Пропаганда феминистских ценностей подорвала ценность мужского начала и поставила носителей «маскулинности» на грань вымирания. Что будет дальше?
«Эмансипация проникла во все сферы жизни британского общества, благодаря чему и без того инертные английские мужчины стали совсем уж безынициативными и затюканными. В большинстве случаев они ждут первого шага от женщины, не решаясь сделать его самостоятельно. Женщина может сколько угодно кокетничать и делать воздыхателю тайные и явные знаки, но пойти на открытый шаг и пригласить ее на свидание англичанин, скорее всего, не решится или сможет только в очень сильном подпитии» – такими предстают английские мужчины в блоге Марии Радуги, которая живет в Великобритании. Мужчины туманного Альбиона кажутся наиболее уязвимой частью населения и именно об этом говорит статистика: количество мужских самоубийств в последние годы неуклонно растет. По данным английского центра«Samaritans», который вместе с британскими вузами подготовил исследование «Мужчины, суицид и общество», в Великобритании на 100 000 человек приходится 19 самоубийств мужчин, и 5 – женщин. При этом в возрастной группе мужчин от 45 до 59 уровень самоубийств зашкаливает – 25 на 100 000 человек. Социологи говорят о том, что современный мир совершенно не нуждается в мужских качествах и поэтому их носители попадают в состояние полной дезориентации.
– Кризис маскулинности – это новейший феномен, суть которого в том, что на мужчин давит одновременно целый комплекс факторов: экономических, социальных, психологических, мешая им не только самореализовываться, но даже нормально жить, – пояснила «Столу» Эми Чендлер, старший научный сотрудник Центра исследования семей и социальных отношений Университета Эдинбурга. – Сегодня мы можем констатировать, что мужчины совершают в три-четыре раза больше самоубийств, чем женщины, а продолжительность их жизни намного ниже из-за завышенных стрессогенных ожиданий общества в целом и со стороны женщин, в частности.
Движение «Samaritans» как раз и было создано, чтобы остановить волну мужских самоубийств. И хотя название у него вполне библейское, сами себя они называют нерелигиозной организацией. По сути, «Samaritans» представляет собой службу психологической поддержки: сюда можно позвонить, выговориться, прийти в гости. Во вторую очередь они работают как служба занятости, то есть помогают в поиске новой работы или возможности переквалификации. Интересно, что курирует«Samaritans» сам принц Чарльз, который регулярно наведывается к ним в офис. Минувший год в Великобритании с легкой руки «Samaritans» был даже специально назван «годом мужчин», а в Twitter небывалую популярность приобрел хэштег #MeninistTwitter. «Менинисты» – защитники мужчин – стараются отстаивать мужскую точку зрения перед лицом «воинствующего феминизма». По их мысли, именно пропаганда феминистских ценностей настолько подорвала ценность мужского начала в отношениях полов, что поставила носителей «маскулинности» на грань вымирания. Теперь их нужно срочно спасать, и главный вопрос: успеем ли?
Мужское начинает и проигрывает
Очевидно, что в современном мегаполисе мужчина-воин, добытчик, открыватель новых земель и защитник очага оказывается существом неуместным. Социологи любят порассуждать о том, когда маскулинность вышла из моды. Уже послевоенное поколение мужчин столкнулось с тем, что традиционные профессии их отцов, связанные с тяжелым трудом и «зарабатыванием на хлеб», оказались малопрестижными и малооплачиваемыми, зато в гору пошли сфера услуг, частичный найм, фриланс – то есть виды деятельности, ранее считавшиеся преимущественно «женскими».
Кроме того, именно тогда появилось совершенно немыслимое ранее количество семей, где единственным воспитателем была женщина. Конечно, опустошительные войны случались и раньше. Но лишь с изобретением оружия массового уничтожения они стали столь «эффективны». При этом, если раньше ребенок оставался без отца, то он все равно скорее всего попадал в подмастерье и основное воспитание получал там. А в России вплоть до ХХ века была сильна крестьянская община, в которой чужих детей не было. После мировых войн, когда актуализировалась установка на индивидуальные ценности, появилось огромное количество матерей-одиночек.
