Институт правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге выяснил, как работают суды присяжных в современной России. Например, на уровне районных судов ими оправдывается каждый третий подсудимый, однако – парадокс – это не сказывается на окончательном приговоре. Проблема в том, что суды апелляционной инстанции в 71 % случаев отменяют оправдательные вердикты присяжных, причём процент «отменённых оправданий» год от от года растёт.
Вывод понятен: хотя институт суда присяжных существует на русской почве более 160 лет, советская Фемида, отменившая его на долгие годы своего правления, нанесла ему серьёзнейший урон. Судить по-настоящему народным судом мы в значительной степени разучились.
Я в своей жизни лишь раз сталкивалась с человеком, который получал повестку на слушание в качестве присяжного заседателя, да и тот приглашение проигнорировал. В царской России, где и появились народные судьи, такое отношение к обязанности участвовать в коллегии заседателей было немыслимо. Пропущенный процесс обходился слишком дорого – больше месячной зарплаты. Сегодня неявка на «скамью присяжных» влечёт штраф в размере наказания за превышение скорости на автомобиле. Вот и думай: насколько современный общественный суд может считаться наследником именно дореволюционной традиции.
Появление демократической традиции в самодержавном государстве
Присяжные появились в результате судебной реформы царя-освободителя Александра II. Именно благодаря изменениям судоустройства XIX века у нас сегодня есть институт нотариата, адвокаты и коллегия заседателей. Основной своей целью российский правитель видел царствование в судах правды и милости. В год отмены крепостного права он создал специальный совет для разработки законодательной базы и государственную канцелярию, призванную редактировать и утверждать проекты документов. И вот спустя три года ведомство приняло судебные уставы. Реформа позволила отделить судебную власть от административной, тем самым сделав её гласной и независимой.
Открытость и беспристрастность достигались также благодаря появлению института присяжных заседателей. Интересно, что коллегии формировались из представителей разных сословий, в том числе бывших крепостных. Отныне они сидели на одной скамье с помещиками. В своей лекции в рамках лектория «Русского университета» доктор права Эссекского университета, главный редактор журнала «Закон» Александр Верещагин отмечает, что подавляющее большинство заседателей были из простых людей. В доказательство своих слов он демонстрирует фотографии, где в судебном процессе участвуют в основном крепкие бородатые мужчины, которые составляли основу дореволюционной деревни.
Александр Верещагин. Фото: Клуб "В поисках смысла"Однако стать присяжным всё же мог не каждый гражданин. Существовал ряд ограничений. Например, чтобы войти в состав коллегии, людям необходимо было прожить в одной губернии как минимум два года, а также обладать имуществом на сумму в 2 тысячи рублей.
В царское время для работы на заседании отбирали 12 присяжных, ориентируясь на английский и французский опыт. Впрочем, по словам Александра Верещагина, русское правосудие всё же обладало рядом индивидуальных особенностей. В их числе было принятие решения большинством голосов. Если коллегия делилась на равные части, например шесть человек против шести, то решение принимали в пользу подсудимого. Как отмечает доктор права, за рубежом заседатели выносили единогласный вердикт.
Одним из отцов суда присяжных стал юрист и государственный деятель, славянофил Дмитрий Ровинский. Он говорил, что народ смотрит на преступника, который уже наказан плетьми и каторгой, с состраданием.
Безусловно, появление общественного мнения, элемента демократии в самодержавном государстве, не могло не вызвать протестов со стороны чиновников. Однако реформа всё равно была проведена.
Двойные стандарты перед лицом Фемиды
Александр Верещагин отмечает характерные черты, которые были присущи судьям из народа. «Поскольку большинство участников коллегии были крестьянами, они очень сурово относились к преступлениям против собственности. Если на скамье подсудимых оказывался вор или не дай Бог конокрад, они были готовы в Сибирь его сослать. Зато нарушения неимущественного права, то есть проступки в отношении чести, достоинства, телесной неприкосновенности, присяжные расценивали как преступления небольшой тяжести», – добавляет эксперт.
