Профессионалам психологического сообщества предлагали в течение двух недель ознакомиться с предложенным вариантом и высказать своё мнение. Мнение это оказалось скорее отрицательным.
Тема 1. Кто такой психолог?
Основополагающим в новом проекте закона имеет смысл считать сам факт того, что в юридическое поле вводится понятие «психологическая деятельность» как «профессиональная деятельность психолога, владеющего комплексом специальных теоретических знаний и практических навыков, приобретённых в результате специальной подготовки и опыта работы по оказанию психологической помощи, проведению психологических экспертиз, психологической диагностики, психологической профилактики, психологической реабилитации, психологической коррекции, психологическому просвещению, психологическому консультированию, психотерапии».
И это действительно важно для любой отрасли – определить главных действующих лиц и основания, на которых они реализуют свой профессиональный потенциал. Необходимость такого определения как раз не вызывает в психологическом сообществе никаких сомнений. Подавляющее большинство уверено, что качество оказываемой населению помощи напрямую зависит от уровня подготовки специалиста. Но даже к этой, казалось бы, поддерживаемой всеми теме есть ряд вопросов.
«Первая и самая важная, фактически определяющая сущность всего закона и необходимость его принятия – это, конечно, вопрос о том, кто такой психолог. Собственно, сама идея закона возникла в связи с тем, что на поприще оказания всякого рода психологической помощи населению появилась огромная толпа людей, многие из которых вызывают сомнения, недовольство и беспокойство прежде всего самих профессиональных психологов. Это и коучи, и раскладыватели карт, и гадатели судеб, и астрологи и пр., – объясняет директор Центра психологического консультирования НИУ ВШЭ Макарова Ирина Вилориевна. – И ключевым моментом в определении основного понятия этого закона стал вопрос о том, специалист с каким образованием может называться психологом.
Макарова Ирина Вилориевна. Фото: hse.ruВ одном из проектов закона сейчас разговор идёт только о специалитете или бакалавриате вкупе с магистратурой. Но тогда вне закона останутся все, кто прошёл переподготовку или другие образовательные программы. Если расширить образовательный уровень до программ переподготовки, то туда попадают люди с самым разным образовательным уровнем. Например, шестимесячный курс переподготовки без входных тестирований и собеседований, без выходных экзаменов и аттестаций (или с очень формальным подходом к этому) – и вы практикующий психолог».
Подобное, опять же, не приветствуется. И нет понимания, где проходит эта тонкая грань, как действенно на глобальном уровне, не вдаваясь в каждый частный случай, отделить достойного профи от «инфоцыган». Есть вероятность, что это нерешаемая задачка.
Тема 2. А судьи кто?
Помимо образовательных стандартов речь в законе заходит также и о государственной аттестации. То есть для официального оказания психологической помощи населению нужно будет не только подтвердить документально необходимый уровень профессиональных знаний, но и получить квалификационный аттестат.
По этому поводу в тексте появляется новый действующий герой – «уполномоченная общероссийская профессиональная психологическая организация», которая ведёт реестр психологов, разрабатывает стандарты и правила психологической помощи.
Первое и главное опасение в связи с введением такого курирующего органа понятно: монополия, перегибы на местах, коррупционная составляющая и человеческий фактор, которые могут помешать ведомству работать объективно.
«Второй важный вопрос – это вопрос об аттестациях, сертификациях, нормах, стандартах и прочих процедурах, которые позволят обеспечить качество психологической работы, – подтверждает Макарова. – Пока нет чёткого понимания, кто это может делать: в России всё ещё не очень сильны профессиональные сообщества. Ясно одно: это не может быть только одна общественная профессиональная организация. Но каким требованиям должны удовлетворять эти организации, пока тоже не понятно».
Есть и другая проблема: процесс получения квалификационного аттестата в этой организации (или организациях, как это должно быть в соответствии с разумными аргументами) в законопроекте вообще никак не прописан. Как не прописано и то, кто именно войдёт в их состав и будет принимать решения: будут ли во вводимой структуре/структурах выборные должности или «судей» назначать сверху (что большинство представителей психологического сообщества воспринимает в штыки)?
Фото: SHVETS productionНо и это ещё не всё. Судя по тому, что аттестацию хотят сделать обязательной, предполагается создание с нуля совершенно нового, не существующего ещё в системе и при этом монструозного контролирующего органа – очевидно огромной бюрократической «махины», на которую явно понадобится большое количество денег (зарплаты, помещения и пр.). И совершенно не ясно, откуда будут поступать финансы и кто вообще будет этим заниматься.
Тема 3. А что же государство?
«Отдельно вызывает вопросы роль государства, государственных органов, муниципальных органов управления, – продолжает Макарова. – Разумно было бы предположить, что она будет обозначена в законе как забота о психологическом благополучии граждан и создание для этого условий для развития доступной, высококвалифицированной и безопасной психологической помощи, но в тех полномочиях, которые указаны в проекте, это не просматривается никак».
Более того: ряд пунктов прямо противоречат идее о том, что государство намеревается создать развитую систему доступной и безопасной помощи. Во-первых, мы уже увидели, что часть экспертов психологического сообщества ввиду требований к образованию вообще не смогут при таком законе оказывать хоть какую-то помощь кому бы то ни было. И это очевидное урезание клиентов в праве на «выбор лица, оказывающего психологическую помощь, психолога, вида психологической помощи и формы её оказания» (право прописано в статье 8, пункте 2 этого же самого законопроекта, то есть документ противоречит сам себе).
