В списке проблем, которые волнуют СМИ, проблема точечной застройки и уничтожения исторических памятников отошла даже не на второй, а на третий-четвёртый план: сначала ввиду пандемии, потом ввиду СВО. Но это не значит, что сносить стали меньше, а беречь – больше. Скорее уж это значит, что смотреть за беспорядками почти некому. Клуб «В поисках смысла» и Московское дворянское собрание инициировали цикл бесед о русской усадьбе и русской усадебной культуре, но на первой же встрече вышли на проблему современного усадебного бескультурья и не где-нибудь, а земле, имеющей почти сакральное значение для современной российской государственности, – в Крыму.
«Южнобережные имения, дачи и пансионаты дореволюционной постройки – настоящие крымские жемчужины, – рассказывает культуролог Наталья Каменнова, член Московского дворянского собрания. – Зарождение здесь курортов совпало по времени с общеевропейским бумом на такого рода отдых, и многие наши южные дачи появлялись одновременно с европейскими виллами и имеют такую же ценность. Однако сегодня огромное количество этих зданий и даже отдельный дореволюционный курорт, выстроенный по единой схеме, – Симеиз, не имеют специального охранного статуса, а значит, сносятся и застраиваются».
Новый Симеиз, общий вид В центре пансион Александрова-Дольника, 1914г. Фото: общественное достояниеВ качестве иллюстрации можно привести несколько характерных ялтинских историй, которые, несмотря на старания местных жителей – участников движения «Берег-парк», борющихся за спасение крымских памятников, – так и не стали серьёзной новостью для центральных СМИ. Так, был выведен из-под охраны Дом художника Воронкова, построенный в восточном стиле по его собственному эскизу. Причина, по мысли чиновников, прозаична: якобы здание полностью утратило историческую ценность. При этом дом сохранил даже дореволюционную кровлю и обошёлся без ремонта в последние сто лет. Единственное, его нынешние собственники пристроили к историческому зданию новые комнаты для сдачи туристам в обход БТИ, но вместо того чтобы устранить незаконную постройку – устраняют сам памятник. «Чтобы не было социальной напряжённости и не разбираться с современными собственниками, крымские власти находят экспертов, которые запросто пишут, что тот или иной дом утратил художественную ценность и может быть снесён, перестроен и т.д., – поясняет Наталья Каменнова. – И есть уже порядка 80 домов, которые мы можем так потерять». Среди этих домов – один гараж, но не простой, а царский. Да, царский гараж в Ливадии тоже выведен из перечня объектов культурного наследия, потому что к нему пристроили новые помещения. И всё: пропала историческая ценность…
Другой пример – курорт Симеиз, основанный промышленниками Мальцовыми, известным дворянским родом, создателями старейших частных стекольных мануфактур. В 1900 году Иван Сергеевич Мальцов задумал основать на землях около Алупки великолепный курорт: был разработан единый план, стиль, вся планировка, включая видовые перспективы. Благодаря стараниям талантливого архитектора – Якова Петровича Семёнова – уже в 1910 году здесь появились первые пансионы. В туристическом справочнике москвича за 1912 год можно найти следующую информацию о Симеизе: «Для дачников имеется два общественных сада, поднимающихся вверх от берега моря по направлению к главному проспекту курорта. Центральный парк вполне благоустроенный, в нём цветник, детская гимнастика, сцена для спектаклей. (...) За тёплыми стёклами – комнаты с балконами и прекрасными видами на море, горы и скалы. Стол самый разнообразный по качеству от поварского до домашнего. Между Алупкой и Симеизом курсирует два-три раза в день постоянный транспорт за 25 копеек за место. Кроме того, небольшие пароходы поддерживают связь между Симеизом, Алупкой и Ялтой по два-три раза в день. Всегда можно достать автомобиль, экипажи, лошадей и лодки. Устроены морские и пресные ванны, есть библиотека, аптека, постоянный врач. С успехом применяется кроме климатического лечения воздухом, обильно озонированным и с запахом диких кипарисов и многолетних можжевельников, лечение морскими ваннами и купаниями, солнечными ваннами, массажем, виноградом и стерилизованным виноградным соком. Почта доставляется ежедневно на дом, телеграммы. Симеиз связан телефоном с Алупкой, Ялтой, Севастополем. Жизнь выгодно отличается тишиной и простотой костюмов, разнообразится интересными прогулками на гору Кошка, на Севастопольское шоссе к морю и по живописным окрестностям Симеиза. Здесь в парке сохранились развалины старой крепости, и вокруг них вырастают красивые здания в греческом стиле, превращая эту благословенную местность в чудесный уголок Эллады».
