Закредитованность населения РФ бьёт рекорд за рекордом: едва мы пережили новость конца 2023 года, что «количество кредиток с просрочкой в России впервые превысило четыре миллиона», нас настигли новые цифры. По данным Федеральной службы судебных приставов, в 2023 году задолженность россиян перед банками выросла до рекордных 3,2 трлн рублей (наибольший показатель за всё время ведения статистики ФССП). При этом в Национальной ассоциации профессионалов коллекторской деятельности (НАПКА) уверены, что 26% просрочек (а это почти 67 млрд рублей) — «бесперспективные» (то есть вероятность возврата долга стремится к нулю: населению попросту не из чего выплачивать зависшие суммы). Неудивительно, что на этом фоне Госдума приняла, а президент подписал закон о самозапрете на кредиты: этот инструмент может обезопасить россиян не только от мошенников, но и от собственных попыток «занять до лучших времён».
При этом растущий спрос на кредиты наглядно демонстрирует две тенденции: стремление найти деньги, когда их не хватает на жизнь, и невозможность копить, когда цены растут быстрее зарплаты. Почему всё так и насколько всерьез кризис ударил по карману россиян, разбираемся с Сергеем Смирновым, доктором экономических наук, ведущим научным сотрудником Института научной информации по общественным наукам РАН.
«Общество суточного потребления»
«Хотелось бы акцентировать внимание на характере изменений, – говорит Сергей Смирнов, – всё происходит по нарастающей. И те явления, которые ещё в 2022 году происходили по инерции из-за неопределенности и попыток адаптации к новым реалиям, в 2023 году укрепились. Теперь они могут считаться свидетельством качественных изменений в потребительском поведении населения.
К примеру, в 2022 году сумма кредитов физлиц приросла на 2 триллиона рублей (то есть в начале года объем был 25,1 трлн рублей, а к концу получаем 27,1 трлн). А в 2023 году сумма прироста увеличилась более, чем в три раза – до 6,2 трлн рублей! Объём кредитов, полученных физическими лицами, достиг 33,7 триллиона рублей. Разница пока ещё не на порядок, но уже колоссальная, и это определенно сюжет для обсуждения».
Сергей Смирнов. Фото: nisse.ruПочему люди берут так много кредитов? Ответ очевиден: тех денег, которые они получают от работодателей, не хватает на жизнь. Инфляция растёт быстрее зарплат. К тому же на рост стоимости продуктов первой необходимости влияют и последствия санкций. Например, нехватка собственной продукции, логистические сложности и дороговизна «параллельного импорта» и банальное отсутствие необходимых товаров и комплектующих, даже с учетом импортозамещения.
«Все мы ощущаем рост цен, и остается только иронизировать, когда СМИ подают в качестве нашей главной проблемы – отсутствие яиц и бананов. На самом деле всё невесело: если ориентироваться на данные Росстата, то цены на товары и услуги в прошлом году выросли в среднем на 7,4%, на продовольствие – на 8,2%, на непродовольственные товары и услуги – на 6%.
Если сопоставить эти цифры с данными аналитического центра НАФИ, который подсчитал, что наибольшая доля закупок – это именно продукты, и мы стали тратить на еду ежемесячно в среднем на 4 500 рублей больше, то всё становится на свои места. Мы тратим на приобретение еды большую долю наших расходов. А ведь ещё нужно одеться и обуться. Машины же мы не каждый день покупаем.
В итоге мы становимся не обществом потребления, а тем, что я образно называю “обществом суточного потребления”: мы покупаем только товары первой необходимости, отказываемся от крупных закупок на неделю или несколько вперед, а режим посещения магазина приближается к ежедневному – берем то, что остро необходимо и на что хватает средств здесь и сейчас».
Прогноз неутешительный
По информации НАФИ, только 4% населения России может купить себе «что угодно», 34% испытывают сложности уже с одеждой и обувью, а 7,6% россиян признались, что им не хватает денег на еду! Это при том, что средние затраты на неё в месяц – 21 100 рублей (треть россиян тратит и того меньше – до 10 000 рублей). Если отталкиваться от средних цифр, выходит, что только на продукты ежемесячные затраты выросли на 20% минимум. Индексация зарплат при этом в 2023 году в лучшем случае дотянула до 9,3%.
«Вот и получается, что потребление якобы растёт, но по факту это история вынужденная и не от хорошей жизни, – анализирует Сергей. – Прогнозы же и вовсе неутешительные: в ноябрьском исследовании RosExpert ряд данных указывают, что в 2024 году работодатели уже не смогут повышать зарплаты сотрудниками».