А во-вторых, в нём есть и откровенно опасные предложения. Например, в статье 10, параграфе 4, пункте 5 психологам предлагается «оказывать неотложную психологическую помощь получателю психологической помощи в острой кризисной ситуации». Как пишет в своей экспертной колонке клинический психолог Юрий Иванец, «похоже, что авторы законопроекта не в курсе, что экстренная психологическая помощь – это отдельная специализация, требующая владения методами её оказания. Её не может оказать психоаналитик или гештальтпсихотерапевт, психологу этому нужно специально дополнительно учиться, и если психолог не владеет этими методами, то он может нанести серьёзный вред тому, кому он эту помощь оказывает. Поэтому вменять оказание экстренной психологической помощи всем психологам – это не просто глупость, это преступление».
Юрий Иванец. Фото: vk.com/yuri_yvanetsВсё это говорит о том, что закон не способствует формированию роли государства как гаранта безопасности, доступности и качества психопомощи. Напротив, если это государство примет закон в таком виде, оно станет как раз источником проблем и трудностей для населения, желающего получать консультации и поддержку специалистов.
Тема 4. Угроза «тайне исповеди»
Отдельным триггером для сообщества стало введение в текст законопроекта понятия «психологической тайны», которая – если вчитаться в предлагаемые требования – никакой тайной уже ни для кого не будет. Мало того что в будущем законе прописано, что конфиденциальную информацию о клиенте можно выдать не только по решению суда, но и по запросу органов следствия и дознания, так масла в огонь на обсуждении в Общественной палате изрядно подлил академик РАО, вице-президент РПО, доктор психологических наук Сергей Львович Кандыбович, который озвучил на мероприятии свое предложение: «В закон необходимо внести пункт о том, что в своей деятельности психологи действуют не только в интересах клиента, но и в интересах национальной безопасности Российской Федерации. И что деятельность психолога не должна быть нацелена на формирование или поощрение протестных настроений граждан, направленных против действующей власти, президента и правительства РФ. Наоборот, в своей деятельности психолог должен стремиться к минимизации, купированию любых протестных настроений в обществе и у его отдельных членов ради обеспечения стабильного развития РФ. Следовательно, и сами психологи, замеченные в антироссийских, антиправительственных действиях или высказываниях, должны быть лишены права заниматься профессиональной психологической деятельностью. Это должно быть одним из критериев аттестации».
Сергей Кандыбович. Фото: ассамблеянародов.рфДля большинства экспертов внутри психологического сообщества абсурдность такого предложения абсолютно очевидна. И многие понимают, что высказывание такого толка – это, скорее всего, попытка выслужиться, а на практике подобные правки в тексте законопроекта не появятся. Но всё же опасения относительно самого факта подобного высказывания от человека, формально отвечающего всем требованиям будущего закона к профессиональному психологу, невольно возникают. Ведь это высказывание полностью противоречит самой сути помогающей и персонализированной работы психотерапевта с клиентом.
Тема 5. Попытка объять необъятное
«Сложность и трудность в написании такого закона заключается ещё и в том, что в нём хотят свести в единую систему самые разные виды психологической помощи очень разными специалистами: от специализированных государственных учреждений до самозанятых граждан (про которых, кстати, в проекте ничего не сказано: среди участников психологической деятельности есть только организации и ИП). Это довольно трудная, а может быть, и непосильная задача», – резюмирует Макарова.
Вследствие всех этих несостыковок спустя неделю после опубликования текста документа на портале для профессионалов индустрии оказания психологической помощи psy.su появилось предложение о внесении ряда правок в законопроект от представителей Российской психотерапевтической ассоциации, Европейской конфедерации психоаналитической психотерапии, Европейской ассоциации развития психоанализа и психотерапии, Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии и других организаций.
В своём документе они отмечают проблемные моменты, к которым относят: вопрос с образованием (предлагается рассмотреть допустимость, к примеру, ) вопрос с конфиденциальностью (необходимо оставить предоставление данных только по решению суда), вопрос с единственной контролирующей организацией (монополия недопустима) и вопрос с многообразием модальностей, направлений и сфер оказания психологической помощи (охватить все нюансы на 24 страницах, а именно столько сейчас занимает документ, попросту невозможно).
Фото: SHVETS productionКроме того, на портале change.org появилась официальная петиция от представителей психологического сообщества, которую подписало уже более 11 тысяч человек. В этом обращении фиксируются, что профессионалы сферы считают данный документ «непригодным для рассмотрения Государственной Думой и последующего принятия». И также указываются все упомянутые причины: требования к психологу урезают в законных правах большую часть работающих специалистов, невозможно привести к единому знаменателю психологические услуги, психологическую помощь и требования к ней в разных подходах (модальностях) и разных структурах (государственных и частных), появляется угроза монополии контролирующего общества, законопроект не учитывает важность принципа конфиденциальности и другие этические нормы.
А главное – в том виде, в каком проект существует сейчас, он «существенно урезает в правах адресатов психологической помощи – клиентов и заказчиков», а ведь это самая главная задача закона: обеспечить населению качественную поддержку специалистами. С этим согласны абсолютно все. Следовательно, если в текущем виде законопроект не обеспечивает решение ключевой задачи, его необходимо пересмотреть.
