Заозерье: как одна сельская учительница меняет мир

Заозерье – старинное торговое село. На главной площади регулярно проводилась большая (по местным меркам) ярмарка, так что купцов тут всегда хватало, а история села накрепко связана с торговлей и предпринимательством. «Маяками» называли мелких купцов, которые скупали у окрестных крестьян пряжу и ткани и затем перепродавали на ярмарке. Делали они это весьма ловко: целую систему разработали, у них даже свой тайный язык был. Смекалки и хитрости им было не занимать. Но не только об этих занимательных купеческих традициях можно узнать в музее. «Сегодня у нас уже более 500 экспонатов и четыре экспозиции: Дом купчихи, Дом купца, Дом маяка и чайная, где мы устраиваем с гостями купеческие чаепития, – рассказывает основательница музея. – Говорим и о местных промыслах, и о том, как наши односельчане жили. Можно самому попробовать себя в деле: взвесить на двухсотлетнем кованом безмене товар, посчитать его стоимость на счётах, познакомиться с холщовым делом».

В 2021 году по решению Ассоциации самых красивых деревень России селу Заозерье было присвоено это почётное звание.

О том, как всё начиналось и может ли один человек сделать чудо, Алёна рассказала «Столу».

– Вы родились в Заозерье и никогда не уезжали из села? И всегда его так любили?

– Да, я здесь выросла и окончила школу в 2005-м, но, как и большинство, после школы уехала в Углич учиться в педагогическом колледже на учителя английского языка. Потом в Москве прожила 2 года, но большой город оказался не для меня. Поэтому вернулась и начала работать в местной школе, одновременно заочно окончила МГПУ уже по специальности «историк».

В детстве не особо любила Заозерье и даже стеснялась говорить, что я из села. Говорила, что я из Углича, и оправдывала себя очень долго тем, что так людям понятнее. Хотелось пожить в большом городе. Важность этого места пришла не сразу. Уже вернувшись, через год работы в школе, вдруг поняла, как мне нравится в Заозерье. Увидела, что это не такое уж простое село, заметила его потенциал, потому что тут всё кричит об истории. Наше село известно с XV века, одно время принадлежало матери Салтыкова-Щедрина, который провёл здесь детство и юность. Его он описал в «Пошехонской старине», в главе «Заболотье».

 – Как вам пришла в голову идея создать музей?

Алёна Петухова. Фото: Александра Яблочкова

– Дало толчок образование. У нас в Ярославской области есть серьёзный глянцевый краеведческий журнал «Углече Поле». В 2016 году мы с одним из наших односельчан – Сергеем Ивановичем Антипаевым – собрали деньги на журнал про Заозерье и переиздали летопись села, составленную в 1913 году священником и местным благочинным Михаилом Арсеньевичем Миролюбовым. А потом я задумалась про музей. Я тогда много общалась со старшим поколением, у них была ностальгия по Заозерскому краеведческому музею, который был тут в советское время. Но надо было понять, какой будет новая версия музея. В старом, как выяснилось, всё было «в одной куче»: и кортик адмирала Волкова, и трубка или трость Тургенева, и орёл при входе, и картины, и Салтыков-Щедрин. В общем, всё намешано. Стало понятно, что в маленьком помещении всю историю села не уместить.

Думали и над опытом Мышкина. Все нам говорили: давайте придумывать героя. Были разные идеи: Иудушка Головлёв, Премудрый пескарь и много другого, но за что-то одно так и не смогли зацепиться. Ну и из пальца высасывать историю не хотелось. Важно было сделать что-то живое – не просто бизнес-идею для массового туризма.

– Почему выбрали такую необычную тему для музея: купеческая предприимчивость? История про «маяков» – это предмет гордости или скорее попытка пошутить над самими собой?

