– Полноценная «школа» для ребёнка нередко начинается ещё за несколько лет до поступления в первый класс. Есть ли универсальный совет, как не перегрузить маленького человека, но при этом не лишить его чего-то необходимого?
– Основная «работа» дошкольника – это игра. Именно в игре происходит важное развитие образного мышления, воображения, которые станут впоследствии основой обучения и учебной деятельности, поэтому ребёнку до 7 лет нужны сказки, песни, ролевые игры. Важны совместные игры с другими детьми, потому что дошкольник – эгоист.
Нагрузка мозга знаниями до школы чревата его истощением, об этом говорят многие авторитетные психологи и педагоги. В какой-то момент ребёнок просто не сможет дальше учиться. Всё больше детей после начальной школы не могут хорошо читать и писать: они делают массу ошибок и не понимают текста. Это говорит о том, что начальное обучение ребёнка шло на фоне высокого напряжения всех его возможностей – из-за завышенных требований и ожиданий или родителей, или каких-то классов, школ.
– Да, ведь дифференциация детей при поступлении в первый класс сейчас головная боль для родителей: возьмут ли в сильный класс, в класс с углублённым изучением чего-нибудь, на ускоренную программу... Дошколята сдают полноценные экзамены, и это как бы оценка родителям – хорошо ли они подготовили ребёнка к школе.
– И тем не менее именно первый класс призван научить детей писать, этому они и будут там учиться.
– Да, но по умолчанию считается, что если ребёнок идёт в школу, не умея этого делать, то всё плохо...
– Значит, нужно найти другую школу. Выбор пока есть.
– Но ведь страшно: попадёт ребёнок в плохой класс, где собраны дети, которые ничего не умеют...
– Повторяю: то, что в первом классе ребёнок не умеет писать, – это нормально. Первый класс призван научить детей писать.
– Но обычно сравниваешь себя с окружением: соседями, родственниками... Так уж повелось теперь, что в основном дошкольники это умеют.
– Тщеславие родителей может приводить к страшным вещам. Известны случаи, когда дети выбрасывались из окна, потому что не соответствовали оценке своих родителей.
Дети разучились играть
– Все эти кружки и занятия для дошкольника – сегодня мера вынужденная, искусственная. Потому что естественной среды для развития ребёнка сейчас нет. Раньше эта среда была в семье, во дворе, в котором ты родился и жил. Дружили и общались семьями. Дети играли: в дочки-матери, в магазин, что-то строили, созидали какое-то пространство. Для дошкольника очень важно созидать мир: он творец мира.
– Если раньше это было, то куда сейчас пропало?
– Сейчас мир выглядит довольно искусственным, все маленькие дети с планшетами, с телефонами. Мама с ребёнком едут в транспорте не с книжкой: он смотрит мультфильм, играет в электронную игру. Доктор биологических наук Татьяна Владимировна Черниговская говорит, что это просто другие люди, с другим мозгом. Где-то уже есть дети, которые не умеют писать, они умеют только печатать на компьютере.
– Это хорошо или плохо?
– Это плохо. Если человек не пишет рукой, не прошёл эту стадию развития, – это человек с ограниченными возможностями здоровья, потому что мозг его развивается неполноценно.
Ребёнку-дошкольнику для нормального развития нужен голос матери, голос отца, эмоциональный и телесный контакт с родителями, ручной труд для развития мелкой моторики. Люди, с детства погружённые в виртуальное пространство, – это люди с другим мозгом.
– То есть гаджеты испортили не только ребёнка, но и родителей.
– Родителей они испортили в первую очередь. Ведь ребёнок растёт в пространстве целей и задач, которые формируют родители. При этом у родителей сейчас есть как никогда большой выбор книг, сайтов с советами специалистов, которые помогают сориентироваться.
Развивать или сберегать?
