Родители Алексеевой разделяли коммунистические взгляды, и поэтому будущая правозащитница росла правильным «советским» ребёнком. Сталинские репрессии лишь вскользь коснулись семью: в 1938 году отец попал под следствие, но дело расследовалось в момент смены «ежовцев» на «бериевцев». В итоге отец был освобождён, а в расстрельный подвал отправился следователь НКВД.
* * *
В годы войны глава семейства, Михаил Славинский, отказался от брони и пошёл на фронт. В 1942 году он погиб. Семью же из Москвы отправили в эвакуацию в Северный Казахстан. Людмила не раз пыталась попасть на фронт. В Ижевске она прошла курсы медсестёр, но, будучи несовершеннолетней, на фронт не попала.
Уже по возращении в Москву в 1943-м Алексеева не пошла в школу, а вновь попыталась попасть на фронт или на оборонное предприятие. Тогда её направили на строительство станции метро «Сталинская» (ныне «Семёновская»).
* * *
В 1945 году Алексеева поступила на исторический факультет МГУ.
– Вот говорят, студенческие годы – самые счастливые, – вспоминала она в одном из интервью. – У меня так не было. Я попала в казарму. Мальчиков, моих сверстников, на истфаке не было ни одного: последний год призыва на фронт был именно мой, 1927-й год рождения, и этих ребят вообще почти всех поубивало… Вместо них на истфак пришли учиться те, кто в армии были комсомольскими и партийными функционерами. Они мечтали об одном – о должности в партаппарате.
Встреча Людмилы Алексеевой с Владимиром Путиным– Каждое собрание – обязательно рассмотрение персональных дел. Причём все обвинения были буквально высосаны из пальца, сплошные фальшь, враньё...
* * *
В 1945 году ещё студенткой-первокурсницей она вышла замуж за военного –Валентина Алексеева, который был на шесть лет её старше.
Но вскоре молодые не сошлись характерами: он хотел спокойного семейного гнёздышка, а она – бурной жизни.
– И я стала протестовать, – вспоминала Алексеева. – Протестовала каблуками: когда мы вместе выходили куда-нибудь, то я надевала туфли с каблуками. И становилась выше мужа ростом. Он это ненавидел. В конце концов Валентин стал носить высокую папаху из серого каракуля, в которой он всегда выглядел выше меня.
* * *
После окончания МГУ Алексеева по распределению получила должность учителя истории ремесленного училища, где обучались подростки, «признанные негодными для обучения в средней школе». Это была месть комсорга за активную жизненную позицию, когда Алексеева на партийных собраниях смело защищала осуждаемых за различные мелкие проступки комсомольцев. Из-за мужа – а Валентин в то время был уже преподавателем Военной академии им. Фрунзе – комсомольцы не могли «пропесочить» саму Алексееву, но зато постарались испортить ее дальнейшую карьеру.
Но Алексеева переиграла комсомольцев: как бывший метростроевец она стала внештатным лектором обкома ВЛКСМ, работающим в Метрострое. В 1952 году Алексеева вступает в КПСС.
Готовясь к вступлению в партию, она решает прочитать всего Ленина – все 29 томов. Дошла до середины и чуть было не бросила, потеряв к Ленину всякое уважение.
– Тогдашнее моё открытие: большевики взяли власть обманом, – вспоминала она. – Страна была в массе своей крестьянская, а большевики сознательно отняли программу у эсеров, пообещали отдать все земли помещиков в личное пользование крестьянам, и крестьяне их поддержали. Но, всё это делая, большевики знали: победив, устроят трудовые коммуны.
Работы Ленина навсегда изменили её взгляды на коммунизм. Она разочаровалась в партии, отказалась от защиты кандидатской по истории КПСС и от своей научной карьеры (в то время она уже ушла из ремесленного училища и работала научным редактором редакции археологии и этнографии в издательстве «Наука»).
* * *
В 1959 году Алексеева вошла в круги столичной «золотой молодёжи» – её приятелями стали дети генералов, крупных партийных работников. Одним из низ был Николай Вильямс, внук американского инженера, прибывшего в Советскую Россию строить железнодорожные мосты. Семья Вильямс официально владела двухэтажным особняком в центре Москвы и держала прислугу. Николай Вильямс стал любовником Людмилы Алексеевой, а в 1968 году и законным супругом.