Фото: Александра Яблочкова

– В нашей заозерской школе был музей «Истоки», но он про быт крестьян и купечества в целом. Конкретной истории о наших земляках, по сути, нигде не было. Так и появилась идея рассказать о наших местных купцах, ведь село было богатое, многие торговали, были зажиточные крестьяне. Всё это играло большую роль в развитии села. Например, без развитого ремесла и купечества не открылась бы так рано школа (1866 год), облик села был бы другой. Предприимчивый класс купцов и зажиточных крестьян – это ещё и развитая благотворительность: строительство храма, открытие Александровской богадельни. Ну а «маяки» – их так от слова «маячить» называли, потому что они на дорогах стояли, поджидали продавцов с товаром и на всех окрестных базарах и ярмарках бывали. Это просто местная фишка, связанная с торговлей, лишний раз показывающая, как сильно она была развита. Ну и местный характер: многогранный, изобретательный, с хитрецой и юмором. Идёт крестьянка с домотканым холстом на ярмарку, по дороге её первый «маяк» встречает и предлагает купить весь товар без перемера, но за невысокую цену. Второй «маяк» подальше ей цену ниже предлагает, третий и вовсе задёшево. А крестьянке-то некогда целый день на ярмарке стоять да частями продавать: дома дети, скотина, огород. Возвращается она к первому купцу – тот уж давай мерить. И обязательно окажется, что меньше, так и возьмёт задёшево. А могли и скупить весь недорогой товар оптом на окрестных базарах да придержать, чтобы поднялся в цене. Такой вот бизнес по-заозерски. На экскурсиях все с удовольствием про них истории слушают.

– Кто вам помогал создавать музей? Да и здание у вас с историей.

– Это правда: музей находится в здании, где до революции был волостной суд, а в советское время – интернат при заозерской школе. В нём на неделе жили дети из окрестных деревень. Татьяна Анатольевна, наш экскурсовод и мой школьный учитель истории, в нём как раз жила, когда в школе училась, потому что была не из Заозерья, а из другой деревни. А вот до этого здесь был детский дом, где в том числе жили дети блокадного Ленинграда.

Фото: Александра Яблочкова

С музеем нам помогали волонтёры. Многие экспонаты приносили люди, большая часть – из школьного краеведческого музея, сейчас мы опять его отделили. Администрация дала нам помещение, когда мы смогли официальную оформить организацию. На открытие музея получили грант, когда уже разработали концепцию.

– Уже 5 лет вы восстанавливаете красивый деревянный дом 1860-х годов постройки, который сейчас называют «Дом со щуками». В чём его ценность?

– До революции он принадлежал купчихе Устинье Росковой, которая содержала небольшую пекарню-бараночную. Да, и 160 лет назад бизнесом в России занимались не только мужчины. Она украсила дом деревянной кружевной резьбой, наличниками, башенками, балконом и застеклённой верандой. Со вкусом была женщина, очень красивый вышел дом, поэтому после национализации колхоз выбрал его для своей конторы. В 1970-е местный мастер-жестянщик Николай Бородулин гармонично дополнил оформление резным железом. Сливы водостоков очень похожи на рыбьи хвосты, а если присмотреться, есть на фасаде и медные рыбы, поэтому журналисты его окрестили «Дом со щуками». Толстенные брёвна стен дышат историей. Когда-то они были оклеены дорогими обоями, а теперь на тёсаных брёвнах остатки газет за столетний период – от 1870-х до 1970-х годов. Когда колхоз разорился в 90-е, нового хозяина не нашлось.

– Почему вы решили его выкупить, ведь знали же, что его ремонт – дело дорогое? Что планируете с ним делать?

– Дом я сама изначально не хотела покупать. «Куда мне!» – думала. Но я всё время ходила мимо него, бывшей колхозной конторы, и меня прямо мучило, что здание теперь бесхозное и разрушается, ведь колхоз обанкротился. Дом умирал на глазах, а он у нас один из самых красивых. Хозяйка его, купчиха Роскова, явно интересная была женщина: сама дело вела. Дом такой необычный – прямо усадьба. Не смогла оставить такой символ нашей истории погибать, вот мы с братом и купили.

