Фредерика де Грааф – голландка, которая более 20 лет живёт в России, ухаживает за людьми в 1-м Московском хосписе и учит студентов-медиков, богословов и психологов находить подход к неизлечимым больным и их родственникам. Фредерика приняла крещение в Русской православной церкви в 1977 году в Москве, когда училась на филологическом факультете МГУ. Она получила медицинское и психологическое образования. 12 лет работала в собственной клинике в Англии. Более 20 лет была прихожанкой кафедрального собора в Лондоне, где стала духовной дочерью митрополита Антония Сурожского. Его слово и свой опыт работы в хосписах Фредерика де Грааф передаёт через книги. Новая её книга называется «Открытость сердца. Встреча: “сквозь себя” к Богу и человеку».
Автор представила издание на фестивале «Тверской переплёт». Организатором встречи с читателями стал руководитель тверского хосписа «Анастасия» протоиерей Александр Шабанов.
Писательница и волонтёр говорит в книге о страхе, принятии, сострадании и о том, как понять другого человека через себя и Бога.
– Владыка Антоний Сурожский, которого я буду цитировать, говорит: «В центре Евангелия стоит встреча. Вся моя книга про встречу. Что помогает встретиться с собой, с Богом», – начинает Фредерика де Грааф.
Найти себя
Она поясняет, что в работе с тяжелобольными очень важно быть рядом. По-настоящему быть рядом. Но для этого нужно сначала встретиться с самим собой и с Богом. Люди часто не смотрят друг на друга, заняты гаджетами. Они не встречаются, не видят друг друга, а самое главное – самих себя.
– Что именно мешает нам встретиться с собой? Если нас нет, то не будет ничего: ни встречи с Богом, ни встречи с другим человеком. Мы всегда живём в будущем. Сейчас особенно, когда много тревог и страхов. Мы живём в будущем, которого ещё нет. Быть здесь и сейчас очень важно при работе с тяжелобольными. Часто бывает, что человек, скажем муж, лежит в постели, он при смерти. И жена говорит: «Как же я буду жить без него?» И он всё слышит. Она может быть рядом с ним сейчас, держать его за руку, что-то читать, что-то делать и смотреть. Но человек живёт будущим, которого ещё нет. Нужно, чтобы страхи будущего не влияли на то, что происходит сейчас.
Фото: Олеся ВостриковаФредерика говорит, что страх и тревога заполняют душу до конца, не оставляя там места для себя и Бога. Поэтому не надо бояться. Потому что всё в руках Божьих. Она приводит слова Антония Сурожского: «Страх – это как страсть. Можно бороться с ним, чтобы не мешал встрече с другим человеком».
От страха каменеет сердце
Страх сковывает сердце панцирем. От страха мы не видим, не слышим, не чувствуем другого человека. У больных страх может усилить симптомы. По словам Фредерики де Грааф, самые сильные страхи – страх страдания, страх смерти и страх разлуки. Последний особенно часто бывает у подростков. Они переживают, что будет с их родителями без них.
– О страхе страданий. Я часто слышу: у меня хватает своей боли. Спасибо, больше не хочу слышать и принимать чужую боль. Если мы хотим помочь человеку, надо научиться раскрыть сердце и не бояться страдать. Это плата за то, что мы открываем своё сердце. Страдание – это беззащитность.
И если первый способ защититься от страдания – закрыться от других, то второй – разозлиться.
«Легче гневаться на неправду земную, легче гневаться на виновников страдания, а порой на того, кто страдает и требует нашего сострадания, которое мы не хотим давать» – приводит цитату Антония Сурожского волонтёр. Она поясняет, что в гневе есть активность и мнимая сила, поэтому гневаться легче, чем страдать.
– Гневаться на то, что происходит: сам виноват, потому что он алкоголик, потому что он курил. Это отказ принять человека таким, какой он есть, и отказ в сострадании. Об этом можно думать, потому что в реальности я это встречаю часто, – говорит Фредерика.
Быть под кожей
Писательница сравнивает человека с осьминогом, у которого много щупалец, когда говорит о любопытстве. Человеку всё интересно, и всё на него влияет. И человек в этом растворяется. Надо научиться это прерывать, говорит она.
