Через месяц после трагедии был создан сайт www.lizaalert.org, который стал площадкой для объединения людей, готовых разыскивать всех пропавших. Название отряда состоит из двух слов: имя погибшей Лизы Фомкиной и слово «алерт» (тревога, бдительность, боевая готовность), которое обычно входит в названия международных систем, связанных с поиском пропавших детей.
Иллюстрация: pixabay/cdd20– Отряд существует более 8 лет, в 2018 году у нас было 13 996 заявок на поиск, и при нашем участии были найдены живыми 10 983 человека, – говорит руководитель пресс-службы отряда, инструктор профилактики и старший поисковой группы Ксения Кнорре-Дмитриева. – Эти цифры не дают реального представления о масштабах пропаж людей в целом по стране. По нашим подсчётам, к нам попадет не более 10 % всех случаев пропаж. С другой стороны, каждые два года количество заявок к нам удваивается.
Руководители отряда, который, кстати, не принимает никаких денежных пожертвований и действует исключительно на добровольных началах и безвозмездно, считают, что придёт время, когда в «Лизу Алерт» будет стекаться информация обо всех пропажах по стране. Представители МВД заявляют, что ежегодно в России пропадает 120 тысяч человек, четверть из них – дети. Вероятно, эта цифра гораздо ниже реальной, потому что до полиции доходят не все случаи пропаж.
Создатели «Лизы Алерт» разрабатывают методики и инструменты поиска, исходя из собственного опыта. Сегодня отряд принимает активное участие в поисках пропавших людей в 48 регионах России, в остальных областях представители «Лизы Алерт» стараются помогать в качестве информаторов, консультантов, изготовителей ориентировок. В 2017 году вместе с отрядом в поисках приняли участие больше одного раза более 10 тысяч волонтёров.
Вот уже три года «Лиза Алерт» регулярно организует мероприятия по профилактике пропаж для детей и родителей – такие лекции очень востребованы, ведь безопасность детей всегда остаётся в зоне ответственности их родителей.
«Добрые» и «злые» похищения
Каждый год 25 мая, в День пропавших детей, «Лиза Алерт» проводит любимый родителями эксперимент с «похищением». Родители-участники приводят детей в назначенное место (например, в парк), оставляют их смотреть мультфильм или играть и отлучаются, строго предупредив ни с кем не уходить с площадки. Через некоторое время к ребёнку подходит волонтёр, завязывает разговор и предлагает куда-нибудь прогуляться. И дети уходят. Статистика результатов из года в год сохраняется. В прошлый раз из 40 детей с незнакомыми людьми ушли 36. Четверо отказались, сказав, что дождутся родителей. Из взрослых свидетелей, наблюдавших за происходящим, ни один не поинтересовался, куда незнакомый человек уводит ребёнка.
Иллюстрация: pixabay/cdd20– У детей ложные представления о том, как должен выглядеть злоумышленник, который захочет его увести, – объясняет Ксения Кнорре-Дмитриева. – Фильмами и книгами мы приучены, что преступники страшные, у них злое выражение лица. На занятиях мы показываем детям фотографии разных людей без подписи и просим поделиться мнением, хороший это персонаж или плохой. Дети убеждаются, что невозможно определить, что перед тобой за человек: разоблачённый убийца, за спиной которого более 200 доказанных убийств, или, например, президент Финляндии.
Ребёнок вообще не должен думать, хороший человек к нему подошёл или нет. Если незнакомец на улице обращается к ребёнку, на все его предложения или просьбы нужно отвечать только одно: «Нет!».
Обычно детей учат отвечать отказом, если кто-то предлагает конфетку, игрушку или пойти посмотреть котят. Инструкторы «Лизы Алерт» дополняют: если незнакомец, наоборот, попросит что-то у тебя, ты ни в коем случае не должен это делать!
Правило: взрослый человек не обращается за помощью к чужому ребёнку, взрослый человек решает свои проблемы с другими взрослыми людьми.
