История абсолютно за гранью добра и зла, будто сошедшая со страниц американского романа «Цветы на чердаке», в котором мечтающая о наследстве мать потчует детей пончиками, присыпанными пудрой из мышьяка. Но всё же – как столь вопиющее обращение с ребёнком можно скрыть от глаз органов опеки, сопровождающих служб, обязанных наблюдать за отношениями опекуна и ребёнка? Насколько сегодня вообще «выгодно» подобрать сироту? Сколько «стоит» опека и чем она отличается от усыновления?
В конце прошлого года пресс-служба Минобрнауки сообщила о том, что число сирот в нашей стране уменьшилось до 50,2 тыс. человек. Эту тенденцию можно назвать позитивной, особенно если взглянуть на данные 2004 года, когда российские детдома были буквально переполнены — почти 200 тыс. детей. Перелом в ситуации стал возможным благодаря модернизации законодательства в сфере устройства сирот в семьи. На сегодня возможны три формы такого устройства: усыновление, опекунство и приёмная семья. Была упрощена процедура усыновления (сократились бюрократические цепочки и количество необходимых для оформления бумаг) и повышен уровень социальной защиты семей-усыновителей.
Если говорить о наиболее удобной для государства форме жизнеустройства детей-сирот, безусловно, это та, что позволяет раз и навсегда вычеркнуть ребёнка из банка сирот и изо всех льготных списков, то есть усыновление, когда человек полностью берёт на себя ответственность за ребёнка, как за родного. Усыновленные дети в своих правах полностью равны с родными детьми усыновителей. А значит, не претендуют ни на какие государственные выплаты, кроме разовой субсидии, составившей в этому году 16 873 руб.
Опекать не допекая
Усыновление выглядит малопривлекательным, если в семье недостаточно средств. Именно по этой причине многие кандидаты в приёмные родители склоняются к оформлению опеки. Если опекуны ребёнку не родственники, опека оплачивается, иногда хорошо, но чаще не очень.
Помимо разовой выплаты при передаче ребенка в семью – 13 350 руб. – опекунам положено ежемесячное пособие, размер которого зависит от того, в каком регионе проживает семья. Самые серьезные выплаты, как водится, в Москве: в этом году ребенку младше 12 лет выплачивается 16,5 тыс. руб.; тем, кто постарше, – 22 тыс. Если у малыша инвалидность, сумма возрастает до 27,5 тыс. руб.
В регионах же выплаты до неприличия скромные. Настолько, что говорить о какой-то наживе просто не имеет смысла. Взять ту же Волгоградскую область. Несмотря на то что прожиточный минимум на детей здесь составляет 8 820 руб., приёмные дети ежемесячно получают: 5 691 руб. – младше 7 лет, 6 244 руб. — старше 7. Несильно отличаются выплаты и в Омской области: около 6 тыс. на ребенка до 7 лет, 6,7–7,2 тыс. – после 7. Надбавка за инвалидность – 3,5 тыс.
Конечно, в законе особо проговаривается, что средства должны расходоваться исключительно на ребёнка: питание, одежда, детская мебель. Если имеют место нецелевые растраты (что в Магаданской области не могли установить целых 7 лет!), можно лишиться не только пособия, но и опекунского статуса.
– Я несколько лет работала с приёмными семьями, – рассказывает бывший психолог службы сопровождения замещающих семей Евгения Кузнецова. – Раньше все необходимые покупки (продукты питания, одежду, другие вещи) нужно было подтверждать чеками и регулярно предоставлять их специалистам опеки. Крупные покупки желательно было оговаривать заранее.
Сейчас строгость отчётности зависит от опеки: в некоторых случаях специалисты настаивают на предоставлении чеков, а иногда родители ограничиваются тем, что периодически в письменном виде описывают траты на ребёнка.
Профессия «родитель»
Другая форма жизнеустройства – приёмная семья – означает, что воспитание детей для родителей становится работой и образом жизни. Приёмные родители могут воспитывать до 8 детей, включая родных. Как правило, они находятся под более пристальным надзором органов опеки и попечительства, контролирующих не только бюджет семьи, но и воспитательный процесс. Последний засчитывается им в рабочий стаж, а на основании договора с органами опеки выплачивается зарплата.
В 2018 году приёмным семьям полагаются следующие виды финансовой поддержки:
– разовое пособие при передаче ребёнка в приёмную семью – 16 873 руб.;
– зарплата (зависит от региона проживания, в Москве – от 16,5 до 22 тыс. руб., в Астраханской области – от 7 296 до 8 756 руб.);
– ежемесячное пособие в размере 40 % от заработной платы усыновителя;
– компенсация денежных затрат на приёмного ребенка, которая рассчитывается за отчетный период.
