Парадоксально, но чем мельче – в плане научного и космического потенциала – держава, тем больше радости в СМИ по поводу падения нашей станции «Луна-25». Больше всех, конечно, глумятся наши бывшие братья из бывшей советской республики, которые недавно попали в Книгу рекордов Гиннесса, выложив на асфальте из шматков сала самый большой в мире символ своего государства. А вот Томас Зурбухен, бывший руководитель отдела науки НАСА, заявил в социальных сетях, что никто в отрасли «не желает зла другим исследователям».
«Это напоминание всем нам, что приземлиться на любой небесный объект совсем не просто, – написал он. – То, что другим удалось это сделать несколько десятилетий назад, не гарантирует успеха сегодня».
Действительно, профессионалы не радуются неудачам коллег, потому что в любой момент могут сами оказаться на их месте.
В апреле нынешнего года на Луне разбился японский зонд Hakuto-R, который должен был прилуниться в районе кратера Атлас.
До этого катастрофу на нашем естественном спутнике потерпел и индийский зонд «Чаяндраян-2».
В 2019 году при попытке сесть на Луну разбился первый израильский космический аппарат Beresheet (в переводе с иврита означает «В начале», первые слова Ветхого завета). Аппарат должен был прилуниться в северо-восточной части моря Ясности.
Боюсь, поколениям, воспитанным на красивом кино про «звёздные войны» совсем не просто будет принять тот факт, что покорение космоса – это вовсе не летопись успехов и достижений, но скорее цепочка катастроф и долгая и кропотливая работа над ошибками.
* * *
Потери случались и в советские времена: по статистике, в различных авариях было потеряно три четверти всех аппаратов, запущенных на Луну и на Марс.
Первый старт межпланетной автоматической станции к Луне состоялся ещё до полёта Юрия Гагарина – в сентябре 1958 года. Запуск был неудачным из-за взрыва ракеты-носителя, катастрофой завершились и две последующие попытки.
Лишь четвёртый по счёту аппарат – станция «Луна-3» – облетел Луну и сфотографировала её невидимую с Земли сторону.
Снимок обратной стороны Луны. Фото: NASAНовость о триумфе советской науки спровоцировала подковёрную борьбу
между конструкторскими бюро, причастными к «лунной гонке», победителем в которой вышел академик Владимир Челомей, возглавлявший ракетное «НПО машиностроения», который подготовил проект пилотируемого полёта на Луну. Межпланетный корабль ЛК-700 доставил бы на орбиту спутника спускаемый аппарат с двумя космонавтами на борту. Проект не был реализован, но стал источником вдохновения и для американских конструкторов.
* * *
Интересно, что сам Сергей Королёв дистанцировался от «лунной гонки». Основоположник космонавтики лоббировал марсианский проект запуска межпланетной станции «Марс-1».
В итоге лунная программа в 1960-м была временно приостановлена и советские учёные стали готовиться к покорению Марса.
Но, к сожалению, полёт станции «Марс-1» 1 ноября 1962 года закончился неудачей – на полпути к планете аппарат перестал выходить на связь. Неудачей завершились и два пуска двух станций Марс-196: аппараты так и остались на земной орбите.
Но остановить Королёва было невозможно. Была разработана научная программа освоения Марса, предусматривавшая и пилотируемый полёт на красную планету шести космонавтов.
Увы, вместо научного прорыва 1969 год обернулся серией неудач: первая ракета с марсианским зондом упала в степь, вторая взорвалась на старте. Затем была реализована программа запуска автоматических станций «Марс-2» и «Марс-3» с советскими марсоходами ПрОП-М. Правда, один марсоход разбился при посадке, второй вышел из строя во время пылевой бури, зато орбитальные модули передали на Землю потоки ценной информации о магнитном поле планеты и влиянии космического излучения.
Парадоксально, но именно эти станции похоронили все надежды учёных найти жизнь на Марсе. Возможно, когда-то Марс и напоминал нашу планету – там тоже были моря и океаны воды, но нашему соседу не повезло: у него не было такого массивного железного ядра, как у нашей планеты. Поэтому три миллиарда лет назад он лишился электромагнитного поля – своего рода энергетического щита, предохраняющего жизнь от жёсткого космического излучения. В итоге солнечный ветер сдул в космос практически всю марсианскую атмосферу вместе с жидкой водой и сделал поверхность планеты стерильной.
Что ж, убедившись, что на Марсе нет и в обозримом будущем не предвидится никаких цветущих садов, учёные надолго потеряли интерес к межпланетным перелётам.
