Он также отметил, что советская власть «репрессировала множество пострадавших и лишь условно, в приступах слабости, временами реабилитировала часть жертв, оставляя их, однако, „меченнымиˮ неясной какой-то виной». На себя вину она не брала, не каялась, „и не ей быть правопредшественницей правовой демократииˮ», пишет судья.
Судья Конституционного суда РФ Константин Арановский. Фото: Алексей Никольский / РИА НовостиЭто «особое мнение» относится к декабрьскому постановлению КС о возмещении жилья в Москве, отнятого советской властью у репрессированных родителей трёх женщин, которые сами родились в высылке или спецпоселении. Законодательство столицы не давало им такой возможности, но суд встал на их сторону.
Против этого конкретного решения Арановский не выступает. По его словам, он просто решил подчеркнуть, что реабилитацию жертв репрессий нельзя рассматривать как возмещение вреда виновником. Восстанавливать справедливость, считает он, можно не только по вине, но и по милосердию, а также из-за веры в правду.
На фоне резонанса, вызванного высказыванием судьи, Конституционный суд поспешил от него дистанцироваться: мол, это личное мнение Арановского, большинство судей КС придерживаются другого.
Отреагировал и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он заявил, что де-факто и де-юре Россия – правопреемница Советского Союза.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Фото: kremlin.ruПервый зампред комитета по госстроительству и законодательству Михаил Емельянов даже осмелился высказаться о юридической некомпетентности судьи КС: путать правопреемство и политический режим недопустимо, считает депутат. Он напомнил об историческом опыте Франции, где также происходило чередование политических режимов, однако это не мешает считать «Францию-республику» правопреемницей «Франции-монархии». «Можно по-разному оценивать политический режим, но к правопреемству это не имеет отношения», – говорит Емельянов.
Чтобы разобраться, кто прав, а также понять, что в современном контексте значит это неожиданное высказывание судьи КС, мы обратились к экспертам.
Алексей Мазуров, доктор исторических наук, президент Государственного социально-гуманитарного университета и ректор Свято-Филаретовского православно-христианского института:
– По отношению к Российской империи РСФСР не является правопреемницей. Это легко доказывается исторически: мы не подтвердили ни один международный договор (например, те, которые были заключены в рамках Антанты), мы отказались от всех долгов Российской империи, национализировали собственность.
Что касается СССР и современной России, то здесь полного разрыва не было, и полной декоммунизации не было у нас в стране. Поэтому про преемство от СССР к РСФСР и дальше к Российской Федерации говорить, конечно, можно и нужно, потому что мы унаследовали место в Совете Безопасности ООН, унаследовали «ядерный чемоданчик» со всеми вытекающими последствиями, мы унаследовали долги СССР и так далее. Юридическое правопреемство здесь как раз прослеживается.
Заявление судьи Арановского противоречиво, но симптоматично. Оно обнажило висящий в воздухе вопрос: кто мы и как всё это соотносится с Российской империй, с «Россией, которую мы потеряли»? И то, что по-прежнему есть в обществе взгляды и «красных», и «белых». Но есть также и запрос на справедливость: в обществе хотят справедливости, её реализации, хотят, чтобы звучали слова об этой справедливости. Этого нам очень не хватает сегодня. Но говорить о том, что государство не несёт ответственности за это... На мой взгляд, несёт. Иначе получится, что пострадавшие в массовых репрессиях не имеют права ни на что.
Если говорить об этической стороне проблемы, я считаю, это требует широкого общественного обсуждения. Этические вопросы могут ставить и общественные организации, движения, форумы, и историки. Я сторонник Карамзина, который считал, что нравственность в истории присутствует, без неё нельзя. Если мы возьмём самые древние эпохи развития исторической науки, то в истории искали героев, являющихся образцами для подражания, своего рода позитивными примерами. Без этого, на мой взгляд, история немыслима. Мы ведь не хотим изучать историю злодеев, она порождает отвращение. Мы хотим знать позитивную историю и хотим, чтобы история была позитивной.