Кстати говоря, несмотря на достойные условия, созданные для столичных опекунов, есть и многочисленные трудности. Например, запрет московских властей на оформление приёмной семьи с сиротами из других регионов.
– Москвичи часто не находят «своего» ребёнка в городских центрах содействия семейному устройству, – рассказывает Кузнецова. – На сайте «Усынови, Москва», как правило, дети маленькие и с особенностями развития и здоровья, взять которых для многих слишком большая ответственность. Люди едут в регионы, привозят оттуда детей, и на этом этапе начинаются проблемы. Оказывается, столица не обязана выплачивать из своего бюджета зарплату приёмным родителям «чужих» сирот. Полная бессмыслица! Ведь произошло главное – дети попали в семью, родители готовы заняться их воспитанием, и налоги они аккуратно платят в местный бюджет! В итоге многие обращаются в суды.
Свой среди чужих
– Все три формы помещения в семью адекватны, – уверена клинический психолог и директор Фонда кризисной помощи детям и подросткам «Новые шаги» Ирина Алексеева. – Дело не в форме, а в том, исходя из чего она назначается. Учитываются ли интересы ребёнка, его возраст? В мировой практике лучшим вариантом считается тот, когда ребёнок попадает к близким родственникам. Но по факту это не всегда так радужно – настоящие войны разыгрываются именно между родными бабушками и внуками-подростками.
Все случаи индивидуальны, и сложно рассуждать о том, какая форма семьи психологически предпочтительна для ребёнка. Иногда ребёнку комфортнее всего в приёмной семье, в том числе потому, что рядом братья и сёстры. Усыновление обычно кажется ребёнку более прозрачным и честным, опека же может вызвать недоумение. Другое дело, что детский вопрос: «Ты что, на мне наживаешься?» – во многих регионах неактуален, ребёнок скорее озаботится тем, что денег на что-то не хватает. Первое любопытство обычно возникает у школьников, и главное – разговаривать честно и открыто, не скрывая ничего, в том числе размеры пособия.
– Важнее то, как у ребёнка складываются отношения с близким взрослым, как формируется чувство привязанности, – считает семейный психолог Мария Соколова. – Это очень индивидуально и зависит не только от внешней среды, но и от особенностей конкретного ребёнка. Тем не менее зачастую у детей из детдомов ещё в младенчестве нарушается привязанность к близкому взрослому, и в новых семьях это может стать настоящей проблемой.
Отслеживать стяжателей
Заподозрить опекуна в нечистых намерениях, конечно, можно, но доказать сложно, о чём свидетельствует случай с жительницей Магадана. Тем более что у служб сопровождения нет задачи контроля как такового, их цель – оказывать поддержку приёмным семьям в трудных ситуациях и предотвращать вторичные возвраты детей в госучреждения. Специалисты в основном наблюдают за адаптацией ребёнка в семье, возможностями для его развития, за характером взаимоотношений с членами семьи.
– В моей практике были люди, на которых падало подозрение, что они берут детей ради выплат, – рассказывает Кузнецова. – В основном обращают на себя внимание родители, не готовые заниматься развитием и воспитанием детей в полной мере. Возраст тоже может стать одним из поводов для подозрений: например, когда одинокая пожилая женщина без доходов оформляет опеку сразу над двумя детьми. Будет ли у неё желание и возможность ими заниматься? Как это предсказать? Как доказать?
Службы сопровождения активно «ведут» опекунские семьи в первые несколько лет и регулярно отправляют отчёты в органы опеки. Если семья закрытая и не идёт на контакт, делаются запросы в поликлинику, школу, детский сад, которые обязаны делиться информацией. По итогам анализа данных по трудной семье собирается рабочая группа. Назначаются рабочие встречи, на беседу вызываются родители и дети, которых опрашивают в присутствии не одного психолога.
Часто возникает ситуация, когда сохранение ребёнка в семье просто невозможно – конфликты настолько жёсткие, что меньшим из зол оказывается возврат в госучреждение. Государство же всеми силами стремится не допустить этого – забрать ребёнка из замещающей семьи почти так же сложно, как из родной неблагополучной.
И тут возникает вопрос: а так ли эффективна стратегия работы исключительно на количество и улучшение статистических показателей? Не лучше ли переориентировать социальные структуры на индивидуальный подход к каждому ребёнку, на реальную заботу о счастье маленького человека, который ещё долго не сможет позаботиться о себе сам? Чутко и внимательно наблюдать за физическим и психологическим здоровьем сироты должны не только замещающие семьи и даже не только службы опеки, в этом должно быть заинтересовано всё его социальное окружение, включая школы, детские сады, больницы. Возможно, именно этот подход, цель которого не переложить ответственность за малыша на чужие плечи, а проявить участие, и предотвратит любые злоупотребления в этой сфере.