– Естественно, что ребенок всегда подсознательно копирует модель поведения родителя, – говорит профессор Оксана Кучмаева, руководитель лаборатории проблем жизнедеятельности семьи и семейной политики Института семьи и воспитания Российской академии образования (РАО). – Он считывает способы разрешения конфликтов, способы решения проблем, эмоциональные привычки и так далее. С другой стороны, ребенок понимает, что со всеми проблемами мама справляется сама, то есть в семье нет ролей мужских или женских – всех их совмещает один человек.
Эти и другие тенденции породили к середине 70-х годов новый тип общества, в котором жесткие мужские способы решения вопросов стали уходить в прошлое – начиная с решения политических конфликтов и заканчивая спорами профессиональными.
Интересно, что именно тогда, в 70-е в США, появляются и первые «Мужские освободительные движения». Сначала их лидером была «Национальная Организация для меняющихся мужчин», а потом, в начале 90-х – «Национальная организация мужчин против сексизма». Они боролись вовсе не за право оставаться мужественными в прежнем понимании слова, наоборот, они говорили о том, что жажда видеть в мужчинах мачо – это стереотип, который нужно разрушить, потому что у мужчины должно быть право на слезы, нежность, слабость и так далее.
Сложи свою мозаику
Современные защитники мужчин пока не выстроили внятной системы защиты своих ценностей. Елена Ярская-Смирнова, научный руководитель Центра социальной политики и гендерных исследований, считает, что сегодня движение распадается на три группы: «шутников-грубиянов», разоблачителей стереотипов и настоящих борцов за «мужские права».
– Последние своим примером стараются доказать, что мужчины могут быть разными, им не обязательно походить на сборную футболистов, что внутри мужчин есть женская и мужская половины, которые должны найти взаимопонимание, – рассказывает Ярская-Смирнова. – Они хотят проводить больше времени с детьми, считать мерилом своей успешности не только размер кошелька, искать «человеческих» отношений с женщинами.
Эти идеи о кризисе классической маскулинности и о том, как его преодолеть, озвучил хип-хоп вокалист Bachelor Fox еще в октябре 2012 года в его популярной композиции Maninism.
– Сегодня активно развиваются различные тренинги, психология деловых отношений, все то, что учит сглаживать конфликты, прислушиваться к мнению разных сторон, пытаться найти консенсус, подавлять ярость и жесткость, – говорит профессор Ольга Кучмаева. – Так что сегодня в обществе запрос именно на такого человека – будь он мужчина или женщина, и мы все равно подсознательно начнем воспитывать своих детей именно в этом тренде. Так что кризис маскулинности – это довольно условное понятие: меняется само общество и мы меняемся вместе с ним. Сегодня мы видим тренд к размыванию женских и мужских ролей, к всевозможным вариантам поведения, которые считаются приемлемыми обществом, и далее эта тенденция мозаичности будет нарастать.
Еще в 1990 году философ Джудит Батлер обозначила новое явление под названием «постмодернистский феминизм». Она отметила, что феминистское движение сильно изменилось со времен Розы Люксембург и почти лишилось связи с идеями социал-демократии. Теперь у нас скорее случится панк-молебен, чем манифестация притесненных женщин-работниц. Понятие, придуманное Батлер, вскоре сократилось до словечка «постфеминизм» и пошло в народ: правда, называть им стали что ни попадя. Ясно, что отношения полов в мире как-то меняются, борьба за равноправие – тем более, но в какую сторону и как, понять не легче, чем разобраться с будущим глобальной экономики.
– Сегодня в постфеминизме появляются различные исследования, направленные на реабилитацию традиционной модели феминности, на отклонения от которой ранее лепился ярлык патологии, – замечает Ирина Сохань, доцент Санкт-Петербургской школы социальных и гуманитарных наук НИУ ВШЭ.
Качественная социология с небывалой дотошностью ищет идеал «постфеминистки», свободной от антимаскулинных предрассудков и при этом довольной своей особой женской природой. В последний год поиски пошли с удвоенной силой: речь идет уже якобы о спасении сексуальности и брака в XXI веке, которым угрожает двойной кризис – кризис женственности и кризис маскулинности. Та же Сохань в начале марта презентовала свое исследование образа «роковой женщины» – вроде Лили Брик или Лу Саломе: по мысли автора, внимательный анализ таких типажей поможет современным женщинам лучше понять, как проявить себя в постмодернистском мире, не превращаясь в мужчин.
