19 января 1918 года
Прибытие отряда из 17 матросов и красногвардейцев вызвало в Александро-Невской лавре настоящую тревогу: на колокольне ударили в набат, к воротам потянулись толпы народа. То тут, то там раздавались крики:
– Православные, спасайте церкви!
– Братцы, постоим за веру христианскую!
Между тем комиссар отряда Иловайский вместе с матросами молча прошёл в покои митрополита Вениамина.
– Вот мандат наркома товарища Коллонтай! – Иловайский подал владыке сложенный лист бумаги. – Приказано сдать всё лаврское имущество: вещи, ценности, капиталы и помещения.
– Не курите в лавре! – митрополит Вениамин строго посмотрел на одного из матросов, жевавшего папиросу в углу мокрого рта. – Здесь же святыни!
– Это для вас святыни, – пьяно ухмыльнулся тот, – а для нас так, доски крашеные. Сымай их скорее, а не то все образа в печку покидаем...
Открытка с изображением Александро-Невской лавры. Фото: общественное достояниеДоговорить ему не дали. Двери распахнулись, крепкие руки вырвали у матросов винтовки и сноровисто вынесли товарищей краснофлотцев на площадь у Митрополичьего корпуса.
– Да я вас!.. – растерянно озирался Иловайский, хватаясь за кобуру. – Да я стрелять буду!
Но револьвер у него уже отобрали.
Разоружили и всех остальных краснофлотцев. Дело грозило окончиться самосудом, но один из монахов сумел вывести Иловайского из лавры. Разгневанный комиссар тут же позвал подмогу – два грузовика солдат с пулемётами, которые открыли огонь очередями по звонарям на колокольне. Но тут к грузовикам бросился отец Пётр Скипетров, протоиерей Скорбященской церкви, что за Невской заставой, принимавший участие в защите лавры.
– Не стреляйте! Хватит насилия и кровопролития на территории храмов!
Священномученик Пётр Скипетров. Фото: общественное достояние– А это что ещё за вошь?! – презрительно ухмыльнулся один из матросов и выстрелил отцу Петру в лицо.
Заливаясь кровью, священник как подкошенный упал в грязный снег. Позже стало известно, что пуля попала в рот, раздробила челюсть и засела в шее. Уже в госпитале отец Пётр скончался.
Убийство священника стало последней каплей терпения защитников лавры, которые всерьёз вознамерились учинить расправу над вооружёнными бандитами.
Но тут красные сдались, решив спасаться бегством.
* * *
С первых дней Октябрьского переворота большевики начали отбирать у церкви храмы, а принятый в январе 1918 года «Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах» окончательно развязал руки новой власти: теперь она совершенно «законно» могла отбирать у церкви любое имущество, включая и помещения. Наконец, в 1919 году начались разговоры и о захвате Александро-Невской лавры в Петрограде – вопрос реквизиции лоббировала сама нарком государственного призрения Александра Коллонтай, планировавшая использовать монастырские помещения для нужд своего наркомата.
И тут на защиту лавры встали верующие – буквально сотни тысяч людей.
20 января, то есть на следующий день после убийства отца Петра, митрополит Вениамин пригласил всех православных на общегородской крестный ход в защиту церкви. И этот крестный ход, к немалому удивлению большевиков, собрал несколько сотен тысяч человек. Митрополит Вениамин обратился к множеству людей, заполнивших всю Александро-Невскую площадь, с призывом активнее защищать храмы от поругания.
Крестный ход на Невском проспекте 1918 года. Фото: stoletie.ruБыло зачитано и послание патриарха Тихона: «А вы, братие архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностью зовите чад ваших на защиту попираемых ныне прав церкви православной, немедленно устрояйте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброй волей становиться в ряды духовных борцов...»
Как ответ на этот призыв и родилось Александро-Невское православное братство.
Правда, процесс рождения братства занял довольно длительный период, а окончательно идея духовного братства оформилась только через год – 1 февраля 1919 года, когда к той части дружины верующих, возникшей в 1918 году для защиты святынь лавры, присоединился молодёжный кружок, включавший в себя молодых монахов и мирян.
Возглавляли этот кружок, а затем и братство, три молодых иеромонаха – насельники лавры: Иннокентий (Тихонов) и два родных брата Лев и Гурий (Егоровы), а членами становились не только монахи или высокообразованные миряне, профессора петроградских вузов, но и мещане, рабочие, ломовые извозчики, счетоводы, пенсионеры, готовые защищать монастырь. О решимости братчиков говорят принятые в братстве обеты: «На собрании братства было принято решение, что все действительные члены братства обязаны дать торжественное обещание перед ракой Александра Невского защищать святыни лавры до смерти».
Основатели Александр-Невского братства. Слева направо: иеромонах Лев, иеромонах Гурий, иеромонах Иннокентий (Тихонов). Фото: guriyegorov.ru* * *
Когда угроза захвата Лавры миновала, то братство значительно расширило свою деятельность. Оно помогало репрессированным и их родным, поддерживало больных, серьёзное внимание в братстве уделялось духовному образованию. В нём существовало несколько кружков: литургический, философский, богословский, по изучению монашества – мужской и женский.