Например, чужой взрослый человек говорит: за углом женщина упала, надо скорей её поднять и вызвать «скорую». Ребёнок должен помнить, что, если это правда, этот человек найдёт другого взрослого, который ему поможет. Любая просьба, связанная с отклонением от маршрута ребёнка, должна быть им проигнорирована.
– На самом деле, не очень-то просто отказывать, особенно если вас просят о помощи, – говорит Ксения Кнорре-Дмитриева. – Мы рекомендуем заранее подготовить и прорепетировать фразы, которые ребёнок может говорить незнакомому человеку, обратившемуся к нему на улице: «Извините, я спешу», «Мне мама не разрешает» или просто «Я не могу». У ребёнка должна быть наготове любая фраза, которую ему комфортно сказать. И он выйдет из ситуации в уверенности, что никто его не осудит, что он нехороший и не помог человеку. Он должен знать, что родители абсолютно одобряют его поведение и говорят, что оно единственно возможное. Это очень важно: именно истории, связанные с просьбами незнакомых людей, иногда заканчиваются очень плохо.
Иллюстрация: pixabay/cdd20Эксперты делят похищения детей на «добрые» и «злые». «Добрые» – это когда ребёнок похищен не с целью физического насилия, а ради выкупа или выяснения отношений между бизнес-партнёрами, между бывшими супругами. «Злые» похищения совершаются с целью физического насилия. В 70 % подобных случаев на то, чтобы спасти ребёнка, есть только три часа. Обычно за это время никто даже не успевает понять, что произошло. Когда ребёнок утром идёт в школу, большинство родителей не знают, дошёл ли он туда. «Лиза Алерт» рекомендует договориться с классным руководителем: если ребёнок заболел и не придёт в школу, родители пишут об этом учителю. Если сообщение не пришло, а ребёнка в школе нет, пусть учитель сразу напишет родителям.
Пропавшего ребенка надо начинать искать как можно раньше – так есть шанс застать свидетелей, которые его запомнили; собака ещё может взять след, а записи на камерах наблюдения ещё не закрылись более свежими.
– У нас был случай, когда два бизнес-партнёра поссорились, и один решил, что хорошим способом воздействия на другого будет, если он украдёт его ребёнка на время, – рассказывает Ксения Кнорре-Дмитриева. – Он встретил мальчика у школы, сказал, что его прислал папа, и увёл. У ребёнка не возникло никаких сомнений, потому что он знал этого человека как друга отца.
Чтобы предотвратить такое, любые предложения неблизких людей ребёнок должен согласовать с родителями – просто позвонить и спросить разрешения уйти с соседом или мамой приятеля.
Иллюстрация: pixabay/cdd20В России традиционно детей учат уважать и слушаться взрослых. Но эта установка может сослужить плохую службу, если взрослый – злоумышленник. Дети должны уметь сказать «нет», возражать, кричать в случае опасности – этому нужно специально обучать.
– Наши дети стесняются кричать, – говорит Ксения Кнорре-Дмитриева. – Их всё время ругают за шум. Но если ребёнок потерялся в торговом центре, ваши и его нервы будут сэкономлены, если он просто громко закричит. А уж если кто-то проявляет в отношении него агрессию, кричать необходимо. Мы предлагаем выходить в лес и соревноваться, кто громче крикнет. Учим, что кричать. Если взрослый мужчина на улице тащит ребёнка, который кричит: «Отпусти, я не пойду!» – окружающие могут решить, что это папа ведёт его в музыкальную школу. В случае опасности нужно кричать: «Я тебя не знаю!», «Ты чужой!», «Спасите!». Ещё мы учим детей звать «Папа!». Даже если папы рядом нет, и вообще никакого папы у ребёнка нет, на злоумышленника произведёт впечатление информация, что где-то рядом находится взрослый мужчина, который сейчас выйдет и заступится.
