Педагоги всё чаще уходят из школ. Не выдерживают нагрузок, бюрократии, политизированности, конфликтов с учениками, родителями, с администрациями. Если верить официальной статистике, дефицит кадров в образовании не так велик – всего-то 3,1%. Но в реальности дело куда печальнее. Цифры в отчётах выравниваются благодаря тому, что педагоги работают на 1,5–2 ставки. В абсолютных цифрах всё гораздо нагляднее. Если в 2005 году в России трудились 1,5 млн педагогов, то сейчас только 1,2 млн. При этом детей меньше не стало. Напротив, за счёт увеличения рождаемости в конце нулевых и начале десятых годов школьников стало даже больше. Куда же мы движемся? Будет ли преодолена негативная тенденция? Сохранится ли вообще привычная система образования или педагогов таки заменят программы и роботы, которым всё нипочём?
Если честно, предпосылок для положительной динамики пока не видно. Интереса в решении проблемы нет как будто ни сверху, ни снизу. Администрации школ предпочитают маскировать дефицит кадров перераспределением нагрузки и готовы мириться с огромной текучкой, только не создавать условия для работников. Работающих профсоюзов нет.
Общество тоже не видит никакой беды. Обыватель ещё и раздражается, когда учителя говорят о проблемах. Обыватель презрительно кривится: не нравится – уходите, надоело ваше нытьё, сами соглашаетесь на такие условия, другого вы и не заслуживаете, это ваш выбор. Да что обыватель? Сентенцию Медведева про бизнес ведь тоже никак не забыть. Вот и уходят. В частную сферу в том числе. Благо, рынок репетиторства растёт и как будто всё никак не достигнет пика, даже несмотря на падение реальных доходов населения.
Кто-то уходит с тяжёлым сердцем и чувством вины, до последнего сомневаясь: не хочется всё же оставлять учеников. А кто-то выжат, выпотрошен уже настолько, что даже нечем что-то чувствовать: бегут на одном инстинкте самосохранения. Кто-то заранее готовит пути отхода – набирает учеников для частных уроков, учится новой профессии, устраивает личную жизнь, а кто-то срывается в никуда. Уходят по-разному. Но уходят очень и очень многие. Возвращаются единицы.
Кто остаётся в школе? Кто в неё приходит взамен ушедших? Остаются пенсионеры и дорабатывающие до пенсии. Остаются выгоревшие педагоги – им уже всё равно. Остаются немногие энтузиасты и супергерои, умеющие максимально абстрагироваться от всех тех глупостей и подлостей, ежедневно сваливающихся на школу. А приходит немногочисленная молодёжь после вузов: одни – по наивности, а вторые – за опытом и для формирования клиентской базы. Приходят молодые мамы из затяжных декретов. Приходят приезжие. Почти для всех новичков школа – только этап. Наивные утратят иллюзии лет через 5–7, мамы после декрета в конце концов выберутся из комплекса потери профессиональной формы и активно начнут искать что-то получше и поспокойнее, приезжие обустроятся, оформят ипотеку и скоро убедятся, что погашать её можно не только школьной зарплатой, побочным эффектом которой являются расшатанные нервы и вечные ларингиты.
Фото: Владимир Новиков / АГН "Москва"Но что же так гробит душевное и физическое здоровье наших педагогов? Бюрократия, нагрузка, конфликты – это всё очень абстрактно. Где сейчас этого нет? Ведь и клерки зарываются в отчётах, ведь и работники сферы обслуживания трудятся по 10–12 часов, ведь и почти все, кто работает с людьми, часто сталкиваются с потребительским терроризмом. Да, это так. И это бесконечно печально. И я не знаю, в большей или в меньшей степени педагоги испытывают психологические и физические перегрузки, чем представители других профессий, но я точно знаю, что их достаточно, чтобы взять и всё бросить.
Нагрузки – это не только зашкаливающее количество уроков (36 в неделю на двух ставках), это ещё и постоянно разрастающиеся классы (до 35–38 человек) с вечно меняющимся контингентом (одного двоечника еле вытянул, он переехал, на его место пришли двое новых таких же). Нагрузка – это повсеместно навязываемое предметникам классное руководство с неограниченным списком обязанностей: со всеми этими дежурствами, экскурсиями в выходные и каникулы, родительскими собраниями, родительскими же чатами (будь они неладны), советами по профилактике, дневниками, классными часами, разговорами о важном, классными праздниками. Нагрузка – это педсоветы, совещания, методобъединения, курсы, вебинары, конкурсы. И сколько глупости! На курсах рекламируют приёмы дешёвых интернет-коучей, на вебинарах косноязычные чиновники зачитывают инструкции и распоряжения, конкурсы такие, словно их придумывали герои Салтыкова-Щедрина, тяпнув водки.
