов в сутки в том, что он не хочет, чтоб его усилия пошли прахом? Можно ли обвинять человека, добившегося определенного уровня интеллектуального развития и определенного качества жизни, взвалившего на себя кучу обязательств, в том, что он не хочет корову?
Пособия? Какие пособия получит человек, имеющий три официальных источника дохода, если потеряет, например, основной? Он даже безработным не будет считаться. Да даже если бы и считался, не легче. У нас максимальное пособие по безработице ограничено МРОТ, это 13 тысяч с копейками.
В России, по сути, нет никакой защиты от безработицы. Смотрите, как интересно формулировало условия помощи гражданам, оставшимся без работы Министерство труда в 2021 году: «Сразу после регистрации в качестве безработного в первые три месяца гражданин будет получать 75% заработка, но не более 12 792 рублей». А почему, собственно говоря, не 75% хотя бы от среднего заработка в регионе, если уже не от своего собственного? Средняя зарплата по стране, между прочим 57 тысяч. Даже в самых бедных регионах она официально приблизилась к 30 тысячам. Так почему максимальное пособие по безработице - 13 тысяч?
Фото: Глеб Щелкунов/КоммерсантъА что такое 13 тысяч для человека, который потерял доход, например, в 100 тысяч рублей? Для человека, который ровно на эти 100 тысяч имеет различные обязательства: ипотека, образование детей, платное лечение пожилых родственников? Одно дело, когда у несчастного личный финансовый крах — можно все же запитаться от окружающего благополучия. И совсем другое, когда ключевая ставка внезапно 20% — даже не перекредитоваться. И у друга не занять, потому что друг, у которого оставались хоть какие-то деньги, в панике рванул зачем-то в Ереван (потом, наверное вернется, когда деньги закончатся). Можно, конечно, сказать человеку, что он сам-дурак-виноват, не позаботился о подушке безопасности. Но он не успел. Он на дистанцию вышел в глубоком минусе, он бежал, бежал, бежал, все, что зарабатывал тут же вкладывал в досрочное погашение ипотеки, в учёбу детей (чтоб хоть им было легче). На бегу, бывало, конечно, человек и на глупости тратился. Потому что невозможно так в жизни уродоваться и совсем никакой ерунды себе не позволять, так можно и свихнуться.
Можно, конечно, сказать: не до жиру. Можно добить аргументом о голодающих детях Африки, в смысле о соотечественниках, живущих за чертой бедности, которые умудряются же как-то выкручиваться на пособия. Можно снова говорить о коровах и огородах. Но это не годится. Потому что либо мы собственное производство восстанавливаем, технологии и рынки, либо, извините, деградируем на грядках.
Что же делать? Честно говорить о существующих проблемах. Перестать кивать на ничем не обеспеченные автомобили, заполнившие наши дворы. Перестать верить, что в торговых центрах наш обыватель, точно праздный буржуа, массово скупал сумки Louis Vuitton и ботинки Gucci, а не ширпотреб из Бангладеш в дни распродаж. Перестать делать вид, что мы лишаемся сейчас чего-то необязательного: вроде путешествий и айфонов. А то ведь мы обманываем сами себя. У нас заводы многие грозятся встать без импортного оборудования, у нас лечить людей, может быть, скоро будет нечем — все завязано на поставки из-за рубежа. Только оптимизма у нас и в избытке — он у нас, действительно, свой собственный, не привозной.
Фото: Киселев Сергей/АГН «Москва»Иногда кажется, что и наши политики поверили, что люди так хорошо живут, что пора бы уже заняться чем-то более интересным, чем экономика и социалка. Люди довольствовались зарплатами в 30-50 тысяч рублей и не жаловались, подрабатывали кто репетиторством, кто частным ремонтом ноутбуков, кто вязанием и прочим хендмейдом, на досуге еще вели блоги, и там тоже копейка капала (не одни ведь Дани Милохины зарабатывали в интернете). Как-то сами, в общем, организовывались. Самоорганизация и стоицизм — это, конечно, замечательно, жаль только, они не решают никаких системных проблем. Государству стоило бы об этом помнить.
И государству, конечно, стоит сейчас подумать над тем, с кем оно будет восстанавливать экономику, создавать новое, независимое от внешних поставок производство, развивать науку, налаживать социалку. Государство привыкло поддерживать крупных собственников, выводящих активы за границу, оно подкидывало на бедность самым несчастным, потому что куда деваться, но государство долгое время игнорировало необходимость формирования устойчивого среднего класса. И вот оно оказалось в ловушке, и взяться за страну некому. Низы — не могут, не умеют, они все в охранниках, кассирах, курьерах и на пособиях, верхи — не хотят, им неинтересно, а середины — нет.
