«Внимание! Опасность! По нашим данным, в ближайшие несколько дней ожидается удар по Москве. Инфа стала поступать из некоторых каналов от наших военных». «Я купил соте из баклажанов фирмы («…»). В банке был кусок стекла, ранил мне десну, отломал кусочек зуба, будьте осторожны». Вы читали когда-нибудь подобное? Пересылали непроверенную или отвратительную информацию друзьям, родным? Знаете ли вы хоть одну бабушку, которая ни разу не переслала пугающий фейк? А знаете, почему так происходит? Не из-за нехватки образованности. Наш мозг устроен так, что шок-контент чаще пересылают люди, способные к эмпатии и заботе. Тысяч 50 лет назад такое поведение помогло нашим предкам выжить в ситуации неизвестной опасности. Интернет-страшилки уже восемь лет изучает социальный антрополог Александра Архипова, профессор РГГУ (объявлена иноагентом). По инициативе «Страдариума» она прочитала в YouTube лекцию «Почему мы рассказываем страшные истории?». «Стол»пересказывает самое интересное.
Отравленные голуби и холера в Воронеже
Что у нас новенького в мире страшилок? Вернулся Синий кит с мифическими кураторами, желающими убить вашего ребёнка. Не потеряли актуальности Адские прятки, когда одни дети якобы уговаривают других спрятаться и укрыться с риском для жизни. Повсеместно в ходу конфетки с наркотиками, иголки в клубнике и хлебе, отравленная черешня, заражённые голуби, холера в Воронеже. Конечно, появились новые военные сюжеты, где самые популярные – про удар по Москве и торговлю донорскими органами. Но известны и новые, ставшие хитами сезона. Например, по российским сёлам ездит черная-пречёрная машина из Луганска, продаёт отравленные духи, уже кто-то умер. А диверсанты закладывают взрывчатку в айфоны, планшеты, кошельки, подбрасывают в мирные города. Или с украинских номеров злоумышленники звонят детям и просят открыть на плите газ. Вообще говоря, страшилки стары, как мир. И к слову, пересылка непроверенной информации друг другу – тоже. Первые цепочечные «святые письма» или «письма счастья» относятся к IV в. до н.э. Особенной эволюции они не претерпели за всю историю человечества, никакой выгоды не несут и сейчас. Огромную популярность страшилок можно измерить. С января 2022 года по апрель 2023 основные сюжеты прочитало 65 млн. россиян, это практически все, кто имеют доступ к гаджетам. И в эту статистику ещё не входит личная переписка.
И всё-таки почему люди распространяют странные, нелепые истории? Если посмотреть на явление глазами психологов, социологов, антропологов и фольклористов, получится два блока причин – когнитивные и социальные. Начнём с когнитивных, связанных с мышлением. В 2001 году психологи Стэнфорда и Дьюка Крис Белл, Чип Хит и Эмили Стенберг провели серию экспериментов. Сначала они просили людей вспомнить городские легенды. Из этих бесед выяснилось, что наибольший успех имели мемы, вызывающие самые сильные эмоции. Причём фейковые слухи возникали не вследствие существующих эмоций («нам тревожно, поэтому мы распространяем легенды»), а они сами производили эмоции. Причём чаще всего – эмоции отрицательные. В других экспериментах психологи писали три варианта уже имеющихся городских легенд с разной степенью отвратительности. Например, как один рабочий открыл банку колы, почувствовал неприятный запах, заглянул в банку – а там дохлая крыса. Во второй истории рабочий эту колу глотнул, в третьей – выпил, и крысиный хвост торчал у него изо рта. К слову, такие же истории ходили и в СССР в 70-е годы про сантехника Васю, только крыса плавала в бочковом квасе. Так вот респондентов просили пересказать любой вариант истории с колой на выбор и сказать, какой запомнился и понравился больше всех. Все выбрали самый отвратительный шокирующий вариант. Шведские учёные и исследователи других стран повторяли опыты, результаты совпадали. То есть эта особенность мозга не зависит от культуры.
