Согласно официальной версии Карибского кризиса, основанной в большей части на воспоминаниях самого Никиты Хрущёва, операция по размещению ядерного оружия на Кубе под кодовым названием «Анадырь» была разработана в мае 1962 года – после того как стало известно, что американцы разместили ядерные ракеты средней дальности PGM-19 «Юпитер» с ядерными боеголовками на территории Турции – в Измире. Таким образом подлётное время до Москвы сократилось до 10 минут.
Разумеется, советское правительство не могло не отреагировать. Ведь ядерные потенциалы обеих стран были несопоставимы: у США было более 6000 боеголовок, у СССР – всего 300. США могли выпустить в небо армаду из 1300 стратегических бомбардировщиков, а в море – девять атомных крейсеров с ракетами «Поларис» на борту. В СССР были только устаревшие бомбардировщики и новейшие баллистические ракеты, которых было очень мало. Поэтому Хрущёв приказал дать срочный асимметричный ответ, вынудив США пойти на переговоры с Москвой.
И рассекреченные документы из архивов ЦК КПСС вроде бы подтверждают такую версию событий – да, хотели ответить американцам на размещение ракет в Турции.
* * *
Впрочем, в прессе часто упоминается и другая причина, заставившая советское руководство пойти на размещение ракет на Кубе: желание защитить Остров Свободы от посягательств американской военщины.
В частности, член Президиума ЦК КПСС Анастас Микоян вспоминал:
«Мысль об установке ракет с атомными боеголовками на Кубе возникла у Хрущёва единственно с целью защиты Кубы от нападения. Он был в Болгарии в 1962 году, кажется, в середине мая. Приехал и рассказал мне, что всё время думал, как бы спасти Кубу от вторжения, которое, как он считал, неизбежно должно повториться, но уже другими силами, с расчётом на полную победу американцев. “И пришла мне, – говорит, – мысль: что если послать туда наши ракеты, быстро и незаметно их там установить, потом объявить американцам, сначала по дипломатическим каналам, а затем и публично. Это сразу поставит их на место…”»
Анастас Микоян. Фото: общественное достояниеНо возникает один интересный вопрос: зачем же тогда советские дипломаты тщательно скрывали сам факт наличия ракет уже после их установки? Зачем публично врали с трибуны ООН, когда американцы предъявили фотографии мобильных ракетных установок, снятых на Кубе самолётами-разведчиками?
Даже за несколько дней до кризиса министр иностранных дел СССР Андрей Громыко заявил президенту США Кеннеди, что «советское правительство никогда бы не пошло на развёртывание на Кубе оружия массового поражения».
Ведь если вы играете в некие геополитические шахматы, то все фигуры на столе должны быть открыты – иначе же игра теряет смысл. Так, противник поставил сюда свои ракеты, а мы поставим наши ракеты сюда – шах и мат, господа!
А как же прикажете объявить шах, если соперник не в курсе, куда вы ставите свои ракеты?!
Тем более если вы желаете кого-то защитить, то, разумеется, вы сначала покажете агрессору оружие, чтоб он сразу понял, что лучше не нарываться на серьёзные неприятности.
Но советские дипломаты почему-то до самого конца хотели сохранить тайну советских ракет на Кубе.
* * *
Мировая интрига вокруг Кубы закрутилась ещё до победы в 1959 году Фиделя Кастро и его «барбудос» в партизанской войне, которую в Москве назвали первой социалистической революцией в Западном полушарии.
Ещё в середине 50-х в Генштабе детально рассматривали идею создания искусственных «островов в океане» – ракетных баз, замаскированных под безобидные рыболовецкие базы. Генералы были уверены, что именно таким может быть советский ответ на размещение американских баз вблизи советской зоны влияния.
Комиссия под председательством начальника Генштаба маршала Василия Соколовского отвергла эти предложения – дескать, такие площадки будут слишком дорогими для создания и обслуживания. Вот если бы получить в аренду настоящий остров вблизи границ США – тогда да, можно будет подумать и о создании аэропортов для самолётов дальней авиации.
Так что когда на Кубе победила революция Кастро, в советском Генштабе был уже детальный план использования острова как советского форпоста.
Кубинские повстанцы в фойе отеля Habana Hilton, январь 1959 г. Фото: Lester Cole / CorbisИ в Гавану первым же делом прилетел генерал-полковник Николай Гусев, начальник десятого главного управления Генштаба, который занимался вопросами международного сотрудничества. Следом в Гавану прилетел под именем «инженера Петрова» маршал Сергей Бирюзов, главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения.
