– Отец Георгий, помните первое впечатление от встречи с Владимиром Петровичем?
– Конечно! В 1968 году, когда я только поступил на общеэкономический факультет Плехановского института, я как-то подошёл к деканату, там была большая доска объявлений. И там я вдруг читаю небольшую заметку, где обсуждался вопрос о значении спорта в нашей жизни. Ну представьте себе, чем мог похвалиться Советский Союз! Только спортивными победами – больше ничем. А спортивные победы какие-то действительно были. Но тут я вдруг читаю: «Спорт – нет, нет и нет! Это удел рабов и вольноотпущенников». И подпись: «Владимир Аверчев, 3-й курс».
На 3-м курсе учился мой старший брат, через него мы быстро и познакомились. В институте мы ещё не очень близко общались, но потом всё больше и больше. Меня, как и его, интересовали вопросы глобальной экономики – и российской, и американской, потом в аспирантуре меня интересовала общая теория систем, его тоже это интересовало. Дальше – больше: меня поразило, когда, работая в Институте США и Канады Академии наук, он вдруг всерьёз заинтересовался верой, вначале религиями вообще, а потом выбрал православие. Я не знаю, как и когда это произошло, но меня это всегда удивляло и радовало.
Он интересовался острыми вопросами церковной, духовной жизни и всегда реагировал на то, что в этой жизни происходит. В последние годы он часто появлялся на «Русских беседах» (одна из инициатив Форума национального покаяния и возрождения «Имеющие надежду», к которому присоединился Владимир Аверчев. – «Стол»). Это некоторым казалось даже удивительным, учитывая, что он был человеком весьма либеральных взглядов. Но – как ни странно – в нём совмещались и широкие взгляды, и глубокий ум, и православная церковность.
Когда Владимир Петрович женился, у него не было детей – и он попросил меня помолиться, чтобы дети у него появились. Я помолился – и Господь удивительным образом устроил, что именно в это время у него появился ребёнок. И я был этому очень рад. Не знаю, верующая ли его дочь, но в любом случае, даже если не очень, она будет перед собой иметь пример отца, и я думаю, что он не может не влиять самым лучшим образом.
– На определённом этапе своей жизни Владимир Петрович был политиком. Вместе с тем вы сказали, что он был человеком церковным и по-настоящему верующим. По вашему впечатлению от общения в разные годы можно ли сказать, что он возлагал надежду на политику или что видел какие-то иные пути для изменения ситуации в России, для русского национального возрождения?
– Я думаю, что Владимир Петрович до конца этот вопрос для себя не решил. Он очень уверенно и довольно быстро шёл к решению этих трудных в наше время вопросов. Когда он был активным политиком, он меньше уделял внимания духовной стороне, что уж говорить про национальную, потому что партия «Яблоко» в этом плане достаточно индифферентна. А вот когда он из политики ушёл, у него появилось больше свободного времени для чтения и размышления, и здесь он был вполне самостоятелен. В этом и большая ценность, но и одновременно некоторый недостаток, слабость – потому что есть вопросы, которые трудно решить в одиночку.
Священник Георгий Кочетков и Владимир Аверчев. Фото: sfi.ruНо он и стремился к общению! Я даже удивлялся, когда он вдруг в первый раз появился на «Русских беседах». Я думал: ну, придёт, посмотрит, как это бывало с некоторыми людьми, сориентируется, всё похвалит – и исчезнет. А получилось наоборот: он всё посмотрел – как-то по-своему – и похвалил, и критические замечания свои дал, но потом стал всё чаще и чаще приходить. Ему нравилось это общение, нравилось, что на «Русских беседах» нет никакой тенденции к национализму и шовинизму, что мы открыты не только собственному прошлому, настоящему и будущему, не только укоренены на этой земле, но и открыты к самым разным людям, к разным культурам, к разным народам и странам.
Но дать окончательный твёрдый ответ на ваш вопрос, я думаю, нельзя. Хотя, может быть, я чего-то не знаю.
Он был человек живой совести, живой памяти, живого ума. Понимаете, всё-таки не так много людей с такими качествами встречается в жизни, тем более в нашей советской или постсоветской. Эти качества очень ценны, можно сказать драгоценны.
Я знал Владимира Петровича с конца 60-х годов прошлого века, то есть больше полувека, и мы так или иначе пересекались на всех этапах его жизни, вплоть до последних месяцев. Мы надеялись на скорую встречу, созванивались, когда я лежал в больнице с ковидом. Вот как раз от ковида-то он и скончался, что особенно печально. Он знал, что ковид не переживёт, и два с половиной года как-то оберегал себя, но всё-таки этот коварный враг его настиг.
Такие люди, как Владимир Петрович, постоянно удивляют. Такие учёные, экономисты, сформировавшиеся с советских времён, хотя и очень самостоятельные по своей позиции, редко бывают заинтересованы в каких-то церковных делах или, скажем, в разрешении русского вопроса. У Владимира Петровича это всё сочеталось – и сочеталось творчески, живо. С ним всегда было очень интересно общаться, даже когда мы в чём-то были не согласны. В наше время русским людям и православным людям нужно учиться жить вместе, откладывая мелочные разногласия. Трагическая судьба русского народа в XX веке нас научила, что хватит разделений – нужно искать единства в главном, и пусть во второстепенном будет свобода, многообразие, а во всём пусть будет любовь – прямо по известной многим богословской формуле церковной жизни. И без всякого ложного пафоса или теоретизирования это всё осуществлялось в жизни Владимира Петровича Аверчева.
Хочется надеяться, что такие люди будут жить в нашей памяти и что они будут ещё появляться. Конечно, чтобы стать таким человеком, как Владимир Петрович, до всего надо доходить собственным опытом, нужно пройти большой путь. Молодёжи трудно бывает вместить то, что может вместить человек опытный и пожилой. Но все мы можем смотреть на добрые примеры, на лучших русских людей нашего времени и нашей страны, среди которых и наш большой друг Владимир Петрович Аверчев. Вечная ему память. Да примет Господь его душу в свои вечные обители!
Александр Копировский и Владимир Аверчев. Фото: sfi.ruОн был человеком общительным, братским по существу, по духу, хотя был только другом нашего братства, формально в него не входил. Но мы всё равно это всё помним и горячо молимся о нём и сейчас.
Справка
Владимир Аверчев (1946–2022) получил экономическое образование в Институте имени Г.В. Плеханова, с 1970-го по 1992 год работал научным сотрудником Института США и Канады Академии наук СССР. С 1990-го по 1992-й был экспертом Комитета по международным делам Верховного совета РСФСР, в 1992–1993 годах – советником Посольства России в США. Был избран депутатом Государственной Думы Федерального собрания РФ первого (1993–1995) и второго (1995–1999) созывов от фракции «Яблоко», входил в состав Комитета Государственной Думы по международным делам, был инициатором федерального закона «О государственной политике в области сокращения и ликвидации вооружений». С 2010-го по 2013 год был ведущим экспертом Счётной палаты РФ и советником руководителя Аналитического центра при Правительстве РФ. В 1990-е был одним из учредителей Института гуманитарно-политических исследований, в наблюдательном совете которого и трудился в последние годы. Много лет Владимир Петрович присоединялся к «Молитве памяти», «Русским беседам» и другим инициативам православного Преображенского братства, а также входил в инициативную группу Форума национального покаяния и возрождения «Имеющие надежду».
