Этот запрет был самым долгоживущим законом в Российской империи, который соблюдался без малого сто лет. Менялись государи и эпохи, переписывались все законы, но этот ритуал оставался неизменным – каждый поступающий на государственную службу хоть самым мелким клерком в самую заштатную контору давал в полиции специальную расписку: «Даю настоящую подписку в том, что во время состояния на службе я обязуюсь не принадлежать к масонским ложам и к таким обществам и союзам, которые не узаконены или участие в которых воспрещается для лиц, состоящих на службе законом или подлежащею правительственной властью».
Согласитесь, странно, что этот запрет ввел государь, который и сам состоял в масонской ложе.
Вообще, если почитать исторические документы, то выясняется, что два века тому назад Российская империя была самым свободным государством мира. Нет, конечно, было и крепостное право, но в тогдашней Европе все низшие сословия рассматривались господами как рабочий скот. Но вот в смысле гражданского общества и дворянских вольностей в сфере исканий духа в России не было никаких преград. Хочешь – в масонскую ложу вступай, хочешь – в мальтийские рыцари или, допустим, в розенкрейцеры – как говорится, чем бы дворянское дитя ни тешилось.
И в масонах состояло чуть ли не всё дворянство: от «солнца русской поэзии» камер-юнкера Пушкина до степенных генералов и сенаторов, столбовой аристократии и самого государя императора.
А потом вдруг вся эта вольница разом была запрещена. Чего же так испугался масон-император?
* * *
Само слово «free-mason» – то есть «свободный каменщик» – было обозначением цеха профессиональных строителей замков и церквей, тщательно оберегавших свои секреты от посторонних. Конечно, самим масонам было очень лестно думать, будто бы они ведут свою родословную от древних строителей египетских пирамид или храма Соломона, но, увы, это совсем не так. Впервые масоны в документальных источниках появляются в 1600 году от Рождества Христова, когда некий помещик Джон Босвел, который, очевидно, не имел никакого отношения к строительному ремеслу, был принят в масонскую ложу в Эдинбурге, столице королевства Шотландия.
Уже в 1646 году масонская ложа появилась и в Лондоне, где первым масоном стал банкир и антиквар Элиас Ашмол. Это было тяжёлое время для Англии – в стране только что произошла революция, лишившая короля Карла I власти и головы в придачу, в мятежных провинциях шли народные бунты, казалось, что скоро самой Англии придет конец. Так что нет ничего удивительного, что богатые и влиятельные буржуа искали спасения в тайных обществах, не надеясь больше на власть.
Картина Джона Райли «Портрет Элиаса Ашмола». Фото: Музей АшмолаИ к тому моменту, как Оливер Кромвель объявил себя лордом-протектором королевства, в Лондоне насчитывалось уже десятки тайных масонских лож.
Из Англии масонство и стало распространяться по Старому Свету, переживающему религиозные войны, ломку феодального мира и прежних устоев.
* * *
Больше всего масоны были похожи на нынешних глобалистов типа Джорджа Сороса.
«Масонство, – гласила конституция «Великой ложи Франции», – есть всемирный союз, покоящийся на солидарности. Цель масонства – нравственное совершенствование человечества. Его девиз – Свобода, Равенство и Братство. В глазах масонов все последователи равноправны, невзирая на различия национальные, расовые, религиозные, на различия в состоянии, звании и положении… Конечное стремление масонов – объединение на основе свободы, равенства и братства всех людей без различия рас, племен, наций, религий и культур в один всемирный союз для достижения царства Астреи, царства всеобщей справедливости».
По сути, царство богини Астреи – это сверхгосударство для нового единого человечества, в котором будут стёрты все расовые, национальные и религиозные различия. Поэтому главными врагами масонов были объявлены церковь и национальные государства – как главные препятствия для строительства этого дивного нового мира.