Фото: ПостНаука/YoutubeФейки распространяются значительно быстрее, чем истинные высказывания. В 2018 году группа исследователей лаборатории машин Массачусетского университета, изучающих взаимодействие людей и социальные алгоритмы, анализировала 126 цепочек ретвитов у трёх миллионов пользователей. Эти цепочки поделили на правдивые, ложные и полуправдивые. И выяснили, что фейки распространяются в шесть раз быстрее, чем правдивая информация. У ложной новости шансов получить перепост на 70% больше, чем у достоверной! На этом основана работа редакций новостных фейков, которые постоянно распространяют недобросовестные журналисты обычных СМИ. «Быстро распространяются новости, которые либо вызывают резкий эффект новизны, либо резкий эффект ужаса, отвращения, – говорит Александра Архипова. – Если рекламщикам законодательно разрешить чёрный пиар, то он мгновенно вытеснит темы секса и юмора». Но почему?
Эффект невидимого льва
Александра Архипова называет этот механизм «эффектом невидимого льва». Представьте, что вы вожак первобытного племени, изнемогающего от жажды и идущего на водопой. Разведчик принёс информацию, что впереди в кустах кто-то есть – вероятно, лев. Вы можете дать племени честную информацию, и точно найдутся смельчаки, которые скажут: «Ерунда, мы идём пить!». Это риск. А можете ради перестраховки запустить фейк: разведчик сообщил, что в кустах сидит даже не один, а два льва, и нужно идти в обход на три часа дольше. И племя за вами пойдёт. Из наших предков выжили те, кто смог быстро и разумно отреагировать на пугающую информацию, не пытаясь узнать наверняка, есть в кустах лев или нет. Этот фактор управляет нашим восприятием мира. Мы потомки пугливых и осторожных. В различных исследованиях есть люди, которые отказываются что-то репостить либо сначала все тщательно проверяют. Как правило, это люди с очень высоким уровнем образованности, научной степенью. «Это мило, – отвечает на вопрос Александра Архипова, – но с точки зрения эволюции такие люди вымрут первыми, потому что они пойдут проверять, кто именно сидит в кустах. И два там льва или все-таки один. Понимаете, наш мозг не знает, какая информация является полезной. Он фиксирует нарушение границ и заставляет нас это запомнить. 50 тысяч лет назад это обеспечило людям выживаемость».
Что интересно, все эти истории строятся по одному алгоритму, потому что нами управляют структуры, так устроено мышление. Человеку нравится драматизировать, то есть создавать структурированные истории из получаемой информации. Если вас попросить запомнить несколько не связанных между собой предложений, вы попробуете составить из них историю. В 1928 году советский филолог Владимир Пропп, изучавший морфологию сказки, задался вопросом, почему неграмотные люди из разных культур, друг с другом никак не связанные, сочиняли и веками повторяли одинаковые сюжеты? Он выяснил, что за сказками и умением рассказывать стоит умение составлять структуру с устойчивыми элементами. В её основе всегда будет действие – навредить. Разумеется, появляется злой герой: Змей-Горыныч, баба Яга, которые разрушают константу «всё было хорошо». И мы со злом боремся, желая победить. «У американских сценаристов есть шутка: если действие сценария заходит в тупик, значит, do by Propp – следуй схемам Проппа, его сказочно-героической линии, – смеётся Александра Архипова. – Во всех интернет-страшилках есть вредители, которые с помощью трюка стараются нам навредить: подложить айфон, продать духи, взорвать квартиру – то есть они следуют примитивной сказочной структуре». Конечно, возникает вопрос про курицу и яйцо, воспроизводим ли мы эти истории потому, что всем нам в детстве читают сказки? На этот вопрос в науке ответа нет, потому что нет на Земле ни одной культуры, цивилизации, где бы не было сказок.