Планирую в доме сделать отель, а то туристам у нас пока останавливаться негде. Постараемся его обустроить в старинном стиле, воссоздать атмосферу. С опытом подобных проектов я уже познакомилась.

 –  Какие ещё есть планы, идеи? Как они рождаются?

– Все проекты, которыми мы уже занимаемся, появились совершенно неожиданно. Когда постоянно держишь в голове потребность, то как-то идеи сами приходят, я бы даже сказала – рождаются. Мы вот с друзьями придумали недавно проект на будущее – кабак «Картуз», или «Заозерский целовальник». Это такая должность была на таможне или это был хозяин кабака. Над сувенирами думаем. Хочется освоить всё здание, в котором находится наш музей купеческой предприимчивости. На первом этаже хотим сделать музей «Осколки». Там будут собраны вещи, которые местные жители выкопали у себя в огороде или нашли на чердаке. Хотим показать, как история собирается по крупицам и как вся эта «старая рухлядь», как многие думают, на самом деле рассказывает живую историю людей, наших предков.

Несколько лет назад наш почтальон во время уборки на чердаке здания почты нашёл засыпанные песком и старым хламом письма почти столетней давности, которые по непонятной причине не были доставлены адресатам. Их около трёхсот оказалось. Мы стали их расшифровывать, искать родственников, потомков адресатов или отправителей, думать, как документы сохранить. А вот теперь собираемся открыть в здании почтового отделения Музей почты и писем.

– Кто-то из местных вам помогает? Становится ли это общим делом, как реагируют?

– В музее со мной работает моя бывшая учительница истории. Сосед мой Сергей Александрович больше интересуется военной тематикой, он издал две Книги памяти по нашему военному округу (кто призывался из Заозерской волости): сам в архивы ездил, информацию искал. Сейчас занимаемся вместе с ним и Сергеем Антипаевым проектом «Родина героя». На остановках рядом с деревнями, где родились наши участники и герои ВОВ, будем вешать баннеры. На них будут портреты этих людей и информация о них. Для их односельчан это важно. География – километров 30.

Сергей Иванович Антипаев интересуется погибшими деревнями и репрессированными. А ещё он потомок кузнеца, у него в гараже уже целый музей кузнечного ремесла. И живет он на 1-й Кузнечной. Так вот всё совпало, никуда не денешься. Он мне с самого начала помогал.

Ещё моя подруга Марина из Подмосковья часто сюда приезжает. Она и экскурсии проводит, и мастер-классы, и гостей принимает, когда есть возможность, а то у нас с этим плохо, а у неё домик недалеко – в Хорлове. У них с дочкой есть планы устроить там проект по финно-угорской деревне.

– Но люди меняются как-то, глядя на плоды вашей деятельности?

– Когда я купила Дом со щуками, мой сосед через дорогу Роман мне помогал много: то крыльцо починит, то траву покосит. А вот люди в деревне иногда говорили: «У, она там бизнес собирается открывать!». Ну отель же! Все думали: это так просто – начать деньги зарабатывать, а что на самом деле я дом спасаю – не сразу увидели. Но отношение точно меняется, за 10 лет я это поняла. Если раньше говорили: «У нас и смотреть-то нечего», то теперь уже совсем другое к селу отношение. Ведь на фестивалях люди видят фотографии наши, в интернете читают, приезжают. Музей купеческой предприимчивости многие в области уже знают. За сезон у нас в этом году побывало 250 человек, для Заозерья это много. Туркомпании из Углича привозят к нам группы, ну и из Москвы много приезжают.

Так что местные если помощь и не предлагают, то многие при встрече благодарят, хвалят. Бывает, что-то посильное на себя берут. Вот продавщица из местного магазина предложила сувениры наши заодно продавать. На кладбище и на Калязинской улице мы теперь всем миром убираемся.