– Все мы знаем педагогическую систему Марии Монтессори. Она выросла из работы педагога, занимавшегося с детьми с ограниченными возможностями здоровья. Монтессори придумала им особое пространство, которое даёт ребёнку простор для свободного и творческого действия: из разного природного материала дети могут строить и мастерить то, что хотят и что у них лучше получается, без руководства воспитателя, следуя своей фантазии и воображению. Подобное есть у семьи, которая живёт за городом. Если по соседству есть ещё и дети – не нужно никакого детского сада Монтессори. Выпусти их во двор… У них там есть камушки, песочек, травка, водичка – всё, что нужно. В городе, конечно, таких возможностей нет. Но можно иметь дома натуральные материалы, из которых ребёнок будет что-то созидать. Сейчас очень популярно «развитие ребёнка», для этого нужны кружки и прочее. Но некоторые известные педагоги, например Александра Петровна Ершова, говорят, что сейчас важнее сберегать ребёнка.
– Сберегать? В каком смысле?
– Ребёнка истощают. Истощает виртуальная среда, избыток информации вокруг. Ведь дети всё это впитывают, и это формирует их мозг, чувства, душу и внутренние органы в том числе. Различные психозы, неврозы, детское недержание – результат перегрузок, когда ребёнок просто не справляется с информацией, атакующей его со всех сторон.
– Как можно его от этого уберечь?
– Например, не заставлять его до школы заниматься тем, что не соответствует его возрасту, – прописями или чтением. Дети учатся читать сами, не нужно их дрессировать. Мы говорим, конечно, про нормальную ситуацию, когда у детей нет серьёзных проблем развития. Если они есть, тогда действительно нужны специальные занятия. Но это не кружки, а занятия со специалистами, которые помогают с развитием памяти, внимания, движений, помогают приобрести то, чего у ребёнка нет.
Ни кнут, ни пряник
– Подростков тоже нужно уберегать от лишней информации и разных кружков?
– Кружки подростку как раз необходимы. Даже не столько сами кружки, сколько пример человека в успешной деятельности и собственный опыт успешной деятельности. Если в школьном возрасте у подростка не появилось какого-то познавательного интереса, ему будет сложно пройти свой подростковый возраст. Потребность познавать может возникнуть в семье, в школе или в каком-нибудь кружке. Если педагог, ведущий кружка, вдохновляет детей на изучение физики, химии, биологии, прививает интерес к театру, хоровому пению или другому виду искусства, если его личный интерес захватывает детей – это здорово. Я бы такие вещи поддерживала.
– То есть вести нужно, строго говоря, не на кружок, а на человека?
– И на человека, и на кружок. Жалко, когда ребёнок мучается, например, в музыкальной школе. Хотя усилие тоже требуется. Но важно понять, к чему у ребёнка больший интерес: он больше любит читать, размышлять или двигаться, он быстро считает, или ему интересен мир живой природы, или всякие опыты? Это видно обычно уже в начальной школе. Можно действительно пробовать разные кружки, но к подростковому возрасту хорошо бы уже иметь какое-то предпочтение, где ребёнок имел бы опыт успешной деятельности.
– А что можно считать успехом?
– Достаточно того, чтобы у подростка какое-то дело получалось. Это не должен быть «дутый» успех, его не нужно преувеличивать. Своему ребёнку некоторые родители могут говорить: ты всегда молодец! Это неправильно. У ребёнка должен быть опыт успеха и неуспеха. Это не обязательно оценка в баллах, но понимание того, получилось или нет, должно быть.
Сделал – и не сделал. Молодец – и не молодец. Опыт встречи с ошибками должен быть с раннего возраста. Как и опыт исправления этих ошибок. Если не получилось, давай попробуем ещё раз, чтобы получилось. Когда ребёнок что-то случайно разбивает, разливает или портит, родители чаще всего кричат и сами это исправляют. При этом в сознании ребёнка формируется установка: ошибка – это очень страшно, потому что мама кричит, но я не могу ничего с этим сделать, потому что мама потом сама же убирает, вытирает, исправляет. Нужна нормальная эмоциональная реакция: ничего страшного, это бывает! И обязательно чтобы он сам это попробовал исправить: а я тебе помогу, давай склеим, вытрем.
