Фото: АГН «Москва»
Отличники, хорошисты, троечники или двоечники… В школьные годы над каждым из нас видел ярлык успевающего или не очень ученика. Мало кто задумывался, почему некоторые одноклассники постоянно приносят плохие отметки, даже в старшей школе читают едва ли не по слогам и в простейших диктантах допускают ошибки. Невнимательность и нежелание учиться – говорили педагоги, жалуясь на родительских собраниях. Однако, скорее всего, некоторые из этих детей были попросту дислексиками. Специалист в области психолингвистики Татьяна Черниговская отмечает, что нет ни одного класса, где не было бы «парочки дислексиков». «Есть подозрение, – говорит она, – что количество таких людей растёт». Однако доказать это очень сложно, потому что старой статистики нет, сравнивать не с чем.
Дислексия и дисграфия – подруги по несчастью
Специалист по коррекции дислексии Международной ассоциации Дейвиса (DDAI) Анна Заяц отмечает, что такие диагнозы, как дислексия и дисграфия, часто являются сопутствующими. Ведь первый – это трудности в освоении навыка чтения, а второй – сложности в обучении письму. Причём разделяют эти два диагноза, по словам методиста, только в России. За рубежом понятие дислексии включает в себя огромный букет нарушений.
Этот диагноз бывает разным. Каждый случай полностью индивидуален. Именно поэтому логопеды и дефектологи стараются работать с ребёнком один на один. Анна Заяц условно делит дислексиков на две группы: одни механически читают плохо, не дочитывая окончания, путая буквы, придумывая другие слова, но понимая смысл прочитанного, другие не могут пересказать, о чём был текст.
Татьяна Черниговская. Фото: Ведяшкин Сергей/АГН «Москва»Черниговская объясняет: это происходит потому, что при чтении у нас задействованы 17 мозговых зон. «Это сложнейшая деятельность. Как мы с этим справляемся, я понять не могу», – отмечает учёный. Поэтому у некоторых детей все силы уходят на то, чтобы выполнить процесс механически, а на выявление смысла энергии уже не остаётся. У дислексиков могут быть нарушены фонемы с графемами или рабочая память, когда при чтении финала предложения ребёнок забывает первые слова.
Совсем не универсально и понятие дисграфии, которой существует также несколько видов. Прежде всего это оптическая и моторная дисграфия. При первой ребёнок путает похожие буквы д, т, б, или пропускает их, при второй – не дописывает, а «дочиркивает», сам не понимая, что написал.
Руководитель Областной психолого-медико-педагогической комиссии для детей с нарушением слуха Челябинской области и педагог школы для слабослышащих детей № 12 Людмила Урумбаева отмечает, что зачастую такие проблемы возникают у слабослышащих детей, которые не имеют опыта коммуникации с детства.
«Падежные окончания закладываются до трёх лет. Когда родители говорят ребёнку, например, “мы были у бабушки”, “пошли к тете Тане”, “были в магазине”. А слабослышащие дети лишены такой возможности, поэтому с падежами знакомятся только в школе. Им это очень сложно даётся. Кроме того, они испытывают большие трудности в согласовании прилагательных с существительными и изменении их по родам. Как правило, детям с диграфией сложно подставлять пропущенные буквы, подбирать однокоренные слова. Например, они не могут преобразовать новое слово за счёт суффикса, приставки, перевести существительное в прилагательное и наоборот», – отмечает Урумбаева.
Навык чтения и письма закладывается с пелёнок
Впрочем, логопеды и дефектологи замечают, что нередко сопутствующие нарушения берут начало даже не в дошкольном возрасте, а в утробе матери. Поэтому, кстати, часто сопровождают более серьёзные логопедические проблемы. Дислексией страдают так называемые «разговорные дети», то есть те, кто поздно начал говорить, первые слова произнёс около 4 лет.
Урумбаева рассказывает, что для выяснения причин развития дислексии и дисграфии проводится специальный логопедический анамнез. Иными словами, обследование.
«Существует много факторов, – поясняет она. – Есть органика, которая явно не проявляется, но присутствует. Поэтому специалисты смотрят на то, как протекала беременность, как проходили роды, какой у ребёнка был подкорм (блендерная это пища или нет), потому что с момента, когда в жизни ребёнка появляется привычный нам рацион, он впервые начинает работать язычком. Ведь пока ребёнок продолжает сосать бутылку, речевая зона спит».