Правда, насчёт религии среди масонов не было полного единства мнений. Так, одни «каменщики» выступали только против церкви как иерархического института, другие же были настроены и против христианства вообще, которое должно уступить место новой религии – гуманитаризму, где место Бога занимает человечество, а вместо Божьего закона и заповедей вводятся ценности морального солидаризма.
И церковь сразу же почувствовала враждебность масонов. Уже в 1738 году вступление в масонскую ложу было запрещено католикам под страхом отлучения от церкви.
«Эта секта является сатанинской, проповедывающей учение, повторяющее грехопадение Люцифера», – заявил в своей энциклике с осуждением масонства римский папа Климент XII.
Резко отрицательно по отношению к масонству неоднократно высказывалась и Русская православная церковь.
Но вот в России масоны попали под запрет вовсе не из-за богоборческих настроений, а из-за того, что в своем неприятии Российского государства они становились орудием политики иностранных держав.
* * *
В России первые масоны появились в 1762 году. Это был особый год для России. Окончилось двадцатилетнее правление императрицы Елизаветы Петровны. И на русский престол взошел Пётр III – вернее, Карл Петер Ульрих, сын герцога Карла Фридриха фон Гольштейн-Готторп и русской царевны Анны Петровны, дочери Петра Великого.
Пётр, будучи убежденным лютеранином, объявил свободу вероисповедания и издал манифест «О вольности дворянской», отменив 25-летнюю обязательную службу при дворе. Также он прекратил войну с Пруссией и даже заключил военный союз с недавним врагом, вызвав в Петербург своего дядю – принца Георга Голштинского, генерала прусской армии. А с ним и пять тысяч прусских гренадеров, которые должны были стать личной охраной императора.
Картина Лукаса Конрада Пфанцельта «Портрет Петра III». Фото: Государственный ЭрмитажВместе с ними приехали и первые масоны во главе с немецким купцом Людером, к которому Пётр относился очень благожелательно.
Также в Петербурге была открыта первая русская ложа «Счастливого согласия», которую основали русские дипломаты – родовитые аристократы и убеждённые западники.
Ядром ложи были братья Панины. Старший брат, граф Никита Иванович Панин, был фаворитом самой императрицы Елизаветы Петровны. Правда, его придворная «карьера» продлилась недолго – прежний фаворит граф Иван Шувалов сделал всё, чтобы отправить Панина подальше от августейших глаз: сначала посланником в Данию, затем в Швецию. Через несколько лет Елизавета Петровна вернула Панина в Россию и поручила ему воспитание внука – будущего императора Павла.
Зато его младший брат Пётр Иванович Панин дослужился до чина генерал-аншефа – он управлял Восточной Пруссией в звании кёнигсбергского генерал-губернатора и начальствовал русскими сухопутными и морскими силами в Германии.
Также в ложе состояли их родственники – князь Александр Борисович Куракин, тайный советник и дипломат, и адмирал Иван Иванович Неплюев, тоже подвизавшийся на дипломатической службе (Куракин и Неплюев были женаты на родных сестрах Паниных). В ложу привлекли и других «западников»: обер-камергера двора и уральского горнозаводчика Александра Строганова, министра народного просвещения графа Алексея Разумовского – наследника украинского гетмана Кирилла Разумовского, генерал-аншефа Юрия Долгорукова, генерал-майора и романиста Ивана Болтина, генерала от кавалерии Николая Бороздина и многих других.
Вскоре появились свои масоны и в русских губернских городах – например, в портовом Архангельске действовала ложа «Святой Екатерины», а в Москве главным масоном стал артиллерийский генерал Пётр Иванович Мелиссино – младший брат куратора Московского университета.
* * *
В том же 1762 году государь Пётр III в ходе переворота был убит, а на престол взошла его вдова – императрица Екатерина II Великая.
И хотя по складу своего ума – холодного и рассудительного – Екатерина терпеть не могла никакой мистики, она поначалу сквозь пальцы смотрела на все масонские забавы.
