«Сейчас, когда Запад занимает позицию диктатора, наши экономические связи с Китаем будут расти еще быстрее. Помимо прямого дохода в государственный бюджет, это даёт нам возможность реализовывать планы по подъему Дальнего Востока и Восточной Сибири», – сказал недавно министр иностранных дел РФ Лавров. Впрочем, эта дружба началась не сегодня – про «братьев навек» вспомнили 20 лет назад, будто не было вековых противоречий. Для российских властей важно внушить народу, что Россия не одинока в своём противостоянии с Западом, у нас есть надёжный могущественный партнер.
Впрочем, и партнерство, и угроза – мифы, созданные СМИ. Для тесной дружбы и для яростной вражды между нашими странами нет никаких оснований: мы слишком разные, чужие и практически ничего не знаем друг о друге. А узнать и установить взаимовыгодное партнёрство мешают великодержавные амбиции, главенствующие в обеих странах над всеми остальными идеями.
Если поинтересоваться, что говорят об этой дружбе простые россияне, особенно те, которые живут на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, не в официальных опросах, а в интернете, картина прямо противоположная. «Захват, экспансия, угроза» – так можно кратко описать ожидания от восточного соседа. Люди уверены, что китайцы «дружат» с Россией, чтобы выкачать всю воду из Байкала, вырубить сибирские леса, съесть рыбу, занять территории.
– Меня постоянно спрашивают: вот ты же эксперт, скажи, когда Дальний Восток отдадут Китаю, – рассказывает Сергей Иванов, старший научный сотрудник отдела китайских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения РАН.
Сергей Иванов. Фото: vvsu.ruПо мнению ученого, несмотря на то, что по официальным соцопросам отношение россиян к Китаю неуклонно улучшается, антикитайские настроения можно очень легко мобилизовать, в Пекине это знают, поэтому и не спешат с крупными проектами и инвестициями. Как же на самом деле складывались экономические и культурные отношения двух стран, как формировались мифы вокруг них и возможно ли сегодня серьёзное сближение – не на уровне заявлений, а в реальности?
– История отношений России и Китая – это по большей части история конфронтации. Сначала, в XVII веке, – имперские амбиции обоих государств, борьба за территории. Потом – усиление Российской империи, в XIX веке Россия укрепила позиции на Дальнем Востоке, – рассказывает Сергей Иванов. – В советский период, всю первую половину ХХ века, Москва фактически проводила тоже достаточно имперскую политику: «Маньчжурия», которым называли в СССР северо-восток, – это же чисто имперское название, Китай его никогда не использовал. И в целом это был период напряжённых отношений, вплоть до 50-х годов, когда наступила большая дружба. Дружба длилась недолго, уже в 60–70-е годы Китай чётко сформулировал свои претензии на Дальний Восток, на территории: «Царская Россия присвоила 1,5 миллиона квадратных километров», – говорил Мао Цзэдун.
Таким образом, российско-китайские отношения практически всегда были ограничены геополитическими амбициями обеих стран. Были периоды, когда вообще перекрывалась торговля, в принципе не допускался капитал другой страны на приграничную территорию.
Несмотря на нынешнюю провозглашенную дружбу и попытки стереть историческое напряжение, отголоски его мы ощущаем до сих пор. Китайский капитал не особо приветствуется на Дальнем Востоке и в Сибири – то есть официально приветствуется властями, но лишь в тех сферах, которые китайском капиталу, как и любому иностранному, на самом деле не очень интересны. Китайцам предлагается то, чем не хочет заниматься сама российская экономика, особенно крупные компании, – переработка продукции, а не сферы особо маржинальные, которые приносят большой доход, например, добыча ресурсов.
В XXI веке по факту Россия для Китая – поставщик сырья. Причём нельзя сказать, что Китай очень зависит от российских ресурсов. По словам Сергея Иванова, самую большую роль в экономике Китая играет российская древесина – это около 8–10 процентов всего китайского рынка. Российские нефть и газ интересуют Китай лишь как способ диверсификации поставок с Ближнего Востока, от которого он зависит намного сильнее. В любом случае ни газ, ни нефть, ни древесина, ни уголь не предполагают критическую зависимость от России.