Я знаю пароль
Люди делятся на своих (близких родственников, учителей и воспитателей), чужих и «промежуточных» (просто знакомых). Как ребёнок должен взаимодействовать с такими людьми, нужно обсудить заранее.
«Лиза Алерт» предлагает придумать простой, но неочевидный пароль, который будут знать только родители и ребёнок. Он может пригодиться в разных ситуациях. Если, например, незнакомец обращается к ребёнку от имени родителей, говорит, что мама попросила срочно забрать его из школы и отвезти к ней; называет имя ребёнка, имя мамы, сообщает дополнительные сведения, которые можно добыть в том же интернете, и только пароль он назвать не может, – это будет сигналом, что уходить с таким человеком нельзя.
Или, например, вам звонят с незнакомого номера, связь плохая, голос детский, вроде бы плачет, просит выслать денег. Нужно спросить пароль, и, если ответ неправильный, можно спокойно нажать «отбой».
Если мама забыла ключ от квартиры, ребёнок дома один, на площадке не горит свет, а из-за двери плохо различим голос, ребёнок должен знать: только услышав пароль, можно открывать двери.
Иллюстрация: pixabay/cdd20В торговом центре
Во время опросов первоклассников выяснилось, что около 90 % из них потерялись хотя бы раз. 90 % уже из этого числа терялись в торговом центре, на втором месте зоопарк, на третьем – общественный транспорт.
– Мы рекомендуем учить детей, чтобы, потерявшись, они оставались на месте, – говорит инструктор профилактики «Лизы Алерт» Ксения Кнорре-Дмитриева. – Это работает и в городе, и в лесу. В торговом центре, в аэропорту, на улице – везде, где есть большое скопление людей, действует непреложное правило: ребёнок стоит на месте, а родители его ищут.
За помощью можно обращаться не ко всем. Прежде всего к представителям полиции, к женщинам с детьми или к сотрудникам в форме. Проговаривайте это правило, направляясь в людное место. Покажите ребёнку человека с бейджиком или в форме: именно у него в случае чего надо просить помощь. При этом правило «оставайся на месте» не должно нарушаться. Попросив о помощи, ребёнок не должен ни с кем уходить. Пусть взрослые звонят в полицию, организуют голосовое объявление о том, что найден ребёнок, но уводить его нельзя.
«Лиза Алерт» рекомендует выучить с детьми номера родительских телефонов, дети очень редко помнят их наизусть и оказываются беспомощными, если собственный телефон разрядился или потерялся.
Одевайте детей ярко, чтобы они были заметными в толпе и на записи камер видеонаблюдения.
В транспорте
Случается, что ребёнок вошёл в троллейбус или вагон метро и уехал, а родитель остался на остановке. Или наоборот, родитель уехал, а ребёнок остался.
Дети должны помнить: если ты уехал без взрослого, надо выйти на первой же остановке и ждать там. Если, наоборот, уехал взрослый, а ребёнок остался, нужно просто стоять и ждать. В любой ситуации, если ребёнок потерялся, он ждёт, а родители его ищут. Этот вариант максимально эффективен и безопасен: если ребёнок знает, что уходить нельзя, нет риска, что кто-то его уведёт.
Иллюстрация: pixabay/cdd20В лесу
Обычно больше всего родители боятся похищения детей и насилия над ними. Но, по статистике, на несколько случаев гибели ребёнка от рук маньяка приходятся сотни случаев гибели в природной среде. Летом 2017 года в России погибло около 600 детей школьного возраста от воды, во время игры с трансформаторной будкой, в заброшенных зданиях, на свалках, в деревенских туалетах. Потеряться в природной среде – существенно большая опасность для жизни, чем мы привыкли думать.
На природе теряются и дети, и взрослые, но в случае с детьми для поиска остается гораздо меньше времени. Дети боятся в лесу диких зверей и маньяков, но в действительности вероятность встретить кого-то из них очень небольшая. У взрослого человека в лесу два врага: обезвоживание и переохлаждение, а у ребёнка к этому добавляются водоемы. Из 10 детей, погибших в лесу, 8 утонули.