Во-первых, своим возвышением она была обязана братьям Паниным, которые, собственно, и организовали дворцовый переворот.
Картина Александра Рослина «Портрет графа Н.И. Панина». Фото: ГМИИ имени А. С. ПушкинаВо-вторых, она прекрасно понимала, что все эти тайные общества – просто модная забавы высшего света, потому что знала всех этих «каменщиков» и «мастеров» как облупленных.
Это только на словах братья-масоны говорили о всеобщем освобождении, об идеалах равенства и братства, а в повседневной жизни они запросто продавали крепостных людей друг другу.
Генерал-майор Дмитрий Бутурлин рассказывал, как его сосед по имению – видный масон, издатель и просветитель Николай Иванович Новиков однажды завёл себе секретаря – молодого человека из крепостных, которому барин даже дал некоторое образование. И до того приблизил к себе, что даже пускал обедать за одним столом и благословил вступить в масонскую ложу.
Но однажды Бутурлин приехал в гости к Новикову и не застал молодого человека.
– Где же он? – спросил генерал.
– Да он совсем избаловался, – махнул рукой Новиков, – и я отдал его в солдаты.
Отдал в солдаты – это отдал в рекруты на 25 лет, но у Новикова не было и тени сомнения, что он поступил как-то не так – в конце концов, его секретарь был его собственностью, обычной вещью, хоть и считался братом-масоном.
Зато Новиков построил для своих крепостных многоквартирные кирпичные казармы, которые называл «домами связи». Дескать, давайте жить коммунами под строгим руководством масонов – именно эти бараки-коммуны и стали образцом для военных поселений графа Аракчеева, введённых через полвека.
Другой известный масон и писатель Осип Алексеевич Поздеев своими экспериментами даже довёл своих крепостных до бунта. Так что государыня была абсолютно спокойна – эти вольные каменщики в отличие, скажем, от французских якобинцев не несли никакой угрозы её власти.
Но затем масоны стали рассматриваться как фактор политической игры.
* * *
Настоящий расцвет русского масонства пришелся на 1770 годы. В те годы самым деятельным «вольным каменщиком» стал Иван Перфильевич Елагин – писатель, сенатор, управляющий императорскими театрами, который открыл в Петербурге «Великую Провинциальную ложу России» – своего рода «дочернее предприятие» Великой ложи Англии. «Провинциальную» – в смысле всероссийскую, под чьей «юрисдикцией» была вся территория «провинции Россия».
Картина Жан-Луи Вуаля «Портрет И. П. Елагина». Фото: Государственный Русский музейИнтересно, что английские масоны практически официально внедрили сетевые методы работы, и в феврале 1772 года на имя Ивана Перфильевича был оформлен официальный масонский патент, согласно которому он обязывался давать ежегодный отчет в Лондон о проделанной работе и даже пересылать туда денежные взносы за франшизу.
И взносы, отметим, немаленькие. Поэтому масонские мастера требовали вести активнее работу среди олигархов и богачей того времени, обещая им открыть все мистические тайны Вселенной.
Елагину удалось привлечь в ложу богатых и знатных людей Санкт-Петербурга – к примеру, в Великой Провинциальной ложе состоял граф Роман Илларионович Воронцов, хозяин обширных имений в Малороссии. Екатерина назначила его тамбовским наместником, и своими поборами и лихоимством он довел вверенные ему губернии до крайнего разорения, за что получил прозвище «Роман – большой карман».
В ложе состоял князь Иван Васильевич Несвицкий, чей отец – генерал-губернатор Петербурга, нажил огромное состояние на торговле земельными участками в столице; и генерал-майор Алексей Логгинович Щербачёв, ближайший друг князей Орловых, и многие другие богатые дворяне – нувориши, искавшие признания в мире высшей аристократии Петербурга. И готовые щедро платить за это признание – да хоть масонам или самим тамплиерам!