Это медленный процесс – изменение самосознания и отношения к месту, где ты живёшь. Раньше меня раздражало, что всё так долго. Хотелось результата сразу, как по мановению волшебной палочки. Чтобы и указатели появились, и дороги с мостами починили, и люди мусорить перестали. Но так не бывает. А теперь мне даже нравится, что всё медленно идёт, зато вдумчиво. Есть время осознать.

– А ваши ученики как-то помогают, включаются? Как думаете, останутся ли они в родном селе, смогут ли тут работать и чувствовать себя дома?

– Дети интересуются, иногда и включаются в проекты, а часть из них работает над собственными. В целом у нас все проекты смежные и направлены в первую очередь на сохранение истории села. Но чтобы они дальше жили – нужно развивать туризм. С одной ученицей мы делали проект экскурсии по улице Калязинской – там есть интересные сохранные объекты. С другим учеником – по письмам.

После школы ребята 100% уедут, так как надо получать образование. Но будут и те, кто вернётся или переедет из других мест. Например, я рассчитываю на племянницу, которая в Нижнем Новгороде сейчас учится. Очень умная девочка. Замуж вышла за местного парня. Надеюсь, тут обоснуются. Мой брат хочет вернуться в деревню, когда дети вырастут, отучатся.

В деревне, думаю, можно зарабатывать. На мой взгляд, у людей сейчас есть запрос на эксклюзивные товары и услуги, индивидуальные истории, домашние локальные производства, а их можно и нужно создавать в деревне. Если брать туризм, то сейчас людям очень нужны новые эмоции и впечатления, которые соединят их с корнями, с историей своей земли. Я, проводя экскурсии, часто замечаю, что людей интересует не только история Заозерья, но и то, как мы тут живём. Людям интересно погрузиться в живую традиционную обстановку и в особенную жизнь того места, куда они приехали. Деревенский быт, конечно, везде похож в средней полосе, но всё-таки деревни все разные.

Церковь Казанской иконы Божией Матери в Заозерье. Фото: Александра Яблочкова

– А для тех, кто сейчас живёт в селе, это сознательный выбор?

– За всех не скажешь, в Заозерье сейчас живёт около 300 человек, летом значительно больше. Есть те, кто переезжает сюда жить. Вот это точно осознанно. Недавно выкупили двухэтажный каменный особняк, дом купца Оношина, который до этого долго продавался. Приехала семья с ребёнком-восьмиклассником. Они говорят: «Нужно было дело всей жизни. Цели в жизни не было, теперь появилась». Как и у меня с Домом со щуками.

– Что в деревне главное? Её основа, её стержень?

– Я вообще считаю, что деревня как была раньше носительницей национальных традиций, так и осталась, несмотря на появившиеся современные блага цивилизации. Мы не потеряли самоидентичности, и жизнь здесь другая. Например, в деревнях существует социальный контроль со стороны общества, потому что все всех знают. Мы недавно с братом говорили, что его сын, если уедет без разрешения на велосипеде на другой конец села, не потеряется, потому что все знают, где мы живём. Всем до всего есть дело. С этим бывает и сложно, есть минусы, но, наверное, это более правильная модель социального поведения. В больших городах или новых коттеджных посёлках в Подмосковье, наверное, часто больше безразличия и к детям, и к окружающим.

– Какой совет вы можете дать тем, кто хочет у себя на родине что-то возродить, восстановить, создать, но не знает, как это делать, или боится начать. Что вас вдохновляет и откуда брать идеи?

– Главное не бояться, начинать. Как только ты начинаешь что-то делать – чудесным образом находятся и люди, и информация. Я совершенно не знала, когда начинала, но в нужное время нашлись помощники, нашлись деньги, появилась возможность поучиться, что-то посоветовали, идеи и истории как-то сами приплывать стали, я начала искать и общаться с разными похожими проектами. Главное – держать всегда в сердце то, что ты делаешь, хочешь сделать. И всё нужное обязательно приложится.