День десятый – четырнадцатый
Все неделю работал, как проклятый, не отходя ни на секунду от компьютера со скайпом. Вообще, со стороны наша контора должна производить сильное впечатление – шесть человек в тесном помещении абсолютно молча и яростно долбят по клавишам, выдавая время от времени в пространство какой-то вскрик. Например, Цыбулин хохочет и кричит матерный боевой клич всякий раз, когда в сети находит смешную или удачную новость:
– Так их! Так их!
– Что случилось, Юра?
– Новость смешная. Потом расскажу.
Зато вот редактор Валерия Чернова периодически кричит и стонет, как раненная птица – это случается, когда она опять путает авторов. Дело в том, что у каждого из наших подшефных авторов имеется десяток сетевых псевдонимов, в которых невозможно не запутаться. «Владимиров, он же Миров, он же Нарышкин, он же Князь Тараканов, он же Давыдов, он же, – слышатся бормотанья Леры. – Нет, кажется, Князь это вообще другой человек, и, кажется, это вообще женщина. Блин, где мой список авторов?! Ну, вот опять я в них запуталась!..»
Я очень жалею и сочувствую Лере – я и сам давно уже перестал понимать, кому и когда я давал задания. Но система худо-бедно работает, и, хвала Всевышнему, без особых накладок.
Интересно, что между собой мы особенно и не общаемся: когда у тебя в скайпе весь день напролет висит десять собеседников, желание разговаривать с кем-нибудь просто так «за жизнь» пропадает напрочь. Лишь бы добраться до дома и поспасть.
День пятнадцатый
Еще одно следствие работы в нашем Заповеднике – полная потеря интереса к социальным сетям. Раньше я день напролет мог зависать в Фейсбуке, писал какие-то претенциозные посты о какой-то ерунде, участвовал в жарких дискуссиях в Контакте, читал какие-то посты в Живом журнале, обменивался новостями. Но через две недели работы в Заповеднике, и все – соцсети на помойку. За все время работы я не написал ни строчки ни в Фейсбук, ни в ЖЖ. Однажды только краем глаза просмотрел ленту друзей в ФБ, лениво отметив посты и ссылки, прошедшие через редактуру вашего корреспондента – да, знакомые все строки. И все.
Кстати, с той стороны (в смысле, на проукраинских сайтах) работают точно такие же команды – особенно это видно по валу постов в ЖЖ о «проваленном сезоне в оккупированном Крыму». Большая часть постов написана как под копирку, а в одном душераздирающем рассказе о плохой работе крымского общественного транспорта попались такие строки: «метро в Севастополе уже не работало, и мы пошли на стоянку такси!» Метро, Карл! В Севастополе нет метро, но кого это волнует, правда?! В принципе, это урок нам всем: наши авторы ленивы и нерадивы, они запросто могут нас подставить своим враньем, поэтому за ними нужно проверять всю фактуру. Но когда? Можно даже представить себе реакцию Цыбулина:
– Старик, отличное предложение! У тебя, похоже, есть куча свободного времени? Кажется, мы мало тебя нагрузили?..
День шестнадцатый
В конторе переполох. Как рассказала по секрету офис-менеджер Катя Брычева, все началось с того, что Владимир Радионович с Артуром и Юрой Цыбулиным решились-таки серьезно вложиться в консервный бизнес. Они закупили где-то под Ростовом несколько фур с тушенкой, которые затем повезут в северные регионы, где, очевидно, есть дефицит консервов. В итоге счета фирмы полностью пересохли, и платить гонорары нашим авторам оказалось совершенно нечем. И тогда в светлой голове Владимира Радионовича возникло интересное предложение: а почему бы не урезать гонорары в два раза?!
И вот теперь я вынужден всех с утра пораньше уговаривать писать тот же объем текста, но за меньшие деньги. Многие соглашаются: для многих из них платные посты – это единственная возможность заработка.
Некоторые авторы начинают протестовать, но у меня есть на это свой прием: «Пишите меньше, но чаще! Делайте не один большой пост, но два мелких – и вы ничего не потеряете».
В итоге на все эти переговоры я убил весь рабочий день. И получил от Владимира Радионовича выговор: из-за того, что авторы ничего не писали, произошел обвал траффиков наших сайтов.