* * *
20 июня 1962 года началась операция «Анадырь» по перебазированию на Кубу группировки ракетных войск с частями технического обеспечения и прикрытия. Непосредственно руководил операцией генерал Исса Плиев.
24 ракеты Р-14 и 36 ракет Р-12 с пусковыми установками и личным составом, два полка крылатых ракет с тактическими ракетами «Луна», четыре мотострелковых полка, две дивизии ПВО, истребительный авиаполк и отдельная истребительная эскадрилья (всего более 50 самолётов), вертолётный полк, полк береговой обороны с 8 ракетными установками «Сопка», 11 подводных лодок, 2 крейсера, эсминцы и минно-торпедные корабли – всё это было в кратчайшие сроки переброшено на Кубу на обычных пассажирских и грузовых судах. Вот их неполный список: сухогрузы «Хабаровск», «Медногорск», «Металлург Бардин», «Физик Вавилов» и «Физик Курчатов», теплоходы «Михаил Урицкий», «Мария Ульянова», «Оренбург», танкеры «Бухарест» и «Пекин».
Разумеется, резкую активизацию советских грузоперевозок скрыть было нереально. Советские караваны регулярно фотографировали самолёты-разведчики U-2, которые сопровождали военные корабли США.
Неужели американцы ничего не замечали? Или только делали вид?
* * *
По официальной версии, США узнали о советских ракетах на Кубе только 14 октября 1962 года, когда были получены фотоснимки, сделанные с разведывательного самолета U-2. Но материалы советской разведки говорят о другом.
Ещё в августе 1962 года агентура американских спецслужб на Кубе сообщала о прибытии туда советских судов с «подозрительными грузами» и о перемещении этих грузов по острову. Вот отрывки из перехваченных донесений американских агентов.
15 августа 1962 года: «Через Тринидад (населённый пункт на Кубе) проехало несколько грузовиков, гружённых какими-то платформами, похожими на площадки для запуска ракет ближнего радиуса действия... В Касильде разгружают нечто особенное, поскольку с ящиками обращаются очень осторожно и не подпускают к ним кубинцев».
22 августа 1962 года: «На базе возле Сан-Антонио-де-лос-Баньос имеется несколько установок для запуска ракет, обслуживаемых чехами и русскими».
24 августа 1962 года: «Один высокопоставленный чиновник государственного аппарата утверждал, что в порту выгружают русские ракеты».
Более того, 11 сентября 1962 года советское правительство выступило с меморандумом, в котором осуждались все слухи, что Советский Союз якобы везёт на Кубу атомное оружие: «оружие и военное снаряжение, находящееся на Кубе, предназначено исключительно для защитных целей». Дескать, «Советский Союз имеет настолько мощные ядерные ракеты, что нет никакой необходимости искать базы для них за пределами Советского Союза».
Один из первых разведывательных снимков строящихся ракетных баз, сделанный самолетом U-2. Фото: CIA* * *
Но почему же в США об этих ракетах было объявлено только в октябре?
Всё просто: на 6 ноября 1962 года были назначены выборы в Конгресс Соединённых Штатов. И для демократов, к которым принадлежал президент Кеннеди, это были самые непростые выборы. В Вашингтон Кеннеди пришёл в 1960 году с программой «Новые рубежи», направленной на борьбу с бедностью и ускоренным освоением космоса – пожалуй, после запуска в СССР первого искусственного спутника Земли этот пункт для американцев имел даже первостепенное значение. Но полёт Юрия Гагарина в 1961 году уничтожил репутацию Кеннеди. С бедностью бороться тоже не получилось. Единственное, что удалось сделать президенту Кеннеди, – это ввести талоны на питание для самых бедных американских семей.
И накануне выборов республиканцы сформировали против демпартии мощную консервативную коалицию. Понятно, что информация о том, что Советский Союз прямо под носом Кеннеди начал размещать ракеты с ядерными боеголовками в 200 километрах от американской границы, окончательно бы уничтожила все электоральные перспективы демократов.
Так что, Кеннеди решил молчать. Или же он просто дожидался удобного момента, чтобы блестяще разыграть свою партию?
* * *
Так или иначе, но сохранить в тайне присутствие советских ракет на Кубе Кеннеди так и не удалось. Республиканцам стало известно, что ещё 29 августа 1962 года самолёт-разведчик U-2 обнаружил в малонаселённых районах Кубы развёрнутые ракетные комплексы.