Юлия Вишневская, Людмила Алексеева, Дина Каминская и Кронид Любарский. Советские диссиденты в эмиграции, МюнхенВремена хрущёвской «оттепели» она вспоминала как самые счастливые в своей жизни.
– Вот с утра ждёшь, когда сделаешь всё, что полагается тебе сделать, чтобы вечером побежать в гости! Вот: в гости! в гости! в гости! И не надоедало же. Встретишь кого-то, а тебе: «Ой, я сегодня иду в такое интересное место, пойдём вместе!». Представляете, уже двое детей, работа, семья, муж, магазинные очереди за едой, готовка, уборка, одного ребёнка искупать, другого уложить… А где-то часов в девять-десять вечера прибегаю в компанию – и до утра… Утром поспишь немного – и на работу. И - ничего... Здоровая как лошадь была. Выдерживала всё.
* * *
В 1966 году она в числе других диссидентов выступила в защиту писателей Юлия Даниэля и Андрея Синявского, которых судили за публикацию своих произведений за границей – в обход советской цензуры.
Также она участвовала в выступлениях в связи с политическим процессом в отношении активистов самиздата – журналиста Александра Гинзбурга и поэта Юрия Галанскова, которых обвиняли в антисоветской пропаганде и агитации.
Общественная деятельность заканчивается для неё исключением из партии и увольнением с работы в апреле 1968 года. А в начале мая лишается работы и Николай Вильямс, который преподавал на кафедре математики Института тонкой химической технологии. И подписывал письма в защиту своих друзей-диссидентов.
Семья тогда выживала благодаря случайным заработкам.
– Один друг предложил перепечатывать учебные пособия по математике для студентов-заочников, другой – Коле работать над сценарием научно-популярного фильма о математике.
Лишь в 1970 году материальное положение семьи существенно улучшилось, когда Алексеева через знакомых устроилась на работу научным сотрудником Института научной информации по общественным наукам АН СССР.
* * *
В августе 1968 года – когда Людмила с Николаем отдыхали на море – её лучшая подруга Лариса Богораз в числе семи диссидентов вышла на Красную площадь, протестуя против ввода советских войск в Чехословакию.
Так Людмила Алексеева и стала правозащитницей – она стала ходить на все суды над Ларисой Богораз, выдавая себя за двоюродную сестру. Также она не раз передавала Ларисе помощь – в её колонию в Иркутской области.
Вскоре она становится машинисткой первого в СССР правозащитного бюллетеня – самиздатской «Хроники текущих событий». В это время правозащитница знакомится с самым, пожалуй, известным советским диссидентом – Андреем Сахаровым.
Тогда её квартира стала местом встреч московской интеллигенции и диссидентов и «кустарной типографией» – местом хранения и размножения самиздата, который, по её словам, был квинтэссенцией и художественной, и политической, и общественной мысли того времени и прежних времён.
– Коля Вильямс любил повторять: «Говорят, у нас дома контора Хельсинкской группы. Нельзя так говорить. Надо говорить: мы живём в конторе Хельсинкской группы». Я действительно превратила свою квартиру в контору Хельсинкской группы…
* * *
В 1974 году Людмиле Алексеевой было объявлено предостережение по указу Президиума Верховного Совета СССР за «систематическое изготовление и распространение антисоветских произведений». Её вызвали на Лубянку и показали её уголовное дело, заведённое по 70-й статье УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда). Дескать, если она продолжит свою деятельность, то сразу будет привлечена к ответственности.
Людмила Алексеева на Триумфальной площади на акции протеста в рамках движения «Стратегия-31».Тем не менее Алексеева не испугалась угроз. В 1976 году она вошла в состав ещё только создаваемой Группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР (Московская Хельсинская группа, МХГ). Стоит пояснить, что в августе 1975 года между СССР, НАТО и Европейским сообществом после двух лет переговоров был заключён договор, в котором европейским странам гарантировались неизменность границ, территориальная целостность, мирное урегулирование конфликтов, равенство и равноправие суверенитетов. Кроме того, в документе было зафиксировано обязательство СССР уважать право народов на самоопределение и права человека, в том числе свободу слова, свободу совести и свободу убеждений.
– Эти обращения к руководителям тридцати пяти государств, которые подписали Хельсинкское соглашение, были очень важны, – говорит Алексеева. – Потому что своим руководителям мы писали – а толку? Мы пишем-пишем, а они сажают и сажают!
