В середине 1990-х в России был настоящий праздник демократии и анархии: бандиты и госчиновники делили предприятия и сферы влияния, политические партии множились, как плесень в чашечках Петри, народные же массы беднели и роптали, мечтая даже не о мобильниках, но о новых сапогах. И тут появились они – первые русские нувориши, в чьих руках в результате программы залоговых аукционов оказалась существенная часть природных богатств страны, в частности нефть и цветные металлы, хотя до поры до времени благодаря отсталости советской промышленности и низким ценам на нефть и сырьё это было не так важно.
Олигархами же этих людей стали именовать с лёгкой руки акционера «ЮКОСа» Платона Лебедева, который, будучи топ-менеджером банка «Менатеп», официально открыл в банке специальный департамент «для банковского обслуживания финансово-промышленной олигархии», впервые обозначив критерий для попадания предпринимателей в данную элитную категорию – не менее 10 миллионов долларов личного состояния.
Бывший топ-менеджер банка «Менатеп» Платон Лебедев. Фото: Глеб Щелкунов / КоммерсантъВсё происходило по заветам Владимира Ленина, чьи прогнозы хоть и показали свою полную несостоятельность в отношении западного капитализма, зато оказались удивительно точными для «периода первоначального накопления капитала» в России. Финансовый капитал срастался с индустриальным, всё богатство страны концентрировалось в руках малочисленной элиты, олигархи начали активно строить медийные холдинги – ТВ, газеты, журналы, осваивать новую сферу влияния на мозги – интернет.
Но дальше был полный тупик.
С одной стороны, либеральное правительство под руководством известнейшего либерала Виктора Черномырдина к крупному бизнесу относилось если не как к чужому, то с большой опаской. Привыкшие к долгим аппаратным играм в стиле 80-х питомцы Внешторга просто не понимали, что делать с этими людьми, взявшимися словно из ниоткуда. К примеру, «серый кардинал» Борис Березовский был в прошлом заведующим лабораторией в Институте проблем управления АН СССР, а медиамагнат Гусинский – театральным режиссёром.
С другой стороны, и сами олигархи с опаской отнеслись к людям из власти, подозревая, что любой чиновник заинтересован прежде всего в получении взятки для преодоления искусственно созданных проблем – и не более того. Да и дружить с той властью можно было не в большей степени, чем с очень пьяным человеком: никогда не поймешь, что случится в следующий момент.
Наконец, все тогда ждали возвращения коммунистов к власти: на президентских выборах лета 1996 года с большой вероятностью побеждал Геннадий Зюганов. Конечно, сегодня в либеральных кругах муссируется идея о том, что было бы лучше, если бы в тот раз победили коммунисты, тогда дескать страна быстрее бы переболела тоской по советской империи. Но это потому, что сейчас уже все забыли того Зюганова двадцатилетней давности, одержимого идеей покарать ельцинистов за пепел Белого дома в октябре 1993 года. Это сейчас он тихий уставший пенсионер, а тогда перспектива возвращения интеллигенции в лагеря была более чем реальной.
И вот накануне президентских выборов 1996 года родившийся, но ещё не осознавший себя класс олигархов решился предъявить политикам ультиматум, который был опубликован в ведущих СМИ – как некая теоретическая статья на тему «Как нам обустроить Россию?» от Бориса Березовского и группы мало кому известных частных банкиров. Авторов послания тут же окрестили «семибанкирщиной» – благодаря всё тому же Борису Березовскому, который в интервью британским журналистам похвастал, что в результате программы залоговых аукционов уже более 50 % российских экономических ресурсов находятся в руках всего лишь семи финансовых структур.
Само же послание в тогдашнем контексте звучало так: «Без нас ни вы, господин Ельцин, ни вы, товарищ Зюганов, не будете иметь контрольного пакета власти. Поэтому пришло время определиться, считаетесь ли вы с нашей властью».
Глава холдинга "Медиа-Мост" Владимир Гусинский, председатель Всероссийской государственной телерадиовещательной компании Олег Попцов и предприниматель Борис Березовский (слева направо). Фото: Александр Потапов / Коммерсантъ Борис Ельцин признал власть олигархов, и тут же на предвыборную кампанию «Голосуй или проиграешь!» нашлись миллионы долларов налички.