– Как нащупать границу между разумными требованиями к ребёнку, чтобы он не ленился, и тем чрезмерным давлением, которого мы сами не замечаем, но которое порой может довести до крайнего состояния?
– Или же развивает «комплекс отличника», «комплекс троечника» и так далее. Не нужно требовать хороших оценок по всем предметам. Взрослые ведь не во всём успешны. Почему же тогда мы требуем от детей, чтобы они были круглыми отличниками? Кто-то не может знать математику больше чем на «три». Кому-то, может, вообще достаточно окончить школу «нормально», но без неврозов и с интересом к жизни, и тогда он сможет проявить себя в будущем в какой-нибудь нужной деятельности. Важно, чтобы у подростка сохранилось желание познавать мир. В школах некоторых стран – в Финляндии, Германии и других – уже давно поняли: главное – чтобы ребёнок хотел продолжать учиться, чтобы это было бескорыстное желание, не зависимое от оценок.
– Можно хорошо что-то знать независимо от оценок?
– Есть школы, где в начальных классах оценок не ставят, и дети там учатся очень хорошо. Понятно, что они пишут контрольные, тесты, но оценок им не ставят. Оценка будет нужна потом, в старшей школе, чтобы подросток сам научился оценивать свою работу. У нас же оценкой часто манипулируют – и родители, и учителя. Ах, ты получил двойку! Я тебе не куплю игрушку. Вот получишь пятёрку... Получается, что хорошая учёба, с одной стороны, и любовь, с другой, покупаются. Так не должно быть.
– Ну а если не сделал – шоколадку за это дать?
– Нет. Если не сделал – надо сделать.
Досуг – это не пустота
– Как сделать, чтобы ребёнок не ленился? Это всегда определяется образом жизни семьи. Если родители лежат дома на диване, могут часами смотреть телевизор, играть в компьютерные игры, впустую проводить время – как они могут требовать от ребёнка, чтобы он всё время что-то делал? Если в семье есть рабочий настрой, сочетание образования, труда и помощи другим людям, то ребёнка ничему и учить специально не придётся.
Процитирую воспоминания одной дворянской барышни, написанные уже после революции. «Мы не были завалены уроками, – пишет она, – мы свободны были от домашних забот и, подрастая, могли делать, что хотели». Интересно, что они хотели делать: «Могли шить для бедных, которым хотелось помочь, вышивать и рисовать, чтобы делать подарки для тех, кого любили, а главное, могли читать книжки и с детских лет уже размышлять. Ведь и сидение за пяльцами наших бабушек, если и давало простор их размышлениям, полезнее было для их умственного развития, чем могло быть непрестанное загромождение ума и внимания ворохом навязанных идей и ненужных сведений». То есть они росли в среде, где всё это было, и дети естественным образом переняли образ жизни своих родителей. У нас сформировалось представление, что досуг – это безделье. Раньше досуг был очень важным моментом воспитания и образования. Поэтому у детей обязательно должен быть досуг.
– Кружки – это не досуг?
– Кружки – это досуг. Это также может быть чтение, какая-то полезная деятельность. Досуг – это не пустота.
– Вспоминаю свою пятилетнюю племянницу: для неё чтение – это утомительная работа.
– Досуг – это то, что ты делаешь по собственному желанию, а не по желанию родителей. Не нравится читать? А что нравится? Пускать кораблики?
– Хулиганить.
– Это отдельная тема. У детей много энергии, и её нужно направить в правильное русло, в культурную форму: движение, танец, бег, игра с движением. Научить использовать свою энергию красиво и безопасно для себя и окружающих. Это так же важно, как и научить ребёнка жить не только для себя, потребительски. Учиться помогать ребёнок должен ещё в семье – начиная с помощи своим бабушкам, дедушкам, мамам, папам и кончая помощью одноклассникам, соседям и всем, кто в ней нуждается.
Ольга Синицына - педагог дополнительного образования и учитель начальной школы. Фото: Андрей Подоров