Помимо того что сегодня Симеиз представляет собой куда менее благоустроенное место (скажем, ни один пароход там не останавливается, так как нет пристани), само наследие Мальцовых оказалось под ударом. Исторический Мальцовский парк разделен на отдельные фрагменты, большинство дач не имеют охранного статуса, включая дачу Ай-Панда (в ней не увидели культурной ценности), виллу Эльвира и дом крестьянина Богданова – да, свою собственность здесь имели не только дворяне, но и крестьяне, которые к началу ХХ века часто были более состоятельны, чем выходцы из благородных сословий. Наконец, сняли охранный статус и с дачи самого Якова Петровича Семёнова – архитектора Симеиза. «Наверное, нужно сказать, что в 1920 году Яков Петрович был зверски убит со своей дочерью большевиками, так же как и многие члены семьи Мальцовых, – поясняет Наталья Каменнова. – Имущество отняли, людей убили, это имущество сто лет прослужило санаториям, а теперь всё собираются под шумок продать и перераспределить, под шумок перестроить. А ведь это даже экономически совершенно не выгодно! Симеиз – спальный район на Южном берегу. Да, приедут сюда туристы за солнцем и морем, но только с июня по август, а в остальные 9 месяцев всё это будет нерентабельно, потому что без истории, без памяти об основателях этого места здесь просто нечего смотреть. Русские люди лишатся своего наследия».
Имение «Ай-Тодор». Фото: ubkpark.ruОгромные проблемы существуют и со знаменитыми усадебными комплексами Южного берега: Хараксом, Ай-Тодором, Александрией и другими. Большинство из них не признаны как усадебные ансамбли, а значит, рядом с ними разрешено строительство и могут появиться условные 12-этажки. В Форосе разрешили 16-этажное строительство: местные жители протестовали, но безрезультатно.
Уже есть и первые громкие сносы: например, в прошлом году снесли дом архитектора Высочайшего двора Николая Петровича Краснова – и не просто дом, а настоящий культурный центр, где он принимал великих князей и других знаменитых заказчиков. Почему-то дом Николая Петровича не был внесён в список объектов культурного наследия, в то время как более ста однотипных памятников Ленину там значатся. Парадоксы защиты русского мира…
«Есть, конечно, отдельные радостные примеры, – рассказывает Наталья Каменнова. – Например, пансион Александровой-Дольник в Симеизе: там тоже всё было облеплено новыми постройками, всё было “отремонтировано” в стиле 90-х. Но новый собственник оказался ответственным человеком, всё исправил, и теперь мы имеем великолепное здание с белыми колоннами. Так что надежда в глобальном смысле на культурного собственника, на правопреемство».
Защитники Симеиза стараются взращивать этого культурного собственника и возрождать русскую усадебную культуру как могут. Начиная с 2017 года – столетнего юбилея большевистского переворота – раз в год здесь проводятся вечера классической музыки в память об основателях курорта. Но это, конечно, лишь один день в году. А ведь ранее сам курорт был местом постоянного культурного притяжения. Интересно, что потомки многих владельцев крымских усадеб известны, но какой бы то ни было речи о том, что они могут участвовать в восстановлении своих родовых гнезд, отвечать за землю, которая была незаконно отнята у них в начале ХХ века, не ведётся.
«Примеров ответственного отношения к усадьбам буквально единицы, – полагает предводитель Московского дворянского собрания Олег Щербачёв. – Например, Качаловы-Войцеховские восстановили своё родовое гнездо; Сергей Александрович Леонтьев – потомок Леонтьевых и генералиссимуса Суворова – восстанавливал усадьбу Вороново в Ярославской губернии. По сути, её воссоздал. Настораживает, однако, то, что самые громкие и интересные проекты, когда потомки владельцев усадеб могли возрождать в них жизнь, характерны скорее для 1990–2000-х годов. А ведь сегодня остаётся огромное число полуразрушенных усадеб, для которых просто не находится заботливых рук».