«Лиза Алерт» предупреждает: ребёнок не должен один подходить к воде. А ещё, отправляясь в лес, нужно правильно собраться. Необходимо взять с собой 5 незаменимых предметов: яркую одежду, воду, шоколад, свисток и полностью заряженный мобильный телефон.
– Все ходят в лес в камуфляже, – сетует Ксения Кнорре-Дмитриева. – И взрослые, и дети, и дедушки с бабушками, которых мы ищем постоянно. Но камуфляж делает человека невидимкой! Если человек в защитной одежде – чёрной, коричневой, тёмно-серой – уже лежит, мы можем его обнаружить, только наступив прямо на него! Одевайте детей в яркое, это спасает жизнь.
Все знают, что такое компас, но никто из детей не умеет им пользоваться, не знает, что такое азимут. Умения найти по компасу север недостаточно, нужно научиться входить по компасу в лес и по компасу из него выходить. Этот навык гораздо полезнее, чем знание, что мох растёт на севере, ветки кучно растут на юге, а муравейник располагается определённым образом.
– Мох не читал учебники по ОБЖ, не знает, что ему положено ориентироваться на север, и растёт как угодно, – говорит Ксения Кнорре-Дмитриева. – Все эти приметы не работают.
Шоколад помогает довольно долго продержаться в лесу; запас воды снимает необходимость приближаться к водоёмам; свистеть в свисток проще, чем кричать, и это можно делать гораздо дольше.
Телефон – инструмент спасения в лесу, особенно в Подмосковье. Даже если нет сети, можно дозвониться до 112 – в этом случае связь обеспечивает ближайшая вышка любого оператора. По телефону ребёнок должен сообщить родителям и в 112, что потерялся. Операторы «Лизы Алерт» обучаются выводить из леса с помощью телефона, используя алгоритм быстрых вопросов и инструменты, позволяющие оперативно локализовать пропавшего, навести на него вертолёт. С «Лизой Алерт» сотрудничает добровольческий поисково-спасательный вертолётный отряд «Ангел». Кружа в районе места поиска и будучи на связи с потерявшимся, пилот просит его сказать, когда вертолёт окажется точно над ним. Таким образом становятся известны координаты, по которым направляется группа для эвакуации.
– Все необходимое должно быть в рюкзаке у ребенка, – говорит Ксения Кнорре-Дмитриева. – Бессмысленно нести свистки, телефоны и шоколадки маме, особенно за всех троих детей. Важно научить ребёнка правильно говорить по телефону 112. Он должен уметь представиться и назвать место, где потерялся. В Карелии случилась трагическая история, когда оператор решила, что дети балуются, и не приняла заявку.
Иллюстрация: pixabay/cdd20Иногда они убегают
Подростки убегают даже из благополучных семей, и ответственность за это всегда лежит на родителях. Причин для побега обычно две: очень жесткий контроль или, наоборот, полное отсутствие контроля.
– Не отпускают к друзьям, не пустили на концерт, строго наказали – и ребёнок убегает, – рассказывает Ксения Кнорре-Дмитриева. – Часто убегают из-за страха наказания: получил двойку по административной контрольной, разбил новый подаренный телефон, порвал дорогие джинсы... Бывают случаи, которые можно было бы назвать курьёзными, если бы не нервы родителей. Недавно из благополучной семьи убежал подросток 14 лет. Всё было прекрасно, мальчик вечером помогал папе собирать шкаф и предупредил: «Пап, извини, я не смогу с тобой закончить, я обещал ребятам, что в 7 часов к ним подойду». И папа почему-то встал в позу: «Значит, тебе друзья дороже семьи? Уходи и можешь не возвращаться». Мальчик ушёл и не вернулся.