Ещё одной чертой русского общественного правосудия, по словам правоведа, был так называемый нуллифицирующий вердикт: когда человек сознавался в совершённом преступлении, его всё равно могли оправдывать. Влияло многое: раскаяние, обстоятельства совершённого проступка, а также сословная принадлежность. Парадокс, но за одни и те же преступления привилегированная прослойка общества получала более суровое наказание, а простые люди – более лёгкое.
Картина Константина Савицкого «В ожидании приговора суда». Фото: Третьяковская галереяОбщественный суд был очень популярен в Российской империи, о чём свидетельствует статистика. Согласно данным, которые приводит Александр Верещагин, примерно 45 % всех уголовных дел рассматривала коллегия присяжных. И больше половины подсудимых из зала суда отправлялись на волю.
Как объясняет руководитель департамента систем судопроизводства и уголовного права НИУ ВШЭ Тимур Соколов, в царской России к институту присяжных заседателей относились с повышенным доверием – в отличие от дня сегодняшнего.
Сначала коллегии были подсудны преступления разного рода, даже политические. Но после оправдательного приговора революционерки Веры Засулич данную категорию передали коронному судье. Ведь, несмотря на то что девушке полагалось до 20 лет каторги, она смогла вызвать сочувствие 12 присяжных и получить «милость».
После этого полномочия общественного элемента значительно сократили. Но в 1917 году права народных судей снова расширили, причём до невероятных масштабов. Недаром доктор юридических наук Сергей Цыганенко в своей работе назвал период правления Временного правительства «расцветом общественного суда».
А вот после Октябрьского переворота коллегию из 12 человек упразднили, оставив лишь двоих «представителей народа». По словам адвоката Александра Щербинина, их часто «пренебрежительно именовали “кивалами”, потому что народные заседатели практически всегда соглашались с профессиональным судьёй, исходя из требований “революционной законности”, классового подхода и других большевистских идей».
Вера Засулич. Фото: общественное достояниеСовременные присяжные
Современный суд присяжных возродился в 1990-х годах и с тех пор не выходит из кризиса. О причинах такого состояния «Стол» уже ранее писал. Руководитель департамента систем судопроизводства и уголовного права НИУ ВШЭ Тимур Соколов, впрочем, делится осторожными надеждами: до реформы 2018 года (очередной для института присяжных) народные судьи выносили вердикт лишь по двум сотням дел в год. Сейчас их число превышает 600. Считать это прогрессом или нет (памятуя о дореволюционных числах) – оставим на суд читателя.
Суть реформы 2018 года сводилась к тому, что в Уголовно-процессуальный кодекс РФ внесли поправки, по которым коллегии народных заседателей заработали в районных судах, а их компетенция расширилась на девять статей.
«Однако до сих пор присяжным неподсудны, например, дела о терроризме, – поясняет Тимур Соколов. – Этому решению есть логичное объяснение. Поскольку детали данного преступления моментально становятся известны широким слоям населения, очень сложно найти неинформированных заседателей. А в рассмотрении дел присяжными очень важен “фактор белого листа”. У людей не должно быть сформировано предубеждение в отношении подсудимого до начала заседания».
Также из компетенции народных судей убрали дела о взятках. В этой ситуации объяснить исключение позиции, согласимся, довольно трудно.
В любом случае присяжные рассматривают тяжкие и особо тяжкие преступления, включая убийства. По словам Тимура Соколова, эта категория преступников может оказаться жертвой профессиональной деформации судьи. Дело в том, что в силу большой нагрузки, а нередко и давления со стороны обвинения, представителю судебной власти проще признать подсудимого виновным, чем искать в себе силы на рассмотрение доказательных материалов. Именно из-за опасения, что человек может стать жертвой судебной ошибки, ему предоставлено право просить о суде присяжных. Правда, почему-то не так много желающих воспользоваться этой привилегией. Тимур Соколов предполагает, что подсудимого могут отговаривать защитники.