Фото: Michał Parzuchowski/UnsplashКроме того, к факторам, влияющим на освоение письма и чтения, относится эмоциональный диалог с родителями, который закладывает грамматическое построение речи, а также развитие моторики, когда малыш в дошкольном возрасте лепит, стрижёт ножницами, рисует. Недаром медики советуют развивать в дошкольном возрасте мелкую моторику.
«Важно обращать внимание на то, как ребёнок пользуется первыми словами, как закладывается у него пассивный словарь. Бывают случаи, когда помощь только логопеда не принесёт ожидаемого эффекта. Потому что та или иная проблема требует комплексного подхода. Например, помощи невролога. Логопед – это педагогическая поддержка, а невролог – медицинская. Он назначает ребёнку ноотропы, то есть лекарства, воздействующие на речевые зоны мозга, на подкорку», – добавляет Урумбаева.
По словам педагога, дислексия и дисграфия – не молодые диагнозы. Они существовали всегда – правда, прежде о них мало говорилось. Вероятно, потому что диагностика стала лучше. Хотя специалисты сходятся в предположении, что сегодня количество детей с подобными проблемами действительно растёт. Одни связывают это с распространением цифровых технологий и недостатком физической активности, другие – с увеличением числа недоношенных детей. Кроме того, зачастую малыши смотрят мультфильмы, в которых заведомо искажается речь. Они, в свою очередь, воспринимают подобную манеру коммуникации в качестве нормы, перенося это позже на письмо.
Читает, но не то
Анна Заяц столкнулась с дисграфией, когда её дочь пошла в школу. Методист вспоминает, что ещё на первых занятиях заподозрила, что с ребёнком что-то не так. Однако о существовании диагноза узнала, когда дочь была уже в третьем классе.
«Когда все одноклассники уже уверенно читали, моя ещё по слогам не могла. Она смотрела на одну букву, а называла совсем другую. Могла начинать читать слово с середины или меняла буквы местами. Например, написано “он”, а она мне упорно читала “но”. Я поняла, что с ребёнком что-то не так. Потом подключилось письмо. Пока дети графически писали буквы, было всё хорошо. Ведь дислексики воспринимают эти письменные знаки как узоры. Но когда дело дошло до диктантов, начались проблемы с пропуском букв, подменой похожими и переменой их местами», – рассказывает Заяц.
После этого она стала изучать возможные факторы возникновения нарушения. Оказалось, что дислексия может передаваться по наследству. «Мой брат был дислексиком. Мы ему поставили диагноз уже во взрослом возрасте. Теперь понимаем, почему у него до сих пор почерк как у младшеклассника, хотя ему 35 лет», – отмечает Заяц.
Анна Заяц. Фото: Анна Заяц/YoutubeКорректировать, нельзя вылечить
Получается, что вылечить дислексию нельзя. С возрастом она никуда не исчезает. Преподаватель одного из московских университетов признался в интервью, что тоже страдает подобным нарушением навыков чтения и письма. Он рассказывал, как приспособился к своему диагнозу, смирился и научился с ним жить.
Кстати, раньше считалось, что «нет речи – нет мышления». В настоящее время эта точка зрения уже опровергнута несколько раз. В первую очередь, благодаря цифровым инновациям. Ведь сегодня выражать свои мысли, передавать сигналы можно даже при помощи взгляда. Безусловно, современные дислексики чувствуют себя куда комфортнее, чем те, кто жил даже 50 лет назад. Вместо бумажных книг они могут слушать аудиокниги, смотреть онлайн-лекции, вместо текста использовать таблицы для большей наглядности. Даже сочинения писать помогает искусственный интеллект, да или ошибки проверяет банальный онлайн-корректор. Всё это говорит о том, что ограничений для людей с такими нарушениями сегодня почти нет.
«Недавно мне позвонил 35-летний юрист. Он сказал, что у него дислексия. Я спросила, как он работает, ведь его профессия напрямую связана со сложными процессами документооборота. Он ответил, что ему помогает оформить мысли секретарь. Многие из дислексиков – настоящие гении, однако раскрываются они после школы, когда выходят из рамок, в которые их загоняет общество. Тогда начинается период роста», – объясняет Заяц.
Интересно, что дислексики и те, кто страдает дисграфией, могут быть вполне успешны в изучении других языков. Как объясняет Урумбаева, её ученики, испытывающие трудности на письме, показывают хорошие результаты при освоении иностранного языка.
