К таким выводам ученые пришли, проанализировав статистику самых известных мировых ресурсов, а именно количество просмотров и длительность нахождения пользователей на страницах с новостями разных типов. По обоим показателям плохие новости лидируют. Рекорды популярности бьют негативные сенсации: страшные убийства, ограбления, катастрофы большого масштаба.
Удовлетворение от плохих новостей психоаналитики объясняют следующим образом: прочитав негативную новость, человек подсознательно получает некое предостережение на будущее. Ему кажется, что он «предупрежден» и поэтому в своей жизни сможет избежать ситуации, подобной той, что описана в новости.
Выводы американских ученых – хороший повод порассуждать об испорченности рода человеческого: о злорадстве, кровожадности, неумении замечать «прекрасное» и других свойственных нам пороках. Но я этого делать не буду.
Вместо этого хотелось бы поговорить о тех хороших новостях, которые почему-то не пользуются популярностью у аудитории. Автор заметки об исследовании американских ученых с сожалением говорит, что о катастрофах и убийствах «читают с гораздо большим предпочтением, нежели о том, что “в московском зоопарке родился тигренок”». Нет оснований считать, что представление о «хороших новостях» русскоязычного автора сильно отличается от представлений американцев, проводивших исследование. Глобальное общество на то и глобально.
Хорошие новости (кроме тех, которые непосредственно затрагивают наш материальный интерес, – цены, зарплаты, пенсии) у нас действительно часто ассоциируются с рождением тигрят, слонят и прочими мимимишечками. К этому нас приучили, в частности, вечерние новости, где на десерт, чтобы разбавить поток негатива и ненависти, подается что-нибудь трогательное.
Можно долго спорить о том, кто кому навязал такие стандарты «хороших» и «плохих» новостей – телевидение нам или мы телевидению (и другим СМИ). Важно то, что дела обстоят именно так, а не иначе. Есть еще одна категория «хороших новостей»: это повышение рождаемости, увеличение урожая и другие чудеса из мира статистики.
Неужели не бывает других? Бывают, просто мы их разучились видеть и предъявлять. Но если мы честно признаем, что с хорошими новостями у нас действительно проблема, что пока мы в поиске, то диагноз американских ученых не так страшен. Даже наоборот, звучит обнадеживающе.
Ведь это еще большой вопрос, что лучше: интерес к плохим новостям или к мимимишечкам? В каком случае следует обеспокоиться моим душевным и духовным благополучием – когда я читаю новость о спасенном совенке и закрываю глаза на крупную катастрофу или наоборот? Был ли извращенцем Иван Карамазов, собирая истории о замученных детях?
До тех пор пока хорошие новости – в большинстве своем подделки, я выбираю новости «плохие». Боль или удовлетворение я при этом испытываю – хороший вопрос, но искать ответ на него лучше наедине с самим собой, а не с психоаналитиком из американского университета.
Что же касается тигрят, то, уж простите меня за черствость, – это подлинно плохая новость. Потому что не новость вовсе, а прикрытая мимимишечкой пустота.