– Нужно эффективнее решать вопросы, – написал он мне в скайпе. – Пока выговор, потом буду штрафы вычитать из зарплаты.
Гад. Ну, разве есть на этом свете справедливость, а?
– Кстати, ты знаешь, почему Юра назвал нашу контору Заповедником? – спросила меня вечером подвыпившая Лера (после работы мы зашли развеяться в ближайший приличный бар).
– Не знаю. Наверное, из-за нашего «лесного» офиса Forest Plaza? Или от романа Саймака «Заповедник гоблинов»?
– Может быть, но Юра говорит, что мы тут разводим всяких тварей, которых хочется перестрелять. Но нельзя. Потому и Заповедник.
– Ты здесь не устаешь от всего этого?
– Многие живут так годами. Терпеть не могут нелюбимую работу, но идут на нее утром. Потому что бороться с чувством обрыдлости можно очень долго.
Лера – это единственный человек в нашей фирме, с кем можно поговорить по душам. Витя Симоненко – типичный карьерист и подхалим. Надеется, что Владимир Радионович его по достоинству оценит и заберет в мир большой политики, в сверкающие коридоры власти. У офис-менеджера Кати мозги промыты до состояния блеска парадных литавр. Портрет Путина на рабочем столе, все разговоры про политику сводятся к риторическому: кто, если не он?! Она даже ездила на Селигер от движения «Наши», о чем сохранила самые трепетные воспоминания:
– Мне доверили стоять на большой звезде, а это не каждому доверят!
День семнадцатый
В Заповеднике появился новый персонаж: некто Константин Муженин. Заместитель директора по общим вопросам, как его представил Владимир Радионович. Круглое и гладко выбритое лицо с профессиональной – «я-все-понимаю» – улыбкой, аккуратно зачесанные набок волосы, белая рубашка с коротким рукавом, остроносые туфли, смартфон Vertu в чехольчике на поясе. Не хватало только значка «Бывших чекистов не бывает».
С первого же дня новый замдиректора продемонстрировал свою незаурядную способность мести по-новому. Приказ номер один: о введении таблиц отчетности. То есть, у нас и так есть сетевой рабочий план, куда мы аккуратно заносим кто, сколько и на какие темы нам сегодня написал. Но вот Муженину, видите ли, с сетевыми документами работать неудобно, он потребовал составлять для себя специальную таблицу, распечатывать ее на бумаге, и чтоб все редакторы расписывались бы на этом документе.
Цыбулин сразу же послал заместителя по известному адресу:
– В гробу я видел этого заместителя со своими бумажками!
В итоге обязанность вести отчетность была возложена на офис-менеджера Катю, которая в отместку перестала покупать нам пирожки.
День восемнадцатый
Новая инициатива от Муженина: мы должны перейти на «белую бухгалтерию» и на банковские методы оплаты. Как я уже говорил, половина наших авторов – это украинцы, живущие на Украине, которые получают от нас гонорары самыми разнообразными путями – кто-то через анонимные банковские переводы, кто-то через систему web-money, некоторые практикуют даже биткойны. Но вот Муженин потребовал пресечь эту анархию и ввести единообразие: все наши авторы должны подписать с нашей бухгалтерией официальный трудовой договор, предоставив официальные банковские реквизиты.
– Но что же делать, если банк украинский? – потребовали мы объяснений.
– Ничего страшного, мы и с украинскими банками тоже работаем, – последовал бодрый ответ.
– Но вы понимаете, какая сейчас ситуация на Украине?
– Какая?
– Вы же понимаете, что у наших авторов могут быть крупные неприятности, если там узнают, что они получают деньги из Москвы за статьи?
– Неприятности? – безмятежно улыбнулся Муженин. – Зачем вам неприятности? Вы работайте с теми авторами, от которых не будет никаких неприятностей.
И снова улыбнулся нам своей профессиональной улыбочкой, давая понять, что на каждый наш вопрос будет дан такой же обезоруживающий своей демагогической простотой ответ.
Взбешенный Цыбулин в ответ разразился тирадой о том, что именно такие дубоголовые «службисты» и сливают информационную войну Западу. Юра принялся было названивать Владимиру Радионовичу, но безуспешно – похоже, решение было окончательным и бесповоротным. Вид при этом у Цыбулина был совершенно потерянным:
– Политика, бессердечная ты сволочь.