Эту теорию проверяли. В 2007 году журналисты поделили 215 испытуемых на две группы. Одна смотрела обычный телесюжет про загрязнение воздуха, а вторая – тот же сюжет по модифицированной структуре: в ней был герой, вредитель, запрет и нарушение запрета. Когда всех попросили сюжет пересказать, выяснилось, что вторая группа запомнила новость лучше. Из этого становятся понятны киноштампы и шаблонность телесюжетов. Отклонение от алгоритма просто не наберёт просмотры.
Фото: Markus Winkler/UnsplashПоскольку наш мозг заточен на восприятие негативной информации, люди любят фильмы ужасов. «Негативная эмоциональная селекция мемов объясняет существование ужастиков, – говорит Александра Архипова. – Получается, мы хотим получать этот негатив, хотим эти эмоции испытывать, готовы потратить на них время, деньги вновь и вновь. Если фильм начинается с вечеринки, то обязательно появится маньяк в маске и порежет всех бензопилой. И мы знаем, что он появится, мы ожидаем это, потому что мозг управляется структурами».
Евреи на Пасху пьют кровь
Но и особенности устройства нашего общества влияют на то, почему мы такие истории распространяем. Читаем сообщение некой Светланы: «Всех предупредите, в России появились диверсанты, кладут на дорогах, на лавках, в кустах телефоны, планшеты, кошельки, блокноты заминированные, заряд небольшой, но руку отрывает… Увидите на дороге, не трогайте, также коробки, мячи и игрушки могут быть… В Курске вчера оторвал руку «паспорт», поднял, открыл, одну руку полностью кисть оторвало, на второй 3 пальца и ранение». Как люди реагируют на это? Читаем комментарии: «Светлана, а откуда к вам попала эта информация? Кто предупреждает?» Светлана: «Из СМИ. Мне скинули эту заметку, сославшись на ссылку в Комсомольской правде. По Москве 24 я сама слышала в новостях об этом… где-то неделю назад, когда говорили про бабочек, что раскидывают на Украине. Точнее не могу сказать. У меня много дел, чтобы конкретно следить за такими вещами. Это в порядке ознакомления и я не столь скрупулёзно отношусь и тщательно проверять информацию у меня просто нет времени. Увы».
Такие разговоры Александра Архипова и её помощники составили множество раз, и диалоги из раза в раз повторялись похожим образом. «Светлана передала информацию, по ее мнению, из СМИ, и не имеет времени и желания её проверять, и ведь это очень важный момент, – говорит Александра Архипова. – Предупредить оказывается важно, а проверить информацию – совершенно нет. Практически все мы такие Светы, мы все так поступаем, потому что есть социальные механизмы, заставляющие нас так себя вести. Это способ проявить заботу и выделиться, а содержание при этом вообще не важно». Желание выделиться – ещё одна причина, по которой люди делают перепосты шок-контента. Ведь кто владеет информацией, тот владеет миром, и человек таким образом подспудно демонстрирует свою осведомлённость.
В конце 80-х гг. прошлого века во Франции ходила история про отравленную еду. И социолог Жан-Ноэль Капферер, опросив 101 врача и 100 учителей, выяснил, что половина врачей и почти все учителя истории поверили и распространили её дальше. То есть наличие высшего образование роли не играет.