Что касается зависимости российской экономики от китайского рынка, то нефтью, газом и углём владеют крупные холдинги, которые находятся в Москве. Если схлопнется торговля нефтью с Китаем, Сибирь и Дальний Восток вообще не ощутят этого, до местного населения прибыли всё равно не доходят. А вот отказ от древесины и рыбы очень сильно ударит по местной экономике.
Россия для Китая – единственный регион в окружении, в который можно войти более или менее безболезненно. Юго-Восточная Азия – более развитый экономически регион, там сильны позиции Штатов и, соответственно, антикитайские настроения. С Индией традиционно плохие отношения. Но геополитическое напряжение между Россией и Китаем тоже не уйдет никогда, это естественно, когда соседствуют две державы.
Геополитический партнер или враг
– Когда я начинал писать диссертацию в 2007 году, её тема была «Политика Китая на Дальнем Востоке», – рассказывает Сергей Иванов. – И я по этой теме ничего не написал, потому что выяснилось, что этой политики не существует.
В интернете масса видео про то, как Путин в 2030 году договорился продать Дальний Восток. Такие байки ходят и в Китае, там тоже верят, что есть какая-то особая политика по Дальнему Востоку и Сибири. Но в реальности ничего об этом не свидетельствует: ни тенденции экономического сотрудничества, ни политического диалога. Это раздуваемые сенсации.
Владимир Путин и Си Цзиньпин. Фото: kremlin.ru– Данные ВЦИОМа и других государственных соцслужб за последние 20 лет вам покажут, что отношения россиян к Китаю улучшаются, – говорит Сергей Иванов из Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения РАН. – Это мнение сформировано исключительно телевизором. В реальности государство не то, что хочет внушить людям, что Россия и Китай – друзья, а совсем иное: Россия не одинока в своем противостоянии с Западом, у нас есть партнер, брат навеки.
Государственное ТВ рассказывает людям, что Китай – это друг, но одновременно доказывает, что весь мир устроен геополитически. Великодержавность России с её военной мощью, огромными территориями – это идея, которая вталкивается в головы людей ещё сильнее, чем дружба. Это идея более высокого уровня.
В Китае точно так же: там тоже сохраняется тенденция очень осторожного отношения к России на обывательском уровне. Идеи великодержавных амбиций, которые пропагандируются теми же СМИ, что говорят о партнерстве, толкают людей на другие умозаключения. Поэтому очень легко мобилизовать любые антироссийские или антикитайские настроения – представления о взаимной угрозе очень популярны в обеих странах.
«Сталин и Мао слушают нас»
Идея о том, что Россия и Китай – партнеры, они всегда дружили и у них совместное будущее процветание не приводит и к тому, что страны сближаются культурно.
Россия – страна, которая пытается стать европейской. Она, конечно, конфликтует, да и ее не особо там принимают, в Европе мало, кто скажет, что Россия – это Европа. Но в целом вся наша культура европоцентрическая, устремления элит связаны с Западом. И очень наивно полагать, что в ближайшее время они переориентируется на Китай.
Культуры слишком разные, если и есть какой-то обмен, то на уровне экзотики, диковинки, даже в приграничных районах между людьми очень мало общения.
На Дальнем Востоке и в Сибири китайцы в основном живут в замкнутых пространствах: непохожий язык, иные традиции, кухня толкают китайцев к изоляции от местного сообщества, это две непересекающиеся вселенные. И это тоже рождает мифы, предрассудки и домыслы.
– Для того, чтобы россияне действительно относились к китайцам как к партнерам, нужно повышать уровень знаний людей о Китае, – говорит Сергей Иванов. – Но чтобы повышать уровень знаний россиян о внешнем мире, нужно отказаться от главной идеи – имперской. Пока идея великодержавности сидит в головах у людей, их стремление к познанию других будет очень низким.
Китайцы на нас в этом плане очень похожи, они тоже очень плохо знают внешний мир. Это как раз то, что нас на сто процентов сближает. Можно сколько угодно внушать людям, что мы братья навек, но это не даст эффекта, пока не изменится главная идея. Не знаю, возможно ли это? По крайней мере, не в ближайшие десятилетия.