Муженин праздновал победу.
Сплетня от Кати: Муженин – это человек, назначенный «сверху» – то есть теми, кто распределяет бюджет на «патриотическое воспитание». Около месяца или двух он ничего не делал и просто получал зарплату, но сейчас Муженин почему-то решил включиться в процесс. Не иначе, опасается Катя, решил отжать бизнес у Радионовича.
День девятнадцатый.
Сегодня получил первый отказ работать по договору. Сергей Григорьев из Киева прислал мне грустные «смайлики»:
– Я живу в Киеве под «хунтой», и если кто-то узнает, что я пишу вам – я же сяду за сепаратизм. И это не шутки!
Но потом спросил, есть ли у него еще время поработать. Я прикинул: Муженин никаких сроков перехода на «белую» бухгалтерию не поставил, стало быть, месяц Сергей вполне может потянуть с подписанием.
– Давай я сейчас вам ударно писать буду, денег подработаю, а там посмотрим – может быть, что-то изменится.
– Давай.
Заодно начинаю ближе знакомиться с подшефными авторами. Один из самых исполнительных и интересных авторов – Игорь N. Бывший инженер-конструктор с «Южмаша». Выяснилось это случайно, когда я заказывал пост о разрыве хозяйственных связей между авиастроительными предприятиями России и Украины, о перспективах украинской ракетной отрасли в самостоятельном полете – тогда украинские двигатели обещали покупать американцы. Но не успел я записать техзадание, как получил развернутый анализ печального будущего некогда знаменитой ракетной корпорации, где когда-то разработали знаменитую «Сатану» – ракету Р-36М. Теперь же там делали вагончики-бытовки – мобильные казармы.
– Откуда у вас столько информации? – спросил я, восхищаясь стройными колоннами цифр.
– Так это же мое родное предприятие! Правда, уже бывшее – сейчас я год уже без работы.
Еще один топовый автор: пожилая школьная учительница из украинского города Сумы, обладательница огромной коллекции мужских псевдонимов – кстати, до того, как мы стали близко общаться, я и не подозревал, что автор с псевдонимами «Megavatnik» и «Дискурсмонгер» может быть женщиной. Еще у учительницы обнаружились трогательные и типично советские комплексы: «Вот, вы пишите про раскол в благородном еврейском семействе – про Ротшильдов против Рокфеллеров. Нет ли здесь привкуса антисемитизма? Вы не поймите меня неправильно, я за плюрализм мнений, но стоит ли евреев делать главным лейтмотивом?»
Наконец, третий из моих любимчиков – Иван. Выпускник одного из престижных московских вузов, политолог, работал на каких-то выборах на «Единую Россию». Любит повторять: если человек умеет писать, то он напишет о чем угодно. В свободное от написания постов время сочиняет «путевые заметки» о путешествиях украинцев по российским городам и весям. Читаются эти «записки Марко Поло» как песня: «Я был изначально очень скептически настроен к России. Я думал, что меня ожидает какой-то тоталитаризм, постоянная субординация поведения, полицейский контроль. Но, то, что я увидел сам, меня поразило неописуемо. Россия — это абсолютная свобода во всем. Русские живут своей собственной жизнью, совершенно другой, чем мы себе представляем...»
День двадцатый.
Кажется, у меня неприятности. Константин Муженин прочитал мой Фейсбук и принес распечатки некоторых моих постов. И, изобразив из себя босса, потребовал признаться в работе на иностранные спецслужбы:
– Ты правда так думаешь или тебе заплатили? Подумай хорошо, прежде чем отвечать.
Господи, и такой тактике разговора их учат в этих Академиях ФСБ?!
Потом пришел Цыбулин и, вызвав для разговора в коридор, мрачно произнес:
– Старик, тебя сливают. Муженин хочет поставить своего человека на твое место, но мы попробуем удержать тебя. Ты главное, подумай, что сказать, когда тебя Радионович вызовет.
Что ж, спасибо, Юра, за предупреждение. Я подумаю.
И в тот же день я написал заявление об уходе.
С меня, действительно, хватит.