* * *
Путь американцев в космос также сопровождался грохотом взрывающихся ракет и разбитых космических аппаратов. Ракета Thor-Able с первым американским лунным зондом упала в океан, станции проекта Pioneer одна за другой взрывались на стартовых площадках...
Но прагматичные американцы, помнившие поговорку про синицу в руках и журавля в небе, решили не распылять силы на две планеты, но целиком сосредоточиться на достижении Луны.
Впрочем, даже удачные полёты «Аполлонов» стали настоящей катастрофой для НАСА, поскольку лунная программа съела весь бюджет космического ведомства. В итоге после шести полётов программу отменили.
Астронавт Харрисон Шмитт позирует на поверхности Луны рядом с американским флагом во время полета Аполлона-17. Фото: NASAБыли неудачи у американцев и с марсианской программой. Так, после успеха миссии Mars Pathfinder, доставившей на планету первый американский марсоход Sojourner, американцы словно попали в заколдованный круг: одна за другой были потеряны три автоматические межпланетные станции и зонд Deep Space 2. После этого топ-менеджмент НАСА оказался на улице, многие программы были закрыты.
* * *
Точно так же была и в России закрыта программа исследований Фобоса, спутника Марса.
Дело в том, что основоположник астрофизики академик Иосиф Шкловский выступил в своё время с сенсационной гипотезой об искусственном происхождении Фобоса, спутника Марса. Дескать, характеристики орбиты Фобоса говорят нам о том, что это полый космический объект. Возможно, это и не планета вовсе, а искусственное тело – орбитальное убежище для марсиан.
И вот в 1980 году в Институте космических исследований РАН был утверждён проект «Фобос», предусматривавший полёт двух автоматических станций.
Подготовка к полёту заняла 8 лет напряжённой работы. Две станции воплотили в себе новейшие достижения советских конструкторов и астрофизиков. Спускаемые модули несли марсоходы, на которых стояли портативные буровые установки и чувствительные приборы.
И вновь чуда не произошло. Первый «Фобос» был потерян на пути к спутнику Марса, а второй сломался уже на орбите Марса.
Второй раз к проекту исследований «Фобос» российские учёные вернулись уже в наше время – в ноябре 2011 года в космос была отправлена станция «Фобос-Грунт». Но уже в первый день полёта станция была потеряна: из-за отказа двигателей разгонного блока «Фобос-Грунт» остался на сверхнизкой орбите Земли, а затем упал в океан. По неофициальным данными, причиной катастрофы стали дешёвые бытовые микросхемы, установленные ради экономии в блок управления станции. Но космос подобной «экономии» не прощает: микросхемы, не защищённые от жёсткого космического излучения, сгорели в первые же секунды полёта.
Макет станции «Фобос-Грунт». Фото: MKonair / FlickrВ Институте космических исследований РАН в тот день был приготовлен банкет, столы в банкетном зале ломились от закусок, в холле в ожидании новости о старте томились известные учёные, но сообщения о запуске всё не было и не было. Внезапно двери распахнулись, и на пороге возник легендарный астрофизик Василий Мороз. Увидев официантку, разливавшую воду по бокалам, он лишь махнул рукой:
– Сливайте воду, голубушка, банкета не будет!
* * *
Причины нынешней аварии очевидны: за минувшие годы из структур Роскосмоса ушло старшее поколение конструкторов и инженеров, ещё помнящих времена полётов на Луну и Марс. Сегодня в нашем космическом ведомстве практически не осталось специалистов, умеющих обеспечить мягкую посадку космического аппарата на другую планету.
И многие вещи, уже, казалось бы, освоенные в советские времена, нужно постигать заново – буквально с нуля.
Но в Роскосмосе решили прыгнуть выше головы. «Луна-25» должна была сесть не в удобной экваториальной зоне, где садились наши «Луноходы» и американские «Орлы», но на Южный полюс, а там расчёт траектории снижения оказался на порядок сложнее.
Конечно, сначала надо было бы отработать технологии мягкой посадки на более лёгких орбитах, а уж потом нацеливаться и на полярные районы. Но в том-то и дело, что у российской космонавтики просто нет возможности чаще запускать лунные станции.
И самое плохое, что сейчас может случиться, – это отмена всей российской лунной программы. Дескать, не получилась первая миссия – нечего и остальные запускать.
Но в итоге мы вновь потеряем время и специалистов.
Понятно же, что рано или поздно, но Россия вернётся к программе изучения кратера Богуславского на Южном полюсе Луны – иного способа начать колонизацию нашего естественного спутника просто нет. Как вернутся наши учёные и к программам изучения Марса и Фобоса.
Макет станции «Луна-26». Фото: Pline / WikipediaНо будет очень жаль потерянного времени.