Конгрессмены направили в администрацию парламентский запрос.
И 16 октября президент был вынужден собрать в Белом доме первое совещание исполкома Совета национальной безопасности (СНБ) США и объявить о советских ракетах.
Разумеется, представитель Пентагона генерал Максвелл Тейлор, глава Объединенного комитета начальников штабов, предложил немедленно атаковать Кубу. Дескать, планы атаки на Кубу давно разработаны. И масштабы операции будут значительно превосходить неудачную попытку высадки в заливе Кочинос. В бой пойдут не полторы тысячи эмигрантов, а 250 тысяч солдат морской пехоты, армии и ВВС США.
Максвелл Тейлор. Фото: Defense Technical Information CenterГенерала Тейлора поддержал и другие генералы – начальник главного штаба ВМС адмирал Джордж Андерсон, командующий Корпуса морской пехоты Дэвид Шоуп, командующий ВВС США Кертис Лимэй. Мнение военных было единодушно: у нас сейчас нет других вариантов, кроме вторжения.
Но Кеннеди напомнил «ястребам», что речь идёт не о войне с Кубой, а о «глобальной борьбе с советскими коммунистами». И что военная операция чревата ответным ударом СССР, у которого уже через год хватит межконтинентальных ракет, чтобы угрожать 80–100 американским городам.
К тому же американская разведка не знала, что пока Белый дом хранил молчание по поводу операции «Анадырь», советские специалисты полностью привели все 42 ракеты Р-12 в состояние полной боевой готовности – то есть ракеты были размещены на стартовых комплексах, в систему наведения были загружены координаты конкретных целей. Также было подготовлено 60 основных и 16 запасных стартовых площадок и поставлены на боевое дежурство 6 «кочующих» ракет – то есть в случае внезапной атаки американцев на Остров Свободы все ракеты должны были ударить по Америке.
* * *
Дипломаты – члены исполкома Совета национальной безопасности – предложили путь дипломатического и экономического давления на Москву. Например, недавний посол США в СССР Льюллин Томпсон высказался за то, чтобы направить Хрущёву секретный ультиматум с требованием вывести ракеты, иначе он столкнётся с военным разрешением кризиса.
Другие дипломаты предложили подготовить от имени ООН предложение об инспекции территории Кубы, после чего можно было бы вынести вопрос на международную конференцию. Или предложить СССР решить вопрос путем размена – например, убрать из Турции ракеты «Юпитер», которые и так собирались убирать. Дело в том, что после серии неудачных запусков PGM-19 «Юпитер» был снят с производства, а уже размещённые в Италии и Турции ракеты тихо вернулись на родину, о чём в Москве, судя по всему, ещё не знали.
Но Кеннеди отверг оба подхода.
Военная операция может обернуться катастрофой – в США ещё помнили печальный опыт Корейской войны. Был памятен и опыт Берлинского кризиса.
На долгие дипломатические игры не было времени. Пока стороны будут обмениваться гневными ультиматумами, республиканцы превратят демократов в политических покойников.
Встреча президента Кеннеди с генералом Кертисом Лемэем и летчиками-разведчиками. Фото: John F. Kennedy Presidential Library and MuseumНет, для успеха требовался какой-то неординарный ход. Например, переговоры между лидерами стран. Он и Хрущёв. Лично, один на один.
Президенту возразили: любые попытки встречи с Хрущёвым без гарантированного результата в пользу США будут расценены республиканцами как слабость президента и попытка заискивания перед коммунистами. Как государственная измена.
Тогда нужны тайные непрямые переговоры. Через обмен личными письмами. И под гром военных барабанов – чтобы никто не услышал ничего лишнего.
* * *
Окончательный план действий был разработан 20 октября на очередном заседании исполкома СНБ. Из трёх альтернативных решений (бомбардировка с последующим вторжением, блокада, секретные переговоры с советским руководством) было выбрано два последних варианта.
В понедельник, 22 октября, американский президент выступил с 30-минутным телевизионным обращением к стране, в котором фактически объявил о начале морской блокады Кубы: «Ни Соединённые Штаты Америки, ни мировое сообщество не могут допустить преднамеренный обман и наступательные угрозы со стороны любой страны, большой или маленькой. Мы больше не живём в мире, где только фактическое применение оружия представляет достаточный вызов национальной безопасности. Ядерное оружие является настолько разрушительным, а баллистические ракеты настолько быстры, что любая возможность их использования или любое изменение их развёртывания может вполне быть расценено как угроза миру.
