Господь одарил Хайнца Альфреда Киссинджера чрезвычайно долгой жизнью – более 100 лет, – чтобы он мог увидеть и триумф своих идей, и их полное поражение и забвение.
Он родился в Германии, бежал от нацистского режима перед Второй мировой, затем, сменив имя Хайнц на Генри, стал гражданином США и во время войны пошёл служить в армию, нимало не смущаясь, что ему придётся стрелять в своих бывших соотечественников. И такая двойственность была свойственна Киссинджеру всю его жизнь.
В правительстве Киссинджер начал работать с 1969 года. И сразу же первый успех – Парижские мирные соглашения 1973 года о почётном для США окончании Вьетнамской войны. Главы делегаций США и Северного Вьетнама Генри Киссинджер и Ле Дык Тхо были удостоены Нобелевской премии мира за достижение Парижских соглашений (правда, Ле Дык Тхо от премии отказался).
Лишь потом выяснилось, что Киссинджер лично одобрил каждую из 3875 бомбардировок Камбоджи (армия Северного Вьетнама использовала территорию Камбоджи для отдыха и пополнения подразделений) в 1969-м и 1970 годах. А во время переговоров о прекращении огня в декабре 1972 года Киссинджер приказал провести массированные бомбардировки Ханоя – столицы Северного Вьетнама, а то что-то эти вьетнамцы долго упрямятся.
Киссинджер был тем, кто разработал план мероприятий, направленных на установление отношений с КНР и переманивание Пекина на свою сторону.
По отношению же к главному на тот момент врагу США – к СССР – Киссинджер инициировал и проводил политику «разрядки напряженности», считая, что Советский Союз куда проще одолеть сугубо экономическими методами и взорвать его изнутри, чем цементировать страну внешним угрозами. Именно по инициативе Киссинджера генсек Леонид Брежнев и президент Ричард Никсон подписали соглашение между СССР и США об ограничении СНВ (стратегических наступательных вооружений), а также «Основы взаимоотношений между СССР и США», где говорилось, что различия в идеологии не являются препятствием для развития между ними нормальных отношений, основанных на принципах суверенитета, равенства, невмешательства во внутренние дела и взаимной выгоды.
Андрей Громыко и Генри Киссинджер подписали советско-американское соглашение о сотрудничестве в области научных исследований и разработки искусственного сердца. На церемонии присутствовали Леонид Ильич Брежнев и Ричард Никсон. Фото: Юрий Абрамочкин/РИА НовостиЧто ж, политика Киссинджера привела к полной победе над СССР, который вскоре исчез с карты мира.
Но потом заветы Киссинджера были забыты.
Главным врагом США стала КНР, заключившая союз с Россией.
Между Россией и США идёт тотальная прокси-война. А все договоры об ограничении вооружений между Россией и США отправлены на помойку.
Так что совсем не случайно на праздновании своего 100-летия, которое прошло в Экономическом клубе Нью-Йорка, Киссинджер призвал всех американских политиков остановиться: «Мы должны чётко понимать, каковы наши жизненно важные интересы, и не выходить за их рамки».
Сегодня мы решили напомнить и другие высказывания Киссинджера.
* * *
О мире
«Когда страны в состоянии нанести урон в десятки миллионов человек за несколько часов, мир становится моральным императивом, настоятельной потребностью… Но коренная дилемма нашего времени заключается в том, что, если поиски мира превратятся в единственную цель политики, страх войны становится оружием в руках самых жестоких людей».
Об отношениях во время холодной войны
«Сверхдержавы часто ведут себя, как два ощупью пробирающихся по комнате тяжеловооружённых слепца, каждый из которых полагает, что ему грозит смертельная опасность от другого, который, по его мнению, имеет отличное зрение. Обоим следует знать, что часто в недосказанности, компромиссе и неясности заключается сущность политики... Разумеется, со временем даже два слепца могут нанести огромный вред друг другу, не говоря уже о самой комнате».
О нравственности и внешней политике
«Страна, требующая нравственного совершенства в своей внешней политике, не добьётся ни совершенства, ни безопасности… Внешняя политика не должна становиться алиби или отвлечением от внутренних неурядиц. Но точно так же внутренние проблемы не должны использоваться в качестве предлога для отказа от наших международных обязательств. Моратория на стремление к миру во всём мире быть не может…».
О войне во Вьетнаме
«Обычная армия проигрывает, если не выигрывает. Партизаны выигрывают, если не проигрывают… Вывод американских войск станет для американской общественности подобен солёному арахису: чем больше американских войск вернётся домой, тем больше будет требоваться… Кроме того, будет всё труднее и труднее поддерживать боевой дух тех, кто останется».
О палестино-израильском конфликте
«Мой кошмар – это победа любой из сторон».
О России
«Парадокс русской истории заключается в постоянной двойственной противоречивости между мессианством и всеподавляющим ощущением уязвимости. Доведённая до предела, эта противоречивость, эта двойственность порождает страх, что, если империя не будет расширяться, она взорвётся изнутри…»
О международном порядке
«Я поддерживаю основные интересы и положения американской политики. Но Россия – это великая страна с большой историей, и мне трудно представить международный порядок, в котором Россия не будет в числе крупных игроков».
Владимир Путин и Генри Киссинджер на Церемонии представления членов Международного олимпийского комитета. Фото: Владимир Родионов/РИА НовостиОб Украине
«До этой войны я был против членства Украины в НАТО и советовал Западу признать, что Украина для России никогда не будет всего лишь одной из зарубежных стран, поскольку история этих двух стран тесно переплетена. И я боялся, что начнётся именно тот процесс, который мы наблюдаем сейчас. Теперь, когда этот процесс достиг такого развития, идея нейтральной Украины уже не имеет смысла. Теперь вступление Украины в НАТО приемлемо…»
О работе во власти
«В целом пребывание на высоком посту требует расходования интеллектуального капитала, а не создаёт его. Высокая должность учит принятию решений, не конкретике. Поэтому многие высокопоставленные лица покидают свои кабинеты с теми восприятиями и взглядами, с которыми они вступали на должности. Они научились принимать решения, но не определять, какие решения принимать».
О себе
«Я всегда действовал один. Это очень нравится американцам. Американцы любят ковбоя, который ведёт обоз, выезжая вперед один на своей лошади, ковбоя, который едет в город или деревню в полном одиночестве, со своей лошадью и ничем больше».