* * *
В июле 1997 года последовало и международное признание олигархата: журнал «Форбс» включил в международный рейтинг богачей, прежде недостижимый для нас, как центр Галактики, первых шестерых «новых русских», чьи биографии были тщательно отлакированы и подчищены от всех следов криминального прошлого. Иначе как-то неудобно получается перед западным истеблишментом...
Интересно, что из всей «семибанкирщины» в рейтинг вошли только четверо. Возглавил список Борис Березовский. Тогда это действительно был банкир № 1. Он был также самым старым из семи банкиров. В 1996 году ему как раз стукнуло 50. «Крёстный отец», как его назвал покойный Пол Хлебников в своей знаменитой статье в «Форбсе».
Далее шли Михаил Ходорковский, основатель нефтяной компании «Юкос», Владимир Гусинский, основатель «Мост-банка», а также Владимир Потанин, основатель Онэксим-банка.
Президент Онэксим-банка Владимир Потанин (слева) и основатель нефтяной компании «Юкос» Михаил Ходорковский (справа). Фото: Дмитрий Азаров / КоммерсантъА вот Михаил Фридман («Альфа-банк»), Александр Смоленский («СБС-Агро») и Владимир Виноградов (Инкомбанк) почему-то не прошли западного «фейс-контроля». Правда, потом Фридмана таки пустили в «высшую лигу» миллиардеров, а вот на места Смоленского и Виноградова были приглашены Вагит Алекперов из «Лукойла» и председатель правления «Газпрома» Рэм Вяхирев. И тут сложно сказать, что было первичным: то ли у «Форбс» действительно были классные аналитики, то ли рейтинг богачей сам влиял на текущую действительность, но структуры Смоленского и Виноградова не пережили кризис 1998 года, ставшего самым сильным ударом по брачному договору Кремля с олигархией.
* * *
Не прошло и года после кризиса, как те же идеологи «семибанкирщины» забросили в массы мысль о том, что на смену дряхлеющему Ельцину у руля власти должен стать «русский Пиночет» – дескать, только молодой генерал или офицер спецслужб правых взглядов и может спасти страну от неизбежного левого реванша. Опросы общественного мнения показали, что после проигранной войны в Чечне избиратели доверяют ФСБ больше, чем военным, которые, как гласила национальная мифология, продавали оружие боевикам Басаева.
– Лучшим президентом России был бы Штирлиц! – радостно подхватили медиакомпании, а Борис Абрамович тут же предъявил стране своего кандидата на роль и Штирлица, и Пиночета одновременно.
Одного не учёл Борис Абрамович, что Пиночет – что чилийский, что наш российский – на то и Пиночет, что привык никого не слушать, но поступать исключительно в своих интересах. Если же смотреть шире, то Березовский и представить себе не мог, что развитие государств и народов определяется сложным комплексом национальных интересов, а не прихотями отдельно взятых богачей и чиновников. И что восстановление сильной государственности неизбежно сведёт к нулю политическое влияние самих олигархов.
* * *
Так что нет ничего удивительного, что в 2000 году преемник Ельцина Владимир Путин отказал олигархам во власти, начав политику «равноудаления». На практике это означало то, что вместо олигархов, которым президент был обязан властью, в большой бизнес пришли новые люди, обязанные уже самой власти.
Первым был удалён Березовский, который лично приложил руку к назначению Владимира Путина премьером Российской Федерации в 1999 году. И Путин, надо полагать, был немало впечатлён возможностями олигарха в политике, когда подконтрольные ему СМИ буквально за несколько месяцев сделали из никому неизвестного чиновника «отца нации» и «спасителя отечества», которому граждане стали слагать стихи и песни. Стало быть, решил Путин, легко возможен и обратный процесс. И первым делом постарался вырвать опасное оружие из рук частника.
Дальнейшее хорошо известно. Лишившись телевидения, Борис Абрамович быстро скатился на дно рейтинга миллиардеров – из «Сибнефти» и других компаний его вскоре выдавил более предприимчивый Роман Абрамович, который не имел политических амбиций указывать власти, как ей строить процесс управления государством.