Так что иногда говорят о том, что кризис потери мужского тесно связан с кризисом потери женского. То есть мир стирает границы того, что называется пол. К чему это приводит? И зачем он тогда вообще был нужен?
Братство кольца
То, что пол зачем-то нужен – мы интуитивно знаем. Начиная с 90-х годов прошлого века в скандинавских странах проходил эксперимент по созданию детских садов и школ, где стирались гендерные отличия: детей намеренно не называли мальчиками и девочками, давали одинаковые игрушки и поощряли полное равноправие во всем. В итоге, по словам профессора Кучмаевой, педагоги наблюдали потерю интереса к другому полу, развитие ранних депрессий и апатию к социальной жизни.
Тем не менее, вопросы пола сегодня обсуждаются, как правило, в двух плоскостях – или в гендерном, то есть как соотношение социального поведения мужчин и женщин, или в сексуальном. Причем сексуальность чаще всего берется в чистом виде, как некоторое биологическое свойство, будто душевная и духовная составляющая человека в этот момент остается за порогом спальни, как клубок пыли. В этом случае все рассуждения, по сути, сводятся к рассуждениям типа «вот посмотрите как все устроено у хомячков. У нас – так же». Но есть еще третий вариант рассмотрения пола – как категории мистической и духовной, к которому обращались мыслители со времен Платона.
В современной культуре, которая, нравится нам это или нет, – христианская, именно священство до сих пор остается заповедником мужчин. Несмотря на то, что ранние христианские источники сохранили упоминание о дьякониссах, сегодня женщин в алтарь почти всегда не пускают ( хотя прецедент женщины-епископа в лютеранской церкви уже есть).
Однако, если всерьез разобраться в христианском учении, оказывается, что вопрос пола намного интереснее, чем кажется на первый взгляд. Например, мы узнаем, что в новом, преображенном мире пола как такового нет. То есть разделение полов – явление этого мира, но явление принципиальное. Пол пронизывает все существо человека, от него невозможно отмахнуться и невозможно его не замечать. Человек, по христианскому учению, призван понять и принять представителя другого пола (почти инопланетянина), стать с ним единым целым.
При этом мужские и женские качества рассматривались христианскими богословами (ох, как немногими, правда) зачастую вообще безотносительно пола: каждый человек наделен мужской и женской составляющей. Важно развивать и сочетать то и другое. Николай Бердяев, которого сегодня модно цитировать, не стеснялся говорить, что мужское начало больше связано с творческим порывом, движением вперед, активным противостоянием мощному разрушающему началу, присутствующему в мире. Женское же начало связано со сбережением, приумножением, заботой о том, что есть. По большому счету, если женское – попечение о своем, то мужское – обо всем мире. И вот именно мужское такого рода оказывается совершенно не нужным в мире потребления. Вплоть до второй половины ХХ века оно компенсировалось за счет чисто внешних аспектов, а когда захват территорий и война в цивилизованном мире стали официальным злом – перестало быть актуальным. Мужчины, более связанные с активным созидающим началом, не понимают, что же им созидать, кроме, на худой конец, квартиры в спальном районе и карьеры в офисе. Кстати, в «Samaritans» говорят, что проще всего из депрессии выходят мужчины, которые перестают зацикливаться на себе и обращают внимание на страдающий мир вокруг и понимают, что именно они могут тут что-то изменить.
ФАКТ: Современные технологии позволили бы просуществовать миру без мужчин на протяжении нескольких поколений (при условии воспроизводства одних женщин) – замороженный в криохранилищах генетический материал мужчин может храниться минимум 30 лет (подтвержденные случаи разморозки жизнесопсобных спермиев). А скорее всего – намного больше. Мир без женщин при нынешнем уровне науки невозможен – медики не научились более-менее прилично размораживать яйцеклетки, к тому же «искусственная утроба», о создании которой в прошлом году несколько раз заявляли японские ученые, так и не смогла воссоздать условия для развития эмбриона.