– У владыки есть выражение: «Сиди под кожей своей». Сидеть под кожей – не реагировать. Как происходит: толчок от кого-то – мы отвечаем, мы что-то видим – отвечаем. Мы не умеем быть внутри себя. Внешние обстоятельства как будто владеют нами. Что есть наше настоящее «я»? Когда мы прикованы к постели, что остаётся? Нам остаётся тумбочка, ваза, сладкое, может быть, своя пижама – больше ничего. Были ли вы профессором или просто рабочим – разницы нет. Внешнее отпало, а внутреннее не вступило в контакт.
Фредерика де Грааф убеждена, что самое важное для каждого – найти себя, найти свою личность.
А что значит найти себя? Внешнее преходяще. Больше того, Антоний Сурожский называл сравнение себя с другими сутью греха. Я не такой, как они, – таким образом люди самоутверждаются.
– Наша борьба – найти свою личность, а личность мы можем найти только в Евангелии. Там есть некоторые места, где мы можем сказать: о, вот это – да – меня вдохновляет, это мне по душе. Это маленькая часть, где есть настоящее «я». И, скажем, нас вдохновляет доброта Христа. Тогда, если это созвучно с нашей душой, это наша святость. И владыка Антоний говорит: «Иди только с этим и никогда не иди против этого, потому что это самоубийство». Наше настоящее «я» остаётся, когда человек тяжело болеет. Внешний облик теряется, иногда человек не может говорить – что тогда остаётся? Я советую сейчас об этом думать. Потому что если мы будем болеть, тогда под влиянием лекарств, страха и слабости почти невозможно найти своё собственное «я». И только реальное «я» может встретиться с человеком. Найти своё настоящее «я», мне кажется, самое важное.
Фредерика де Грааф описала в книге путь к себе и Богу, а через эту встречу – к человеку. Она считает, что сохранить сердце, открыв его другим, поможет молитва, ведь молитва – это встреча с Богом.
Молчание
Помогает сохранять сердце молчание.
– Но молчания мы боимся. Я встречала много людей, которые боятся быть наедине с собой, без развлечений, без гаджетов, – говорит писательница.
Она советует выделять для молчания и молитвы немного времени утром и вечером. Сначала побыть с собой – «под своей кожей», в молчании, а затем встретиться с Богом – помолиться. Фредерика признаётся, что это помогает ей в работе в хосписе, она «возвращается к себе», чтобы встретиться с человеком на больничной койке: увидеть его, услышать и понять.
Писательница, рассказывая о своём опыте работы, говорит, что родственники тяжелобольных людей часто не понимают, как себя вести: что говорить, что делать. В такой ситуации Антоний Сурожский советовал молчать, сдерживать свой язык.
– Владыка говорит: молчание – это внутреннее состояние души. Молчание нужно, чтобы улеглись все ненужные мысли, чувства и движения тела. Когда встречаешь человека, который всё время суетится, – это мешает быть внутри себя. Быть собранным в теле – это тоже молчание. Почему молчание нужно? Чтобы увидеть и услышать, что происходит с человеком. Мы очень боимся быть с человеком, который умирает. Особенно надо работать с родственниками, потому что они больше боятся. Больной готовится. Есть момент, когда заметно, что человек перешёл какую-то грань. Для меня это яркий момент. И тогда я говорю родственникам: «Борьба прошла. Не надо уходить, нужно быть рядом, потому что человек переходит к смерти». Очень важно, чтобы человек не умер один. Редко человек в такой момент хочет остаться один. Страшно быть одному. Даже если человек в коме, он всё слышит. Тело всё слышит. Тело важно. Все таинства церкви происходят через тело. И когда человек умирает, он не может говорить и как будто не слышит. Но он слышит. И важно передать: «Я с тобой». Через глаза, через рукопожатие. Важно быть рядом до самого конца.
При этом, чтобы помочь умирающему человеку, нужно победить свой страх. Потому что он его почувствует и не сможет раскрыться. Нужно быть рядом в молчании и сострадании.