Фото: Кузьмичёнок Василий/АГН «Москва»95% компаний (из 239 опрошенных), которые в целом готовы проиндексировать зарплаты в текущем году, подчеркивают, что рост будет меньше 2023 года (не более 8%). Да и повышать будут не всем: 27% откровенно признают, что повысят зарплату только части персонала. Какова будет эта часть и что будут делать те, кто не афиширует свои планы, остаётся загадкой.
Куда и как «растет производство»
К позитивным цифрам, сигнализирующим о росте производства, тоже стоит относиться с определенной осторожностью. Нет поводов не верить данным Росстата в целом, но некоторые вопросы всё же возникают.
«Рост производства действительно у нас произошел. Давайте посмотрим, опять же, на статистику Росстата по промышленному производству. Из 85 субъектов РФ в 67 производство выросло, а сократилось в 18 соответственно (и мы помним, что все данные приводятся «без учета ЛНР, ДНР, Херсонской и Запорожской областей»), – уточняет Сергей Смирнов. – Но каких-то логичных объяснений, почему, к примеру, в соседних районах разброс прироста может быть в десятки процентных пунктов, не приводится.
Мы не видим общей картины, не понимаем процессов (из статистики они не очевидны). Допустим, я могу предположить, что скачок в 117% по Курганской области связан с тем, что она входит в десятку поддерживаемых государством областей с ИПР (индивидуальными программами развития региона). Но почему тогда у Псковской области, которая тоже в их числе, нет никакой динамики? Почему, к примеру, я вижу экстремальные цифры у соседних регионов: производство в Камчатском крае выросло почти на 130%, а в Приморском – снизилось на 11,5%?
У большинства экономистов на этот счет есть своя теория. О ней упоминают и Наталья Васильевна Зубаревич, и Игорь Липсиц: производство, как некогда в Советском Союза, растёт за счет оборонных заказов. И тогда всё встает на свои места: цифры не врут, но и рост производства в этом случае не повышает качество жизни населения, продукты всё так же дорожают, а зарплаты (за пределами оборонного сектора) не растут».
Новый виток расслоения общества
И последнее, но не по значимости. Пока одни идут в банки за деньгами, потому что не на что ходить за продуктами питания (и эти нуждающиеся даже думать не хотят о способах возврата потенциальных долгов), другие на кризисе… богатеют.
Фото: Киселев Сергей/АГН «Москва»«Очень большая проблема, как мне кажется, это то, что общество в России абсолютно четко разделено на глобальные группы, и я сейчас имею в виду исключительно финансы, – говорит Сергей. – Примерно у четверти населения есть достаточно крупные вклады в банках. И если в 2022 году в состоянии смятения люди средства выводили, пытаясь адаптироваться к изменениям, то в 2023 году объем банковских вкладов вырос почти на 5,5 трлн рублей. И пока одни беднеют, залезая в кредитные долги, другие получают повышенный доход по депозитам благодаря росту ключевой ставки ЦБ РФ. Даже с учётом вступления в силу налога на проценты с депозитов, которые по итогам 2023 года предстоит уплатить до 1 декабря 2024 года, прибыль у этих 25% граждан всё равно растет.
Казалось бы, Росстат рапортует о том, что у нас сейчас самый низкий показатель бедности за последние годы. И не стоит думать, что это надуманные цифры, ведь социальные выплаты, как это было в пандемию, существенно повышают средние показатели. А выплаты семьям мобилизованных в 2023 году тоже ведь можно причислить к социальным. Суммы были для многих очень внушительными, и в итоге уровень бедности за их счет реально мог снизиться, надо лишь четко понимать, что это временный эффект.
Аналогичная история с безработицей. Росстат рассказывает об очередных рекордах: численность незанятых за 2023 год снизилась до очередного исторического рекорда (около 3,5% от рабочей силы – то есть порядка 550+ тыс. человек). Кадровые сервисы пишут о самой высокой за многие годы потребности в персонале: спрос в 2,5, если не в 3 раза, превышает предложение даже в госструктурах.
Подобного действительно никогда не было. Но мы тоже должны чётко понимать, что это происходит из-за оттока профессионалов, следовательно, надо задумываться ещё и о профессионально-квалификационных соответствиях сегодняшних работников и соискателей. И это невеселые мысли, поскольку мы знаем, что даже при весьма хорошем балансе внешней торговли в секторе научных исследований и разработок в реализации и внедрении их на практике мы пока еще неэффективны».