Вскоре под управлением Елагина насчитывалось уже 14 лож.
«Англичане» поглотили даже берлинских братьев – ложу «Аполлона», которой руководил генерал Иван Борисович Рейхель, бывший гофмейстер двора принца Брауншвейгского, оставшийся в России после переворота и смерти Петра III. Рейхель сумел доказать преданность императрице Екатерине и остался организовывать масонов по более либеральному «шведско-берлинскому» уставу. Либеральному в том отношении, что богатым «каменщикам», заносившим в кассу огромные взносы, гарантировалась быстрая дорога наверх – в «магистры» и в «мудрецы».
Но Екатерина сделала ставку на «англичанина» Елагина, и в сентябре 1776 года обе системы – и Елагина, и Рейхеля – объединились в одну, руководителем которой стал неутомимый Иван Перфильевич, который принял для всех лож «либеральный» «немецкий» устав.
* * *
Впрочем, мир в этом соединённом масонском семействе продолжался, как и следовало ожидать, недолго. Недовольные агрессивным «поглощением» братья-масоны во главе с братьями Паниными начали тайные переговоры с Великой Шведской ложей, которую возглавлял сам принц Карл Зюдерманландский – брат шведского короля Густава III. Переговоры Панины поручили князю Куракину, который блестяще справился с задачей и привёз в Санкт-Петербург учредительную грамоту от Великого Стокгольмского капитула на право открытия в России Великой главноуправляющей ложи шведской системы – Капитула «Феникса».
Картина Фёдора Рокотова «Портрет П. И. Панина». Фото: Государственный исторический музейУже в декабре 1778 года произошло официальное открытие первой ложи шведской системы – «Священный орден Храма Иерусалимского», в которую вошли наиболее родовитые представители русской аристократии во главе с князем Гагариным. По уставу ложи каждый брат должен был иметь дворянскую родословную в 16 коленах и по крайней мере в 4 последних не смешивать свою кровь с маврами, турками и иудеями.
Помимо строгого «фейсконтроля» аристократов в шведской ложе привлекал сложный и таинственный обряд посвящения из ступени в ступень, пышные ритуалы и таинственные одежды мастеров-братьев. Уже к маю 1780 года в шведскую систему входило более полутора десятка лож (причем только шесть из них располагались в Петербурге, остальные в Москве, в Ревеле и в Кронштадте).
* * *
Но и этого масонам показалось мало, и в дополнение к двум уже существующим масонским структурам решено было добавить третью. В мае 1780 года была учреждена еще и так называемая Директория или Совет Великой национальной ложи в Санкт-Петербурге, в ведение которой входило поддержание связей между ложами и собственный масонский суд для братьев.
Устав для Директории подписал 9 июля 1780 года сам герцог Карл Зюдерманландский, включивший Россию в так называемую 9-ю провинцию шведского масонского ордена.
Всё это не могло не вызвать гнева у подозрительной императрицы. Особенно когда стало известно, что Швеция всё это время готовилась к войне с Россией, превратив масонов в своего рода добровольную шпионскую организацию.
Вскоре попавший в опалу князь Куракин лишился всех постов и был сослан в своё саратовское имение. Пострадал и князь Гагарин – его перевели по указанию императрицы на службу в Москву.
Что касается статуса России в масонском мире, то на Вильгельмсбадском конгрессе 1782 года Россия была признана самостоятельной 8-й масонской провинцией – таким образом все претензии шведов на Россию были признаны ничтожными.
Картина Александра Рослина «Князь А. Б. Куракин — дипломат.» Фото: общественное достояние* * *
Впрочем, как показала русско-шведская война 1788–1790 годов, принадлежность к «шведским» масонам ничуть не помешала русским офицерам громить шведов на суше и на море.