Президент РФ Владимир Путин во время встречи в Кремле с губернатором Чукотки Романом Абрамовичем. Фото: Владимир Родионов / РИА НовостиПосле этого Березовский уехал жить в Лондон, откуда он, подобно князю Курбскому, слал в сторону Кремля пламенные проклятья, раскрутил «дело Литвиненко», а затем вдруг внезапно при не до конца выясненных обстоятельствах решил вдруг покончить с собой.
Следом настала очередь и Владимира Гусинского, который владел «Мост-банком», но запомнился соотечественникам как основатель телеканала НТВ и журнала «Итоги». Уже в июне 2000 года он провёл три дня в Бутырке, но был выпущен за границу в обмен на НТВ. С тех пор он остерегается попадать в поле юрисдикции органов российского правосудия, предпочитая коротать старость в Израиле.
Но больше всех, конечно, прогремела история Михаила Ходорковского, который, насмотревшись на своих западных коллег, решил не просто воровать нефть, чтобы быстро стать миллионером, но сделать из ЮКОСа современную компанию по всем международным стандартам, чтобы ворочать уже миллиардами на финансовых рынках. Тем не менее, как установили правоохранительные органы, международный имидж ЮКОСа был только декорацией, за которой скрывались обыденные реалии эпохи малиновых пиджаков – воровство нефти, уход от налогов, убийства непокорных чиновников.
Но понятно, что под прицел органов Ходорковский попал не за конкретные эпизоды преступной деятельности, а за нечто большее – за нежелание подчиняться воле Кремля в ключевой топливно-энергетической политике, за стремление сделать ЮКОС надгосударственной компанией, покупающей и политиков, и политические партии.
Делом Ходорковского власть послала всем кандидатам в очередную «семибанкирщину» чёткий сигнал: Кремль больше не потерпит от бизнеса попыток менять структуру государственной машины и основные принципы её существования.
И вскоре в высшую лигу бизнеса пришли сторонники идеи, что государство и крупный бизнес не могут пересекаться нигде, кроме экономики. Яркими представителями этой идеи выступали прежде всего владелец группы «Базовый элемент» Олег Дерипаска, глава АФК «Система» Владимир Евтушенков, основатель нефтяной компании «Новатэк» Леонид Михельсон, основатель финансовой группы USM Алишер Усманов и владелец «Северстали» Алексей Мордашов, который первым из бизнесменов отказался от предложения занять пост премьер-министра – дескать, у меня на предприятии дел невпроворот.
Председатель правления "Новатэк" Леонид Михельсон, председатель совета директоров АФК "Система" Владимир Евтушенков и генеральный директор Объединенной компании "Русский аллюминий" Олег Дерипаска. Фото: Александр Миридонов / Коммерсантъ* * *
Сегодня от первого состава «Форбс» в игре остались всего трое: Фридман, Потанин и Алекперов, обложенные западными санкциями выше макушки – как раз за то, за что ранее на Западе их приняли в качестве «своих».
У Фридмана, как он жалуется в интервью, британские власти заблокировали все банковские карты и счета, из-за чего он не может даже заплатить уборщице своего особняка и найти денег на билеты, чтобы уехать из Лондона. Таким нехитрым образом британские власти побуждают российских олигархов вспомнить свою олигархическую молодость и вновь написать Кремлю новый ультиматум.
Однако, как гласит народная мудрость, в одну реку нельзя войти дважды.
Да и сегодня тот старый ультиматум «семибанкирщины» воспринимается совсем иначе, чем в 1997 году. И если сегодня прочитать тот ультиматум олигархов, то следует признать, что программу-максимум олигархов – в общем и целом – страна выполнила. Потому что и сами олигархи, оказавшиеся тогда перед угрозой распада России после проигранной войны в Чечне, осознали, что единственным путём спасения надербаненного от дальнейшего раздербанивания является восстановление сильной государственности с сильным государственным лидером.
Поэтому они и потребовали «объединить усилия... для признания примата интересов государственной власти и государственности в России».
Пророчеством прозвучали слова о «необходимости проводить реформы в условиях дефицита государственного управления».
Это цитата вовсе не из речи Владимира Путина перед партхозактивом «Единой России».
Ещё один важный пункт – необходимость политического единства в вопросах идеологии, примирение советского и российского опыта в обществе: «Мы разделяем особую озабоченность патриотических сил судьбой России как исторически сложившегося союза народов, в котором русские играли и играют собирательную роль».
Написано как будто бы сегодня.