Михаил Сергиевич, юрист:
– Вопрос о правопреемстве России Советскому Союзу сложный и политологически, и юридически. Есть аргументы за и против. Все юристы знают, что был переходный период в 1990-е годы, когда почти в полном объёме действовало советское законодательство. И до сих пор ещё действует ряд советских норм. Это означает, что правопреемство имеется. Плюс международное законодательство: Россия полностью признала все договоренности Советского Союза. В 1995 году был принят федеральный закон, в котором говорится, что РФ является стороной международных договоров в качестве государства – продолжателя СССР.
Если Россия объявляет себя хотя бы в какой-то части правопреемницей Советского Союза, это значит, что она является правопреемницей полностью. По аналогии с наследством: либо вы его принимаете полностью, либо полностью отказываетесь от него. Вы не можете принять наследство и не принять долги наследодателя.
Почему судья посчитал необходимым высказать особое мнение – здесь можно только догадываться. Само по себе решение Конституционного суда (по делу о возмещении жилья в Москве детям репрессированных – прим. ред.) неоднозначное, потому что в РФ нет закона о реституции. Есть закон о реабилитации жертв политических репрессий, но в нём не говорится о возмещении ущерба репрессированным. Это решение КС – попытка восстановить справедливость. Надо сказать, что КС оказался в трудном положении. С одной стороны, надо восстановить справедливость, а с другой, чётко дать понять, что это решение является единственным, не прецедентным, чтобы другие такие же репрессированные не рассчитывали на возможность апеллировать к нему.
При этом судья пытается обосновать это тем, что Россия за Советский Союз ответственности не несёт, но он обосновывает это как юрист, употребляя термин «правопреемство». Мне кажется, обосновывать это надо было как-то по-другому – политологически, историософски. Можно было сказать, что это то же самое государство, но политически, идеологически оно не наследник Советского Союза, хотя юридически и является правопреемником. Поэтому оно осуждает преступления советского режима, диктатуру, тоталитарный строй, не оправдывает жертвы, но готово, например, возмещать ущерб. Это нормальный политический ход, и здесь не надо прибегать к сложным юридическим рассуждениям о правопреемстве.
В конце концов, рассуждение о том, что Россия не правопреемник Советского Союза – это попытка объяснить и обосновать точечные блага жертвам репрессий без общего покаяния и признания ответственности СССР и Российской Федерации перед ними.
Иерей Павел Бибин:
– Это смелое заявление. Впервые за многие годы на самом высоком правовом уровне вдруг зазвучала тема правопреемства советскому государству, преступлений советского режима, реабилитации жертв репрессий. Мне кажется, это очень важно. Самое главное, что прозвучало, – это то, что преступления советского режима могут и должны быть осуждены, как это произошло в других европейских странах.
Но начинать, конечно, нужно не со снятия с себя ответственности, а с того, чтобы её на себя взять. (В первой части своего заявления Арановский как раз попытался об этом сказать.) Только в этом случае преступления советской власти могут быть исправлены. Ведь в России ещё слишком много всего советского.
Тема политических репрессий сегодня снова привлекает к себе общественное внимание. Люди встревожены в связи с резонансным процессом в Пензе. Я думаю, что это заявление могло быть направлено на то, чтобы снять общественное напряжение или отвлечь внимание. Но сам факт того, что судья КС говорит такое, – беспрецедентная вещь. Это, конечно, может вызвать волну возмущения со стороны коммунистов. Для них приход советской власти – это невероятный шаг вперёд, а тут, по сути, сказано, что к власти пришли преступники.
Без расстановки этих акцентов, без законодательного осуждения действий коммунистического режима, как это было в Германии, Чехии, у нас постоянно будут двойные стандарты. Более того, мировое сообщество нам никогда не поверит. Ведь негативное отношение к нашей стране во многом связано с тем, что мы до сих пор не осудили преступлений советского режима. До тех пор, пока это не произойдёт, мы сами не сможем обрести почву под ногами. Это, может быть, даже важнее, чем мировое общественное мнение.
Ярослав Белоусов, публицист:
– Логика существ, накинувшихся на судью Конституционного суда Константина Арановского из-за особого мнения об отсутствии преемственности между Россией и СССР, меня просто поражает.