Много лет и Советский Союз, и Соединённые Штаты, признавая этот факт, никогда не нарушали сомнительный статус-кво, который тем не менее гарантировал, что это оружие не будет использоваться без жизненно важных причин. Наши собственные стратегические ракеты никогда не передавались на территорию никакой другой страны под плащом тайны и обмана; и наша история – в отличие от Советов с конца Второй мировой войны – демонстрирует, что мы не имеем никакого желания доминировать или завоёвать любую другую нацию. Однако американские граждане проживают теперь под прицелом советских ракет, расположенных на территории СССР или в субмаринах в океане.
В этом смысле ракеты на Кубе представляют явную опасность…»
Вокруг Кубы была собрана внушительная американская группировка – в сумме более 200 вымпелов ВМС США – для организации «карантина» и воспрещения доставки к силам Фиделя Кастро вооружения и техники.
Остров был окружён двойным кольцом американских военных кораблей, получивших распоряжение останавливать и брать на абордаж советские суда для проверки их на наличие военных грузов. Ещё раньше во Флориду, на соседние с Кубой острова и на американскую базу в Гуантанамо были переброшены значительные силы резервистов. Вооружённые силы США были приведены в состояние боевой готовности третьей степени.
Всю Америку охватила ужасная паника, люди скупали товары в супермаркетах и готовились к встрече с ядерным взрывом.
И это всего за две недели до выборов в конгресс. Казалось, рейтинг Кеннеди и демократов был размазан окончательно.
* * *
22 октября 1962 года произошло ещё два события, оставшихся в тени обращения президента к нации.
Во-первых, советская контрразведка арестовала Олега Пеньковского, самого ценного агента американской разведки, дававшего ей основную информацию о намерениях советского руководства в те кризисные дни.
Советский паспорт Олега Пеньковского. Фото: Central Intelligence Agency / FlickrВо-вторых, Госсекретарь Дин Раск передал личное послание Кеннеди Хрущёву: «Уважаемый г-н Председатель… Чтобы избежать какой-либо неправильной оценки со стороны Вашего правительства того, что касается Кубы, я публично заявил, что если на Кубе произойдут определённые события, Соединённые Штаты предпримут всё, что надлежит предпринять для защиты своей собственной безопасности и безопасности их союзников.
Более того, Конгресс страны принял резолюцию, выражающую его поддержку этой провозглашённой политики.
Несмотря на это, на Кубе продолжалось быстрое развитие баз ракет дальнего действия и других систем наступательного оружия. Должен сказать Вам, что Соединённые Штаты полны решимости, чтобы эта угроза безопасности для нашего полушария была устранена.
Я надеюсь, что Ваше правительство воздержится от любых действий, которые расширили бы или углубили этот кризис, уже носящий серьёзный характер, и что мы сможем договориться вновь встать на путь мирных переговоров.
Искренне, Джон Ф. Кеннеди».
* * *
На следующий же день в Вашингтон пришел ответ Хрущёва: «Должен откровенно сказать, что намеченные в Вашем заявлении меры представляют серьёзную угрозу миру и безопасности народов. Соединённые Штаты открыто становятся на путь грубого нарушения Устава Объединённых Наций, на путь нарушения международных норм свободы судоходства в открытых морях, на путь агрессивных действий как против Кубы, так и против Советского Союза…»
Казалось бы, банальная отписка. Но почему Кеннеди был так уверен в действенности диалога с Хрущёвым?
* * *
В действительности, как следует из рассекреченных документов, Хрущёв и Кеннеди уже довольно давно состояли в личной переписке.
Считается, что своё первое письмо Хрущёв направил Кеннеди ещё в сентябре 1961 года – во время Берлинского кризиса. Это было довольно пространное послание, написанное на 26 страницах.
И письмо было доставлено в США вовсе не по каналам дипломатической почты. Завёрнутое в газету, оно было доставлено пресс-секретарю Кеннеди Пьеру Сэлинджеру в номер гостиницы в Нью-Йорке советским «редактором журнала» и агентом КГБ Георгием Большаковым, которому доверял Хрущёв. Повышенная секретность позволяла не привлекать внимания как советской, так и американской стороны.