Этого бегунка нашли через двое суток в соседнем подъезде. Родителям надо понимать специфику восприятия подростком всего, что ему говорят. Фразы: «Да чтоб мои глаза тебя не видели», «Да чтоб ты пропал», «Когда ж ты уже вырастешь и уйдёшь наконец», – могут восприниматься как руководство к действию. Ситуации, когда капризный непослушный ребенок ушёл, потому что ему не подарили последнюю модель айфона, бывают очень редко. В основном побеги связаны с детско-родительскими отношениями. Часто родители не знают, чем живёт ребенок в «ВК», в каких группах состоит, какие у него друзья. Запрет на присутствие в сети, как правило, не работает. Начиная поиски пропавших детей, которым родители запрещали заводить аккаунты в соцсетях, «Лизе Алерт» случалось обнаруживать по 8 аккаунтов, которые ребёнок скрывал от родителей.
– Тотальные запреты приводят только к конфронтации, – говорит Ксения Кнорре-Дмитриева. – Если ребёнок хочет общаться с друзьями в сети, помогите ему завести страничку и регулярно контролируйте, с кем он переписывается, в каких группах состоит, чем интересуется. Не теряйте контакт с ребёнком. И в случае побега, когда ребёнок возвращается домой, мы рекомендуем не ругать его уж очень сильно, но и не относиться к побегу слишком легко. Обязательно нужно проговорить, что могло случиться так, что вы бы больше с ним никогда не увиделись.
Когда начинать поиск
Родители должны знать точное время, когда ребёнок должен вернуться домой. Если он должен прийти из школы в 14 часов, а в 15 его ещё нет, нужно начинать поиск. Обзвоните всех друзей, классного руководителя, тренера, родственников, бывших супругов. Не нужно стесняться кого-то побеспокоить: в подобной ситуации может оказаться любой родитель, и никто не откажет в помощи. Когда ребёнок найдётся, нужно обзвонить тех же людей и поблагодарить за участие.
Нужно пройти маршрутом, которым ребёнок обычно идёт из школы. Кто-то при этом должен быть дома, потому что, вернувшись, ребёнок вряд ли бросится звонить маме. Скорее всего, он даже не поймёт, что что-то пошло не так.
Если ребёнок не нашёлся, нужно подключать к поиску всех знакомых и полицию.
– Звонить в полицию надо, не задумываясь, – говорит Ксения Кнорре-Дмитриева. – Даже если ребёнок придёт через 15 минут, потому что просто заигрался с друзьями, никто вас не оштрафует за ложный вызов. Любая пропажа заслуживает обращения в полицию. Ваш вызов обязаны принять, никакого «правила трёх суток» не существует. Если вам всё-таки отказывают, нужно звонить в 112, сообщать, что в таком-то ОВД у вас не принимают заявление, после чего наряд приедет к вам на дом и примет заявление на дому. В случае пропажи ребёнка время является определяющим фактором.
Обращаться за помощью в «Лизу Алерт» нужно тоже как можно быстрее, но только после подачи заявления в полицию.
Большим подспорьем в поиске пропавших людей стала бы возможность определять местонахождение человека с помощью оператора мобильной связи. До сих пор полиция не может запросить у оператора доступ к геоданным сим-карты – информацию о местонахождении телефона можно получить только через суд. За 2016–2017 годы у 70 погибших людей были при себе включенные мобильные телефоны.
– Мы очень стараемся изменить эту ситуацию, – говорит Ксения Кнорре-Дмитриева. – Год назад появилось два законопроекта, предполагающих упрощение доступа к этим данным. Законопроект Ирины Яровой сейчас на стадии доработки, в нём много неточностей, но мы очень ждём, что вопрос всё-таки будет решён и поиски пропавших людей станут гораздо более эффективными. А пока мы обучаем волонтёров, проводим профилактические встречи с детьми и родителями и продолжаем всем миром искать пропавших.