Сразу больше десятка «политологов» и «экспертов» тут же напомнили о приравнивании коммунизма к нацизму, о «прозападной» точке зрения Арановского. Почему отвергать каннибализм – значит быть западником, объясните мне?
Вот говорят, что кроме репрессий были ядерная бомба, победа в Великой Отечественной войне и удачи в построении социального государства (это проговаривают потише, чтобы никто не услышал). Безусловно, память о Победе священна, но зачем её приплетать сюда? Речь идёт и о преступлениях, которым нет срока давности. И которые затмили всё, что было до этого, если говорить о масштабах и глубине духовного падения.
Разумеется, российская историческая преемственность была прервана революцией 1917 года. С тех пор на русской почве пытались вырастить уродливый химерический колосс, оказавшийся в итоге нежизнеспособным.
Нежизнеспособным потому, что есть живительная сила нации, пробивающаяся через любые искусственные конструкции вроде «советского человека». Грузины остались грузинами, армяне – армянами, и лишь украинцев и белорусов удалось вывести советской власти в противовес русским. Но не советского человека. Поэтому 70 лет – это период проблеска и великого триумфа 1945 года сквозь тёмные 1920–1940 годы и серые 1950–1980-е.
Николай Сванидзе, журналист, общественный деятель:
– Сама по себе позиция судьи Арановского представляется мне исключительной. Он позволил себе очень чёткую тонкую гражданскую формулировку. Это мужественный поступок, который делает ему большую честь.
При этом ни Ельцин, ни Путин не говорили, что мы наследники сталинских преступлений. В правовом поле Арановский как будто ломится в открытую дверь. Мы скорее исторические наследники СССР, как и Российской империи, царской Руси, – нам никуда от этого не деться. Это же не значит, что мы должны наше наследие представлять себе предметом нашей гордости от и до. Чего-то необходимо и стыдиться, конечно, но ничего нельзя замалчивать.
Но это значит, что вопрос переходит из правовой плоскости в морально-этическую или историческую, а историей должны заниматься историки. Проблема в том, что сейчас история превращена в идеологию. Власть использует прошлое для идеологического обоснования своего статуса. Отсюда и пафос гордости. Мы это видим по интерпретации событий Второй мировой войны. Политики берут на себя функции историков.
Для того чтобы этот подход изменился, должно измениться самосознание власти, она должна отменить госмонополию на все сферы жизни общества, в том числе на историю. История – это наука, её надо уважать. При этом народ историей не интересуется. Она увлекает людей только в качестве приключенческого романа, как фикшн, который отвлекает от реальности, в котором можно врать. В этом смысле народ готов поверить во что угодно. Для перемены этой ситуации должны нормально работать общественные институты, которые регулируют отношения власти и народа: суд, пресса, выборы и т. д.
Александр Сунгуров, президент гуманитарно-политологического центра «Стратегия»:
– Этот прецедент говорит о том, что люди с самостоятельным мнением, работающие в Конституционном суде, решили, что пора это мнение высказывать, иначе будет поздно. Они попросту могут уйти из суда. Ведь Арановский уже фигурировал в громком скандале с АП, но удержался, несмотря на свою самостоятельную позицию.
На самом деле он ставит вопрос о покаянии. Мы к этому сейчас не готовы. Но рано или поздно это придётся сделать, как и в Германии. Поэтому никто не скажет, что нынешний Берлин – наследник фашизма. У нас пока наблюдаются обратные процессы, вымарываются частные инициативы, государство пытается руководить всем.
Но процесс подготовки страны к покаянию уже начат. Те, кто предложил конституционные поправки, открыли ящик Пандоры. Не случайны критические выступления двух сенаторов и этого судьи (сенаторы Елена Мизулина и Людмила Нарусова выступили в Совфеде по поводу поправок в конституцию – «С»). Уверен, что этот процесс не планировался, как в случае принятия советской конституции, но люди-то изменились. Волнами это непринятие будет развиваться, и в течение 10–20 лет мы увидим кардинальные изменения.