«Уважаемый господин президент, – писал Хрущёв, – сейчас я на берегу Чёрного моря... Это действительно прекрасное место. Как бывший военный моряк вы несомненно оценили бы по достоинству эти пейзажи, красоту моря и величие Кавказских гор. Под этим ярким южным солнцем даже трудно поверить, что в этом мире всё ещё существуют проблемы, которые из-за отсутствия решений бросают зловещую тень на мирную жизнь и на будущее миллионов людей…»
Также Хрущёв писал: «в последнее время много думал о развитии международных событий со времени нашей встречи в Вене и решил написать Вам это письмо. Весь мир надеется, что наша встреча и откровенный обмен мнениями возымеют успокаивающий эффект, направят отношения между нашими странами в нужное русло и будут способствовать принятию решений, которые дадут людям уверенность в том, что наконец на земле установится мир. К моему сожалению – и, я полагаю, к Вашему, – этого не произошло… В мыслях я не раз возвращался к нашей встрече в Вене. Я помню, что Вы подчёркивали, что не хотите войны и предпочитаете жить в мире с нашей страной, конкурируя в мирных сферах. И хотя последующие события развивались не в желаемом направлении, я подумал, что, возможно, было бы полезно обратиться к Вам в неформальной форме и поделиться некоторыми из моих идей. Если Вы не согласны со мной, можете считать, что этого письма не существовало, и, естественно, я, со своей стороны, не буду использовать эту корреспонденцию в своих публичных заявлениях. Ведь только в конфиденциальной переписке можно сказать всё, о чём думаешь, не обращая внимания на прессу, на журналистов».
* * *
Кеннеди через неделю написал ответное письмо Хрущёву из своей резиденции в Хайянис-Порте на берегу океана. Он начал в аналогичном ключе: «У моей семьи уже много лет здесь находится дом с видом на Атлантический океан. Дома моего отца и братьев расположены неподалеку, и у моих детей всегда есть компания кузенов и кузин. Это идеальное место для отдыха по выходным летом и осенью, где можно расслабиться, подумать, посвятить своё время главным задачам вместо постоянных встреч, телефонных звонков и других отвлекающих моментов. Поэтому я прекрасно понимаю, как вы себя чувствуете на побережье Чёрного моря, откуда вы написали мне, поскольку я сам ценю эту возможность побыть вдали от постоянного шума Вашингтона…»
Семья Кеннеди в Хайаннис-Порте, (Джон Кеннеди слева вверху в белой рубашке), 1931 год. Фото: John F. Kennedy Presidential Library and MuseumОн поблагодарил Хрущёва за письмо и согласился держать всё в секрете: «Конечно, вы правы, подчёркивая, что эта переписка должна оставаться полностью тайной, на неё не должно быть ссылок в публичных заявлениях, и уж тем более о ней не должна знать пресса… Никто из нас не собирается менять социальные, экономические или политические взгляды другого. Ни один из нас не будет использовать эти письма, чтобы подтвердить или ниспровергнуть какие-то свои вопросы. Таким образом, эти письма могут быть лишены полемики холодной войны».
И большая часть писем Хрущёва и Кеннеди до сих пор не рассекречена.
* * *
Похоже, неформальные контакты Кремля с руководством Демпартии завязались ещё раньше. Так, ещё во время президентских выборов 1960 года Хрущёв поставил на Джона Кеннеди как на человека, с которым можно было бы договориться о мирном разделе сфер влияния на земном шаре.
В самом деле, если торговцы на рынке могут тихо договориться о политике сдерживания цен и вытеснения конкурентов, то почему бы это не сделать самым влиятельным политикам в мире?
И для Хрущёва Кеннеди выглядел предпочтительнее в качестве президента США, чем действовавший вице-президент Ричард Никсон, преемник политического курса генерала Дуайта Эйзенхауэра, который был одержим мессианскими идеями американского превосходства и часто выступал за нанесение превентивного ядерного удара по городам СССР. На совести Эйзенхауэра и кровавая война в Корее, и война в Индокитае, и война в Ливане, и вторжение в Гватемалу, и поддержка диктаторских режимов в Венесуэле, Колумбии и на Кубе. Поэтому в президентской гонке 1960 года Хрущёв, по сути, помог Кеннеди, придержав до выборов освобождение сбитого над Свердловском американского лётчика Фрэнсиса Гэри Пауэрса.
Так почему бы Хрущёву не помочь Кеннеди и в 1962 году?
Продолжение следует
