Моментальное (как на Госуслугах, действительно) проведение через Госдуму законопроекта об электронных повестках в военкомат не новость в строгом смысле слова. Сомневался ли кто-то, что до этого дойдёт и что всё будет обстоять именно так (три чтения залпом)? Ну, вряд ли. Смущение вызывает скорее другое: что граждане, одной рукой балующиеся с СhapGPT, другой рукой грозят государству, «технологизирующему» базовый для него сервис с повестками. Уж если баловаться с IT-решениями, то баловаться всем, простите. Уж если за виртуальным миром будущее, то и повестки – в личном кабинете. А что не так? А как иначе?
Позволю здесь себе лирическое отступление.
Где-то в конце 2010-х я была на образовательном саммите в Гонконге. Саммит был приурочен к вручению «китайского Нобеля» в области образования – Yidan Prize. Тогда ещё отношения Китая и США стилизовались под дружбу и всё (от ведущих спикеров до предложений досуга) выглядело очень американизированным, да и сама площадка вручения награды (Гонконг, вчерашняя колония Британии) была выбрана вполне намеренно. Помню, наш сопровождающий от китайской стороны, изящный юноша без галстука, узнав, что часть гостей хотела бы отведать настоящего китайского чая, заметил только: «Вы всё еще пьёте эту зелёную гадость? Я пью только вино».
И всё же нечто в этом саммите выдавало китайский взгляд на вещи. Прежде всего неподдельный восторг и даже гордость машинными средствами обучения и сопровождения процесса обучения. На «выставке достижений китайского хозяйства» в Гонконгском университете экскурсоводы радостно демонстрировали всё новые и новые фичи: вот специальная программа, которая контролирует мимику школьников во время урока и подаёт учителю сигнал, если кто-то – судя по её данным – устал, отвлёкся или просто невнимателен; вот замечательное приложение, которое анализирует, куда ходит студент: за посещение социально одобряемых мест он получает надбавки к своему социальному капиталу, за посещение всего злачного – штрафные очки; вот модуль, единый для всего Южного Китая (потом расширим и на Северный), где видно продвижение членов семьи в учёбе и на службе… И далее, и далее. Европейские коллеги удивленно улыбались, шушукались и пожимали плечами, и только один македонский журналист, явно небезразличный ко всему модному (в его визитки были «вклеены» семена какого-то македонского растения и он обещал каждому, кто посадит его визитку в горшок, – большое дерево в подарок), периодически выкрикивал с места: «Ох, а у нас такое вовсе нельзя!», «А у нас такое запрещено – хранить данные несовершеннолетних!» и т.д.
Тогда же в России люди в костюмах (и, заметим, погонах) из Института развития интернета и не только аккуратно поясняли: есть разные варианты отношения к персональным данным и IT-решениям в социальной сфере. Есть, например, американский вариант, где всё отдано на откуп корпорациям и регулирование минимально. Есть европейский вариант, где пытаются дать голос гражданскому обществу и ограничить «больших братьев», а есть китайский, где всем надёжно правит государство. И вот, мол, перед Россией океан возможностей – по какому пути идти. Сейчас мы с вами находимся в 2023 году, и океан обмелел до вполне понятного русла, а вся интрига свелась к тому, не спасут ли русские овраги да дыры в заборах от тотального контроля.
Фото: Ведяшкин Сергей/АГН «Москва»Китайский взгляд на вещи предполагает, что искусственный интеллект, виртуальность, электронные сервисы и прочее – как бы заранее благо. Об этом очень ясно свидетельствует последнее исследование Стенфордского университета об отношении к ИИ в мире: 78% китайцев уверены, что сервисы, работающие на основе искусственного интеллекта, прогресс электронных средств обработки данных несут больше пользы, чем вреда. В то время как во Франции таких оптимистов, например, только 31%. Где находится Россия, спросите вы? Отвечаем: пока на зыбкой грани, с понятным колебанием в «правильную» сторону. 53% наших соотечественников ждут пользы от электронных услуг и около 45% предвидят подвох.
История с электронными повестками (а также распознаванием лиц в метро и шпионящими программами в каждом мобильнике, а также, а также – чего мы ещё не знаем) – частный случай той системы, в которую мы добровольно вгоняем себя сами, радуясь, как … (подставьте здесь определение, наиболее обидное для интеллектуальных качеств определяемого), любой электронной новинке. У социального психолога из Гарварда Шошанны Зубофф есть отдельная теория о «шпионящем капитализме», согласно которой момент, когда аборигены американского континента продали свою свободу, землю и все ресурсы конкистадорам за бесценок в обмен на стеклянные бусины (именно так был куплен Манхэттен), повторился: миллионы современных пользователей оказались не умнее аборигенов, обменяв «личные данные» (подумаешь, какая безделица!) на приятную возможность бесплатного приложения и отсутствия очередей. Ну вот, теперь новые владельцы ваших данных пришли за вами. Кто тут удивлен? Потом мы расскажем о себе побольше искусственному интеллекту, и не сомневайтесь: он тоже придёт.
Реальность сплошного IT-контроля наступает быстрее, чем, вероятно, мы можем осознать. Не будь под боком открыто ведущейся СВО – и новость про повестки вызвала бы разве что несколько инфо-слезинок комитета «Солдатских матерей» (сейчас фактически остановил работу) и потонула в общем океане инфо-беспечности. Теперь, конечно, всё переживается острее, но никогда не знаешь, сколько слепых уязвимостей ты имеешь, полагая, что это ты управляешь электронными сервисами, а не они тобой. Только выходит по старой-новой шутке: дом-то умный, а ты – нет.
Какое может быть решение? Тактически его нет: «как удалить свой аккаунт на Госуслугах» гуглить поздно, повестки будут вручать, и к врачу, конечно, удобнее записаться электронно. Ожидать в ближайшем будущем принятия законов, которые будут не на стороне корпораций или государства, а на стороне человека – вредно для нервной системы. Но такие времена крутых спусков в светлое будущее можно использовать хотя бы для приведения себя в чувство, для внятного осознания целостности угрозы: дивный IT-мир – это мир невиданного доселе контроля и покушения на всё то приватное (названное безликим словом «данные»), что человек доселе считал своим. И – да, девиртуализация – это не мелкий способ психотренинга, бессмысленная шалость, а попытка хоть на час-другой понять, где мы все оказались. Если большой брат всё время смотрит на тебя, то достижением становится уже право самому хоть ненадолго закрыть веки.
