Зачем в колониях издеваются над заключёнными?
Алексей Федяров, глава юридического департамента организации «Русь сидящая»:
– Обычно надзиратели говорят: мы хотим, чтобы человек выполнял правила внутреннего распорядка, но не можем убедить его делать это, поэтому мы его пытаем. Аналогию можно провести с цирком. Есть профессиональные дрессировщики, которые практически не применяют насилие по отношению к животным, они умеют научить их делать что-то, не убивая их волю, не пытая. Для этого надо много учиться, иметь любовь к животным. Но иногда туда приходят люди с низким уровнем образования, которые к тому же не любят животных. И им, предположим, нужно сделать так, чтобы лев прыгал сквозь обруч. Что они будут делать? Будут бить. А ведь можно было бы научить.
Как удалось вынести видео с издевательствами из Ярославской колонии?
Эксперт организации «Русь сидящая» Денис Тимохин:
– На 90 % уверен, что за пределы колонии эти материалы попали из-за тупости и лени сотрудников. Есть в колониях суперсекретное подразделение, «нарядка», она состоит из вменяемых зэков с высшим образованием, которые владеют компьютерами. Нарядка делает за сотрудников всю работу: ведёт учёт, кто в каком отряде, фиксирует переводы, ВИЧ-инфицированных, больных, тех, кто, наоборот, вылечился, кто в ШИЗО... У них есть доступ к компьютерной, копировально-множительной технике (что запрещено правилами – прим. ред.), только выхода в интернет нет (а у кого-то, может, есть). Ленивые сотрудники ФСИН, очевидно, просто приносили после своей смены в эту нарядку видеорегистраторы, бросали – почистьте, мол. И однажды какой-то хитрый зэк записал, судя по всему, то, что ему показалось интересным, спрятал и передал адвокату (или вынес, когда вышел). Когда выходишь, тебя не ощупывают с ног до головы, это не проблема маленькую флешку вынести.
pixabayЕсть ли законные рычаги борьбы с произволом в колониях?
Алексей Федяров:
– Формально – да: можно написать жалобу. Но всё равно ничего не получится, потому что те, кто отвечает за исполнение закона (прокуроры, судьи, эксперты Следственного комитета), в одной связке с этими бандитами. История с издевательствами в Ярославской колонии вышла наружу задолго до появления видео, и материал проверки был задолго до видео, даже два материала. Один по Жене Макарову, а другой по Талибхаджи Курбонову. По жалобе Макарова были опрошены все сотрудники, которые сейчас сидят, и все они сказали, что никакого насилия не применялось. Все прошли полиграфическое исследование у экспертов Следственного комитета, и те сказали, что никаких признаков лжи они не видят. Это о цене экспертизы Следственного комитета.
Более того, после одного из избиений Курбонов совершенно случайно попал к прокурору, который проводил личный приём в колонии. Он пожаловался прокурору на избиение (на нём действительно живого места не было). Что делает прокурор? Проводит проверку и возбуждает против Курбонова уголовное дело за заведомо ложный донос. Вот цена прокуратуры! Мы очень долго работали, пока не добились оправдания Курбонова. Суд оправдал его 19 июля, а 20 июля в «Новой газете» вышло видео с избиением Макарова. Причём избиение Курбонова так и не вменили в вину сотрудникам, прокурору и следователю тоже ничего за это не было. Система сопротивляется. Закрытые внутренние процедуры приводят к тому, что появляется абсолютная бесконтрольность, убеждение в безнаказанности. И поможет ли контроль, если замглавы ФСИН публично заявляет, что избиение пошло заключённому на пользу?
Заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний Валерий Максименко так прокомментировал порталу News.ru избиение заключённого сотрудниками Ярославской колонии:
– Был такой очень неудобный гражданин. Нарушал, нарушал, нарушал. Дошло до того, что его избили. После того как Макарова избили, он не допустил за полтора года ни одного нарушения. Вот тут и верь, пошло ему это на пользу или нет.
Можно ли защитить себя от произвола, строго выполняя правила?
Сами правила – это отдельная статья издевательств над заключёнными.
– Самое страшное для заключённого – это когда сотрудник ему говорит: всё, с этого момента ты живёшь по правилам, – отмечает Федяров. – Свод правил настолько запутанный, просто невыполнимый.
Например, в правилах прописано, что с сотрудниками нужно здороваться (воспитательная мера: считается, что помогает исправлению), но не прописано, сколько раз. Этим часто пользуются.
– Проходя мимо стоящих где-нибудь заключённых, сотрудник может подойти и сказать: ты, ты и ты со мной не поздоровались, – рассказывает Тимохин. (Неважно, что ты не видел проходившего, стоял к нему спиной. Это очень частое нарушение).
pixabayЕщё один повод наложить взыскание – нарушение формы одежды.
– Зэкам выдаётся синтетическая роба, в которой нужно ходить зимой и летом застёгнутым до последней пуговицы, хоть 40 градусов будет. Одну пуговицу расстегнул – взыскание, – говорит Федяров.
Есть ещё такое правило: работающие в цеху заключённые выходить оттуда могут только по разрешению надзирателя – даже в туалет. То есть выйти в туалет могут и не разрешить. По данным «Руси сидящей», в Козловской колонии в Чувашии отбывала срок женщина, осуждённая за мошенничество, она работала в швейном цеху. Мошенничество небольшое, ущерб она погасила, признала вину, у неё трое детей, сами потерпевшие просили её не наказывать. Но это не помогло – её отправили в колонию на четыре года. У осуждённой гипертония, она принимает препараты, понижающие давление, поэтому ей постоянно нужно в туалет. Она просит разрешения выйти – получает отказ, но все равно выходит (обмочиться в колонии ещё страшнее, чем получить взыскание). За это женщину привлекают к дисциплинарной ответственности, и она лишается права на УДО. С адвокатом она пыталась обжаловать это дисциплинарное взыскание в районном суде, но суд ей отказал: в материалах дела нет справки о том, что ей разрешено часто ходить в туалет.
Местными правилами можно ещё запретить, например, открывать ночью окна. – Лето, Тагил, днём температура на улице +40, в бараке духота, – вспоминает Федяров. – В бараке лежит сотня мужиков, помывочный день – суббота, а сейчас, допустим, четверг...
Совсем недавно в правила был добавлен второй помывочный день в неделю, но есть ли он на практике?
Как выжить с такими правилами?
– Всё построено так, что ты постоянно должен идти просить, договариваться, – рассказывает Федяров. – Например, правилами не предусмотрена стирка робы, а выдаётся она одна.
Согласно правилам, меняется только нижнее белье – раз в неделю. Нет стиральной машины, нет сушильного помещения – на батарею ничего вешать нельзя.
– Заключенным приходится договариваться с администрацией и покупать за свой счёт стиральные машины (руководство тоже понимает, что иначе вся зона завшивеет), – говорит правозащитник. – Также по договорённости выделяется одна сушильная комната, где 100 человек развешивают свои вещи. Если получится договориться, ставят тепловую пушку.
pixabay