Один из членов Александро-Невского братства вспоминал: «В 20-м и 21-м годах, несмотря на тяжёлые условия голодного и холодного существования (очень плохо было с топливом) и всякое неустройство во всех областях хозяйства города и страны в целом, верующие люди находили великую поддержку в церкви, в церковных службах, крестных ходах, ночных молениях, беседах. Особенно молодёжь горела духом. При многих храмах были молодёжные объединения, кружки, детские группы, многие учились в богословском институте, посещали пастырские курсы».
Вскоре в Петрограде начали появляться и похожие братства. Газета «Известия» писала: «В Петрограде свирепствует какая-то эпидемия братств, духовных кружков, подготовительных религиозно-схоластических школ. Духовенство обрабатывает этим путём молодёжь...»
* * *
В 1922 году на церковь обрушилось новое испытание – обновленческий раскол. Митрополит Вениамин Казанский оценил ситуацию и принял решение об отлучении от церкви главного лидера «Живой церкви» и самозваного митрополита Александра Введенского.
Митрополит Вениамин Казанский. Фото: levashovo-hram.ruЭто решение дорого обошлось митрополиту: 1 июня 1922 года митрополит Вениамин Казанский был арестован. Было открыто два уголовных дела: о православных братствах и о сопротивлении изъятию церковных ценностей. Всего в деле было 110 обвиняемых.
Судебный процесс проходил с 10 июня по 5 июля 1922 года в бывшем здании Дворянского собрания. На процессе отец Вениамин держался мужественно, вину не признал, а последнее слово преимущественно посвятил доказательствам невиновности других подсудимых.
В итоге митрополит Вениамин вместе с тремя ближайшими помощниками – архимандритом Сергием (Шеиным), Юрием Новицким и Иваном Ковшаровым – были вскоре тайно расстреляны. Точное место казни неизвестно.
После казни митрополита Петроградский губисполком вынес распоряжение о передаче всех жилых помещений и служб лавры в ведение городских властей. В 1926 году начался и процесс закрытия храмов. Уже через десять лет все тринадцать монастырских церквей были ликвидированы. К 1936 году на территории лавры находилось 17 учреждений, в том числе две средние школы, детский дом культуры, автошкола, институт народов Севера, пять рабочих общежитий, институт Гипрогор, фабрика венских стульев и т. д. В Троицком соборе, закрытом в 1932 году, помещался склад универмага «Пассаж».
Рабочие харьковского завода превращают церковную утварь в металлолом. Фото: РИА Новости* * *
В 1922 году был арестован и отец Гурий Егоров. Его взяли по «Делу православных братств» вместе с другими руководителями Александро-Невского и других петроградских братств. Был приговорен к 3 годам ссылки, которую провёл в городе Полторацке (ныне Ашхабад).
Вернувшись в 1925 году в Ленинград, отец Гурий стал настоятелем нескольких церквей в лавре, а также Успенской церкви подворья Киево-Печёрской лавры. Одновременно он был и преподавателем Богословско-пастырского училища, где читал историю церкви, и руководителем Александро-Невского братства.
Но в мае 1927 года отец Гурий снова был арестован – за хранение и распространение лекций контрреволюционного характера, то есть фактически за свои труды в училище. Через полгода его освободили под подписку о невыезде, но затем последовал новый арест по делу религиозно-философского общества. Приговор – 5 лет лагерей.
Уже вернувшись из лагерей, он вспоминал: «В лагере я исповедовал и причащал людей. Исповедь происходила во время прогулок, на ходу. Разрешительную молитву читал наизусть, незаметно совершая крестное знамение над человеком. Потом давал Святые Дары, завернутые в чистую бумажку, крошечку, – и говорил: «А это Вы скушаете завтра натощак». Так происходило причащение и исповедь у заключённых. Это было как солнечный луч в нашей жизни».
Отец Гурий (Егоров). Фото: stsl.ru* * *
В 1937 году был арестован весь основной состав Александро-Невского братства, а два его руководителя – архиепископ Иннокентий (Тихонов) и отец Лев (Егоров), брат отца Гурия – расстреляны. Однако братство не погибло.
Часть уцелевших после ссылок и лагерей братчиков поселилась под Боровичами Новгородской области – на родине своих духовных отцов Льва и Гурия. Ещё одним местом поселения членов братства стал Ташкент, где после лагеря жил единственный священнослужитель братства отец Гурий. Один из его духовных сыновей Константин Вендланд вспоминал: «Мы жили удивительной жизнью: с одной стороны, глубоко церковной, с другой – активно-гражданской. До сих пор я считаю такое соединение самым лучшим. Своей церковности мы не афишировали, более того – стремились к тому, чтобы никто из посторонних о ней не знал. Это достигалось очень легко, потому что мы не были болтливы, а в гражданской жизни работали очень напряжённо».
Члены Александро-Невского братства, перебравшиеся в поселок Беш-Балу под Ферганой вслед за архимандритом Гурием (Егоровым), 1940 год. Фото: Константин Вендланд / psmb.ru