Например, главнокомандующий русской эскадрой на Балтике адмирал Самуил Карлович Грейг являлся и управляющим мастером ложи «Нептун», который по масонской линии подчинялся непосредственно герцогу Карлу Зюдерманландскому, командующему шведским флотом. Братья-каменщики встретились на поле брани 17 июля 1788 года, когда русская эскадра в ожесточенном Гогландском морском сражении сумела-таки нанести существенный урон шведскому флоту и заставила его уйти в Свеаборг. Как писали современники, «Грейг и все масоны-моряки выказали себя верными россиянами и покрыли славой свои имена».
Тем не менее, война со шведами привела к тому, что практически все ложи шведского устава (включая и «Нептун» адмирала Грейга) были закрыты. Затем была закрыта и большая часть «английских» елагинских лож..
* * *
Следом были разгромлены и обосновавшиеся в Москве немецкие масоны – ложа «Капитул Русской провинции», дочернее предприятие берлинской ложи «Три глобуса».
«Капитул» создал Иоганн-Георг Шварц – бывший немецкий унтер-офицер из Ост-Индии, который по протекции князя Гагарина занял место лектора немецкого языка в Московском университете. Себя он называл предводителем розенкрейцеров – если английские и шведские масоны вели свою «родословную» от рыцарей-тамплиеров, то немцы – от легендарного тайного общества розенкрейцеров «Орден Злато-розового Креста». Поклонникам он говорил, что послан в Россию для полного ниспровержения православия и утверждения протестантизма. И решил действовать через школу. Пользуясь масонскими связями, он уже через год учреждает при университете Учительскую семинарию для подготовки учителей для народных училищ (сам он стал инспектором семинарии). Но реализовать свои планы он не успел. В 1784 году Щварц скончался, а место мастера в ложе занял уже знакомый нам издатель Новиков.
Но вовсе не преподавательская и общественная деятельность розенкрейцеров стала причиной гонений, начавшихся после убийства шведского короля Густава III, который 16 марта 1792 года был застрелен в упор неким масоном на бале-маскараде в Стокгольме. И несмотря на то, что королем формально был провозглашен малолетний сын убитого – Густав IV, реальная власть в стране перешла в руки регента, которым стал уже знакомый нам Карл Зюдерманландский.
Картина Карла Фредерика фон Бреда «Портрет Карла XIII». Фото: Национальный музей ШвецииВ Петербурге тем временем появились слухи, что и немецкие масоны готовят покушение на императрицу, что в Россию даже прибыл какой-то французский секретный агент Бассевиль с целью подготовки убийства.
В итоге императрица приказала арестовать руководителя «шайки» московских масонов издателя Николая Новикова, которого без суда посадили в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Указ Екатерины гласил: «Хотя Новиков и не открыл сокровенных своих замыслов, но непризнанные им преступления столь важны, что Мы повелели запереть его в Шлиссельбургскую крепость».
Аресту подверглись и другие видные масоны.
Правда, из 15 лет Новиков просидел только четыре года — после смерти Екатерины Великой новый император Павел Первый приказал освободить Новикова буквально в первый же день своего царствования.
* * *
Государь Павел Петрович был воспитан масонами, поэтому в его царствование преследование масонских обществ было прекращено.
Более того, Павел I демонстративно приблизил к себе многих видных масонов – князей Куракина и Гагарина, Трубецкого и Хераскова. Многие ждали, что государь отменит и запреты на деятельность масонских лож, но этого так и не произошло. Прежде всего, потому, что Павел I принимал живейшее участие в судьбе Мальтийского рыцарского ордена (орден владел обширными земельным участками в Малороссии) и даже принял титул магистра ордена католической церкви, которая грозила отлучением от церкви всякому, кто свяжет себя с масонством. Поэтому Павел при всей своей любви к отдельным масонам разрешить их деятельности никак не мог.
Да и вообще, деятельность «тайных обществ» противоречила всему духу просвещённого абсолютизма и государственного тоталитаризма, который насаждал Павел. Может быть, поэтому среди его убийц было так много масонов.
Продолжение следует.