«Когда у нас дети начали изучать английский, они стали говорить, что в какой-то мере он им даётся легче, потому что существуют чёткие правила построения предложений. Это в русском мы можем менять слова местами, глагол и в начале предложения поставить, и в конце. Поэтому эти дети также могут вполне успешно переводить тексты со словарём», – добавляет Урумбаева.
Дислексики неплохо справляются с изучением языков, где звучание букв не зависит от грамматической конструкции. Например, в испанском или немецком «к» будет читаться как «к». А вот с английским будет сложнее, ведь там такие слова, как car и kind, начинаются с одного звука, но разных знаков. «Дислексики показывают классные результаты в китайском, потому что там вместо букв иероглифы», – говорит Заяц.
По её словам, дислексики могут показывать невероятные результаты в спорте, шитье или рисовании. Её дочь как раз занимается творчеством. Ведь у детей со сложностями при чтении визуальное восприятие действительности.
Когда диагностировать и как помочь
В своём интервью Черниговская настоятельно просит родителей не впадать в безумие, пытаясь обследовать ребёнка на наличие тех или иных нарушений. Сообщить о необходимости такого анализа должен логопед. Однако, опять же, не каждый, а тот, кто занимается такими проблемами.
«Бывает, звонят родители шестилеток и просят проверить на дислексию, – говорит Заяц. – Я отвечаю, что не могу, потому что мы должны дать ребёнку шанс научиться. Поэтому первые полгода в первом классе я советую просто наблюдать. Ведь совершать ошибки при изучении чего-то нового – нормально. Однако если допущенные неточности переходят в разряд устойчивых – это тревожный знак».
Конечно, бежать и сдавать ребёнка в коррекционный класс или школу не нужно. Тем более что специализированных образовательных учреждений для дислексиков не так много. Да и в большинстве случаев они не нужны, уверяют специалисты. Многим детям достаточно заниматься один или несколько раз в неделю с логопедом. Специализированные классы предназначены для ребят с более серьёзными логопедическими проблемами. Поэтому детям с трудностями овладения навыками чтения и письма там попросту может быть некомфортно.
Фото: Kelly Sikkema/UnsplashВ целом у подавляющего большинства дислексиков и страдающих дисграфией интеллект выше среднего. Поэтому такие ребята вполне могут обучаться в обычном классе общеобразовательной школы. Вот только классному руководителю, да и учителям-предметникам хорошо бы знать об их особенностях. Как объясняет Черниговская, из-за недостаточной осведомлённости, с одной стороны, и родительского тщеславия, с другой, существует высокий риск возникновения конфликтов. Например, в случае, если педагог не признаёт подобный диагноз, не веря родителям, либо мамы и папы попросту не видят проблемы, которую озвучивает, к примеру, классный руководитель. Хотя основная нагрузка при выявлении нарушений ложится на обе стороны.
Сегодня не существует особой программы или послаблений для дислексиков в обычной школе. При том что некоторые меры могли бы существенно облегчить жизнь таким ученикам. Например, предоставление дополнительного времени для выполнения контрольных, табу на публичные выступления или проверку техники речи и чтение вслух при всём классе. Однако пока это решается в частном порядке, и многое зависит от конкретного преподавателя.
А вот вне образовательных учреждений методик коррекции подобных нарушений становится всё больше. Популярностью пользуются как отечественные, так и международные. Например, метод Дейвиса, который когда-то для своей дочери выбрала Заяц. Он основан на мультисенсорном подходе, когда специалисты стараются активировать все системы ребёнка: зрение, слух, память и моторику.
Безусловно, программа и время коррекции дислексии и дисграфии индивидуальны, нельзя описать рецепт успеха. В среднем, очень условно, необходимый срок можно определить как два года. Однако вместе с тем существуют интенсивы, которые рассчитаны всего на неделю. Но с небольшой оговоркой – потом в течение как минимум трёх-четырёх месяцев родители должны продолжать занятия с ребёнком дома.
Поэтому даже если полностью избавиться от нарушений при чтении и письме нельзя, это далеко не приговор. Жили же раньше как-то с диагнозами «двоечники». Только теперь мы можем отказаться от использования уже приевшегося за столетия ярлыка и стать более терпимыми к тому, что простейшая для нас задача может оказаться непосильной для соседа по парте, который при этом может быть настоящим гением. Ему только нужно помочь все его гениальные мысли записать.