Уже на следующий год МХГ попала по плотный «колпак» КГБ. В ходе очередного обыска в квартире Алексеевой изъяли самиздат и зарубежную правозащитную литературу. Под угрозой ареста она вместе с мужем и двумя сыновьями от первого брака была вынуждена покинуть СССР.
* * *
Алексеева и Вильямс поселилась в США, где Людмила стала зарубежным представителем МХГ. В годы эмиграции она вела программы на радио «Свобода» и «Голос Америки». Также она издала свои мемуары «Поколение оттепели» и монографию «История инакомыслия в СССР. Новейший период», которая стала первым и наиболее полным исследованием диссидентского движения СССР.
* * *
Вернувшись в Россию в 1993 году, она через три года возглавила МХГ – вместо трагически погибшего диссидента Кронида Любарского. Сама Алексеева говорила, что колебалась, когда ей предложили возглавить МХГ, но в конце концов решила испытать себя.
На протяжении десяти лет Алексеева являлась членом Комиссии по правам человека при Президенте РФ, позже преобразованной в Президентский Совет по правам человека (СПЧ), но покинула его из-за несогласия с новой процедурой формирования Совета.
Она участвовала в подготовке масштабных мероприятий, связанных с консолидацией гражданского общества России: была одним из организаторов и трёх сопредседателей Всероссийского гражданского конгресса, вошла в оргкомитет Гражданского форума, проведённого в 2013 году по инициативе комитета гражданских инициатив экс-министра финансов РФ Алексея Кудрина.
С 2009 года Алексеева принимала активное участие в движении «Стратегия-31», то есть в выступлениях граждан 31-го числа каждого месяца на Триумфальной площади в защиту 31-й статьи Конституции РФ о свободе собраний. 31 декабря 2009 года во время попытки проведения очередного митинга она была задержана бойцами ОМОН, что вызвало большой резонанс в России и за рубежом.
– Как меня арестовали? Да очень просто. 31 декабря, значит, я ради смеха надела костюм Снегурочки и стою себе спокойно на Триумфальной площади. Они подошли сзади – а у них такой приём есть: тихо и незаметно подходят сзади – и неожиданно и резко ударили по пяткам. И вот они ударили, и я стала назад падать... Но ничего страшного не произошло. Во-первых, меня в ту же секунду подхватил муж моей племянницы, с которым я пришла. Ну, посидела в автозаке, потом в отделении, а потом меня на полицейской машине – круто, с мигалкой – быстро доставили домой. К бою курантов успела.
* * *
За свою деятельность Алексеева не раз получала угрозы. Так, в августе 2004 года Алексеева получило письмо с угрозой убийства от лидера Славянского союза.
В июне 2008 года во время пресс-конференции в защиту заключённых Алексееву забросала яйцами группа молодых людей из ЛДПР.
В марте 2009 года Людмилу Алексееву ударил некий Константин Переверзев, когда она возлагала цветы на станции метро «Парк Культуры» в память о погибших в террористическом акте. Переверзев был задержан.
Людмила Алексеева на митинге в защиту 31 статьи Конституции РФ («Стратегия-31»)В декабре 2012 года депутат Госдумы от «Единой России» Ирина Яровая обвинила Алексееву, критикующую ответные на принятие в США закона Магнитского законодательные инициативы, в служении интересам США:
– Гражданка США г-жа Алексеева принесла присягу на верность Соединённым Штатам, полностью отреклась от России и обязалась даже с оружием в руках сражаться только на стороне США.
В ответ Алексеева признала, что Московская Хельсинкская группа действительно «почти полностью работает на гранты от американских фондов». Однако после вступления в силу в ноябре 2012 года Закона об НКО, выполняющих функции иностранного агента, МХГ отказалась от иностранного финансирования и обратилась за поддержкой к российским гражданам.
* * *
Однажды Алексеева призналась, что больше всего на свете не любит, когда её называют «бабушкой правозащитного движения»
– Чем старше я становлюсь – тем счастливее. Я вообще не заметила, как наступила старость. В 69 лет меня выбрали председателем Московской Хельсинкской группы, и я совершенно возраст не чувствовала, бегала сломя голову – быстрее молодых. Собственно, уже только после 80 начала потихоньку старость ощущать, но тут же себе сказала: чтобы никак и никогда не испытывать никаких физических неудобств старости, надо было помереть молодой, а раз я пропустила это время, приходится терпеть, что тут поделаешь.