Бюрократия. Да, её везде много. Но в образовании она давно вышла за грань добра и зла. На каждую ситуацию по три-четыре дублирующих отчёта. Серьёзно. Собираешься на экскурсию: составляешь приказ на выезд, в нём прописываешь обязанность провести инструктаж по технике безопасности, потом составляешь ведомость о проведении инструктажа, затем приходит завуч, даёт пачку каких-то бланков и говорит, что из них нужно составить целый отдельный журнал выездов и инструктажей. Кто сохранил остатки разума, тот, понятно, не будет заниматься всей этой ерундой и засунет эти бланки куда-нибудь в дальний угол шкафа, но если вдруг проверка, а проверки в школе чуть ли не каждый месяц, то ссылаться на Кравцова, который велел сократить отчётность в школах, будет бесполезно.
Конфликты. Да, опять-таки, они неизбежны в гуманитарной сфере. Когда люди имеют дело с людьми, всегда будет где-то что-то искрить, таковы издержки помогающих профессий. Но вот будут ли эти искры вовремя погашены или станут вспыхивать то тут, то там пожары – это уже вопрос организации. Нужны службы медиации, юридические консультации, психологическое сопровождение, профсоюзы. Но всё это существует в лучшем случае на бумаге, в реальности педагог часто остаётся один на один с проблемами. В случае конфликта с родителями ему достанется ещё от администрации – не предотвратил, неправильно себя повёл, не так себя поставил. Если конфликт с администрацией – проще сразу искать новую работу; профсоюз, скорее всего, окажется лояльным руководству, коллеги, может быть, заступятся, но делу это едва ли поможет.
И в довершение ко всему добавьте идеологическое давление на учителей через усиление патриотического воспитания юношества. Под патриотизмом предлагается понимать только то, что вкладывает в это понятие действующая власть, – исключительно чувство гордости за всё происходящее, позитивный настрой и преданность партии, и никакой чтоб лермонтовской странной любви или есенинской тоски. Дело доведения этого казённого патриотизма до малых сих возлагается на плечи педагога, независимо от того, каких сам он придерживается взглядов. Больше того, теперь уже открыто говорят, что никаких собственных взглядов у педагога быть не может – на том простом основании, что зарплату ему платит государство. Это, конечно, чистейшая манипуляция, никаких денег у государства нет, оно лишь распределяет средства налогоплательщиков, но это, увы, ничего не меняет. Дышать становится всё труднее.
Нет, так не в каждой школе. Но уже во многих. Особенно в провинции, судя по тому, что рассказывают учителя из регионов. Парадокс: чем дальше от начальства, тем сильнее страх ему не угодить. Вечное «как бы чего не вышло».
Фото: Сандурская Софья / АГН "Москва"Наверное, в том, что всё складывается именно так, есть и большая доля вины самих педагогов. Не отстаивали свои права, закрывали глаза на многое, постепенно мирились то с одним, то с другим и не заметили, как их сварили в кипятке. Наверное. Но что делать теперь, когда возможностей для сопротивления не осталось? Когда единственная форма протеста, которая осталась педагогам, – увольнение? Впрочем, какой протест? Речь просто о сохранении себя.
В оттоке педагогических кадров многие сегодня даже видят положительное начало. Дескать, рано или поздно ситуация станет критической, и тогда государство задумается и начнёт исправлять свои ошибки. Едва ли. Уже сейчас проблема переполненности школ, нехватки кабинетов и учителей часто решается выведением ряда предметов на дистант. В качестве удаленной платформы все чаще навязывается РЭШ, работа в которой выстроена так, что учитель там и не нужен. Эта практика, вероятно, будет получать всё большее распространение. При этом ситуация, когда в школе совсем не останется учителей, всё же не представима – скорее всего, долгие годы мы будем наблюдать всё увеличивающуюся текучку кадров. То есть формально кадры в образовании будут, а вот их качество…
Впрочем, будут ли уместны в будущем вопросы качества образования – тоже вопрос. Родителей с такими вопросами государство вскоре может и послать подальше. Запросто можно вообразить, как какой-нибудь премьер-министр однажды заявит что-нибудь в том духе, что «школа – это патриотизм, духовность, а если хочется знания получать, есть масса прекрасных способов, при которых можно сделать это быстрее и лучше. Тот же самый рынок частных услуг».