Фото: Sora Shimazaki/PexelsПрисяжные способны разобраться в ситуации, трезво оценить её. Ведь коллегия – наблюдатели, обыватели, у которых нет предыдущего опыта участия в уголовных делах. Они рассматривают историю подсудимого с точки зрения драматургии, отвечая на вопросы факта.
Стоит отметить, что народным судьёй может стать любой гражданин от 25 до 65 лет, который не привлекался к ответственности, не состоит на учёте у нарколога и психолога. Участники в коллегию выбираются случайным образом. Если вдруг присяжный окажется судимым или недееспособным, решение аннулируется, а судебный процесс будут перезапускать с новым составом народных судей.
Долг или обязанность
По словам представителей судебной власти, присяжные идут на процесс неохотно. Чаще всего от участия отказываются женщины после 45 лет, а также те, кто не готов ради слушания уходить с работы. Это руководители, владельцы бизнеса. Да что лукавить, вряд ли найдётся много людей, желающих разбираться в судьбах подсудимых. По словам адвоката Александра Щербинина, присяжные игнорируют участие в коллегии в основном из-за нехватки времени и нежелании брать ответственность. Хотя как только дело касается простого обсуждения чужих историй, «диванные критики» моментально активизируются, ведь скандальные ток-шоу на нашем телевидении – одни из самых рейтинговых программ. Перед экраном каждый зритель – народный судья. Да и передачи, демонстрирующие судебные разбирательства, не остаются без внимания.
Александр Щербинин. Фото: щербинин-адвокат.рфАлександр Верещагин называет ряд причин, почему даже после реформы народный суд в стране не работает. Во-первых, по его словам, безусловно трудно набрать присяжных. Люди не хотят судить, даже если им предлагают деньги за труд. Хотя ещё в царской России эта обязанность людей не оплачивалась вовсе. Зато штрафные санкции были как за преступление. За неявку на заседание единожды взималась сумма от 10 до 100 рублей. Это было больше месячной зарплаты крестьянина. За неявку во второй раз штраф увеличивался вдвое, за пропуск третьего слушания – втрое и так далее по нарастающей. Конечно, желающих отдавать свои кровно заработанные было немного.
Кстати, сегодня тоже существуют санкции за уклонение от участия в коллегии. Это примерно 2,5 тысячи рублей. Правда, прецедентов, когда взимают такую сумму, тоже немного. По крайней мере в сети такой информации нет. А вот запрос «что будет, если отказаться от участия в суде присяжных» очень даже популярен.
По словам Александра Верещагина, приглашение на судейскую скамью приходит на таком же бланке, как на скамью подсудимого. Конечно, добрая часть получателей повестки стремится забросить её куда подальше и не вспоминать. Как отмечают представители судебной власти, они рассылают сразу несколько сотен приглашений. И коллегия едва ли набирается.
Кроме того, зачастую подобрать незнакомых подсудимому присяжных крайне трудно. Особенно в малонаселённых районах. Сравнивая современную систему с царской Россией, стоит отметить, что тогда народных судей собирали с уезда, где в среднем население было порядка 200 тысяч человек. Сегодня в некоторых районах проживает лишь несколько тысяч граждан.
Руководитель департамента систем судопроизводства и уголовного права НИУ ВШЭ Тимур Соколов говорит о том, что в вопросах развития суда присяжных образуется замкнутый круг. С одной стороны, инфраструктура не готова, потому что коллегии рассматривают недостаточное количество дел. С другой – заседаний мало, потому что многие опасаются попасть к непрофессиональному или работающему на стороне обвинения адвокату.
«Здесь, на мой взгляд, нужна если не целенаправленная государственная кампания по популяризации суда присяжных, то хотя бы широкое информирование, ознакомление аудитории с его азами и демонстрация социальной ценности самого института», – подчёркивает Тимур Соколов.
Заметим тут же, что не помешала бы и демонстрация других ценностей – «правды и милости», помогавших судам присяжных до революции работать так, как они это делали.