Антропологи считают, что человек делится непроверенной информацией, в том числе страшными историями, для укрепления социальных связей. Известный британский антрополог Роберт Данбар, который изучал приматов и эволюцию мозга, утверждал, что наши социальные связи и даже язык – это вербальная форма груминга: поглаживаний, похлопываний, почесываний, обнимашек. Им вольерные животные предаются все время, свободное от еды и сна. В одном исследовании описана такая история: два низкоранговых самца приняли тяжёлое решение, начав постоянно груминговать старшего, альфа- самца. Они гладили его, вылизывали шерсть. За это тот милостиво разрешал им спариваться с самками вне очереди. По Данбару, груминг – это язык второго порядка, который позволяет быстрее и эффективнее получить эффект. Допустим, сидит грустная самка шимпанзе, ей плохо. Для комфорта ей нужно, чтобы её один сородич погладил, потом второй – то есть нужно много времени. Но имея язык, приходит к друзьям условная Маша и говорит: «Меня бросил Петя». И тут все хором говорят: «Маша! Петя ужасно поступил, мы тебе сочувствуем, ты молодец и найдёшь себе лучше, чем Петя». И Маше становится лучше.
Этот вербальный груминг по-другому называется фатической информацией (в противопоставление фактической). Она не передаёт ничего важного. Например, в женских разговорах: «Даша, какое прекрасное платье, ты отлично выглядишь, как твой экзамен?» на самом деле может быть не интересно ни платье, ни экзамен. Мозг Даши читает фразу так: «Я помню тебя, твоё имя, как ты выглядишь, в чем состоят твои заботы, и я подчёркиваю, что ты для меня важна». По этой схеме эволюция развития груминга и нашего мозга привела человека к появлению фатической информации, то есть сплетен и слухов. Зачем? Данвор провёл исследование на грани этического – записывал разговоры в барах, бизнес-зонах в европейских городах в Сити, где в рабочий перерыв обедали коллеги, и выяснил, что две трети разговоров коллег в барах – обмен слухами и сплетнями, которые никакой важной информации не несут. «Здесь демонстрируется тот механизм социального связывания, который возник в ходе эволюции, – комментирует Александра Архипова. – Важен сам факт предоставления этой информации, а не его содержание. То есть укрепление социальных связей и стремление выделиться».
Фото: RepentAnd SeekChristJesus/UnsplashЧто ещё интереснее, к распространению фейков более склонны альтруисты, заботящиеся о других. Перепостами чаще занимаются те, кто готов добровольно посидеть с сыном соседки, полить цветы в отсутствие хозяев, погулять с собакой больного соседа, сделать много других полезных дел. Это подтвердила в 2021 году группа исследователей в Нигерии. Предоставлять информацию – значит, заботиться. «А в ситуации социальной катастрофы желание поддерживать контакты с близкими людьми только возрастает, – говорит Александра Архипова, – как возрастает склонность к вербальному грумингу. С появлением эпидемии ковида или других трагедий любого класса вокруг нас активнее клубятся самые жуткие истории в WhatsApp или на лавочке во дворе». При этом частотность хождения конспирологических теорий не менялась в течение XIX– XX века. Это выяснилось при анализе писем в The New York Times за сто лет.
Но бывает и такое, что реальность идёт за фейками. В Австралии в 2018 году ходили истории про иголки в клубнике. И сезонные рабочие, китаянка и филиппинка, недовольные отношениями с работодателем, отомстили, засунув в ягоды иголки. Это была трагедия, вызвавшая тяжёлые экономические последствия, в Австралии целый штат жил на доходах от выращивания клубники. В итоге даже в супермаркетах ставили металлоискатели, чтобы покупатели перестали бояться.
Иногда легенды засыпают, потом просыпаются. «В 2021 году, когда открылись парикмахерские, я сидела в парикмахерской в длинной очереди, – говорит Александра Архипова. – И вдруг какая-то женщина сказала: «А вы знаете, что евреи на Пасху младенцев убивают и их кровь пьют?». Возникла неловкая пауза, все делали вид, что не слышали. Это наглядный пример того, как легенда проснулась, вышла из спящего состояния и снова уснула, потому что потребности в ней нет в массовом сознании. Потребность возникнет, если нам надо будет объединиться вокруг врага, тогда легенда станет средством объединения».
В общем, как оказывается, страшилки могут быть полезными: тренировать инстинкт самосохранения, объединять, учить проявлять заботу. Сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок.
