Предваряя рассуждения, нужно, наверное, сказать несколько слов о себе. Меня зовут Саша Чеппаруло, я итальянец. Мне 28. Проживаю в Санкт-Петербурге, где учусь на последнем курсе аспирантуры, изучая драматические фантазии Н.В. Кукольника. Я из маленького города под Миланом, Маджента. Однако моя семья с юга: отец из Казерты и мать из Калабрии. Окончил бакалавриат в Миланском государственном университете, учился на философском факультете. Прошёл конкурс от Россотрудничества и поступил в магистратуру в СПбГУ, где также учился на философском факультете, после чего уже поступил в аспирантуру по русской литературе.
Саша Чеппаруло. Фото: из личного архиваЯ начал изучать русский язык самостоятельно, пока учился в Милане. Потом стал заниматься с носителем языка. Сотрудничал с итальянскими газетами и специализированными журналами, такими как «L'Intellettuale Dissidente» (сейчас «Dissipatio»), «Barbadillo.it» и «Limes», занимаясь в основном Россией (культурой и литературой) и геополитикой. В настоящее время сотрудничаю с итальянскими газетами «Il Borghese», «Dissipatio» и специализированными журналами «Limes», «Dimensione Cosmica» (журнал по фантастике) и «Studi Evoliani», для которых я перевожу рассказы и статьи с русского на итальянский.
В номере журнала «Limes», посвящённом распаду СССР, был опубликован мой перевод отрывка из романа В.П. Аксенова «Остров Крым» и нескольких статей на геополитические темы. В журнале «Dimensione Cosmica» (весна 2023 года) опубликованы моя статья о советской постстругацкой и постперестроечной русской фантастике, перевод рассказа Евгения Лукина «Наваждение» и его же статьи «Взгляд со второй полки», а также статья о творчестве Лукина «Il fantastico come diagnosi della realtà» («Фантастика как диагноз действительности») и, наконец, рецензия на «Волны гасят ветер» и «Хромую судьбу» братьев Стругацких.
P.S. Моё полное имя – Саша. Мои родители хотели меня назвать Alessandro, однако они сочли правильным «пощеголять» перед друзьями и поэтому выбрали такое для нас экзотическое имя, никак не подразумевая того, что в русском языке «Саша» является сокращённым вариантом полного имени «Александр». Nomen omen, как говорится.
Представившись, как мне кажется, вполне обстоятельно, перейду к делу и поделюсь своими соображениями о современном западном неоязычестве, черты которого то и дело наблюдаются и в России. Конечно, на неоязычество можно обрушиваться с разных сторон, но я обращу ваше внимание на одно из его простейших и одновременно очень заметных явлений, а именно – на собакопоклонство, или кинолатрию. На Западе и, к сожалению, уже не только там очевидно, что питомцы (чаще всего собаки и кошки) стали заменять нам других людей/партнёров/близких. Прежде чем продолжить, сразу уточню, что я придерживаюсь следующего мнения: мы живём в эпоху неоязыческого гедонизма (эпикуреизм и гедонизм – это очень разные вещи). В наше время существует огромное множество идолов. Они быстро появляются и так же быстро исчезают, не оставляя никакого следа за собой. Деньги, секс, спорт, мода, хобби, успех, «комфортофилия» и другие являются некоторыми из более распространённых. Однако, несмотря на «жидкость» обществ (как говорил Зигмунт Бауман, «текучую современность») и человека, никакой анархии в этом нет, напротив – строгая иерархия. Единственный не меняющийся, а наоборот, всё больше и больше усиливающийся «бог» наших времён – это удовольствие. Мы хотим всё и сразу. Из «покупателей» мы превратились в постоянно нуждающихся в удовлетворении индивидуумов. Самыми опасными врагами для «удовольствия» являются при этом такие аристократические достоинства, как скука, самоконтроль и христианская сдержанность. «Скука» – это синоним «пустоты», а сегодня мы должны быть всегда «сытыми» (в самом широком смысле этого прилагательного).
Фото: Никеричев Андрей / Агентство «Москва»Возвращаясь к кинолатрии (и Понтифик, и патриарх Московский и всея Руси обратили внимание на этот феномен), стоит отметить, что данная тенденция основывается прежде всего на том, что гораздо сложнее иметь и следить за устойчивыми и стабильными отношениями с людьми, так как с ними надо говорить, их надо слушать, слышать и понимать, у них могут быть разные желания и взгляды и проч. Другими словами, нужно больше терпения, сил, забот или, как принято говорить в эпоху «стресса», нервов. С собаками всё проще. Они нас и так поймут. С ними можно не обсуждать сложные темы или какие-то интимные вопросы. Удобнее вести постоянные монологи-пустословия, чем диалоги: собаки всегда готовы нас слушать, они не будут задавать вопросы, не будут нам возражать. Собакопоклонство является следствием того, что мы ищем только удовлетворение во всём и всех. Любого рода отношения с людьми превращаются в поиск немедленного удовольствия, будь это секс или просто интересное времяпрепровождение. Дальше нам человек не нужен. Происходит реификация (опредмечивание), использование и утилизация другого.
Фото: Natasa Mirkovic / UnsplashНа данные высказывания многие мне отвечали тем, что любовь к собакам – неотъемлемая часть наших традиций. Разумеется, дружба собак и людей – это молекула нашей культурной ДНК (тут можно вспомнить Одиссея и Аргуса). Однако в наши дни мы имеем дело с совсем иным феноменом. Когда возлюбленных объединяет не желание построить дом и иметь детей, не желание быть друг с другом, вместе созидать жизнь во всех её смыслах, а любовь к питомцам или, обобщая, разделение определённых хобби, таких как спорт, разного рода времяпрепровождение или даже собственная профессия, то это уже становится патологическим. Нет направленных на будущее целей, так как они предполагают работу над собой, самоконтроль и, может быть, временную внутреннюю «пустоту». Нет высшей единой идеи (или идеала), на основе которой можно «обустроить» реальность. Несмотря на то что в Европе уже 100 лет модно говорить о нигилизме в случае любого появившегося кризиса ценностей или культуры, речь на самом деле не идёт об этом. Современная forma mentis безусловно низшая в силу её материализма. Однако как мы уже замечали, проблема в другом. А именно в том, какая цивилизация предпочтительнее: неоязыческая, со всем её культом удовольствия и сонмищем идолов, или христианская.
