В 1809 году Россия одолела Швецию в кровопролитном противостоянии. Как только началась война, Александр I сработал, что называется, на опережение и быстро издал манифест, в котором пообещал не отбирать у финнов все те привилегии, что когда-то им дали шведы. После капитуляции противника и заключения Фридрихсгамского мира Финляндия влилась в состав Российской империи.
Но сам император неоднократно заявлял, что «Финляндия — не губерния, Финляндия — это государство». На деле так и было. Великое княжество Финляндское получило статус автономии, где реальная власть была у генерал-губернатора. У финнов был свой императорский Сенат, свои судебная и таможенная системы, банк и национальная валюта. К тому же официальными языками в княжестве считались финский и шведский. Ни о какой русификации не шло и речи.
Трепетное отношение к княжеству сохранил и Николай I. При нём в школах дети могли обучаться на финском языке. Вообще государь тщательно оберегал финскую культуру и традиции. Не изменилась ситуация и при Александре II.
Финская открытка с народными танцами, 1907 годШли годы. Великое княжество Финляндское продолжало сохранять свою автономию, в которую доступ чему-то русскому по факту был запрещён. И такое положение устраивало всех. Поэтому, когда Александр III внезапно вспомнил, что в составе его империи есть государство в государстве, это вызвало большое недовольство. Процесс русификации, запущенный государем, постоянно тормозился. Отторгала его финская земля. Но император продолжил гнуть свою линию. Затем эстафету перенял Николай II.
Но несмотря на то, что финны теперь изучали русский язык, вместо сейма появился однопалатный парламент, а петербургские чиновники могли издавать законы для Великого княжества, накала страстей не было. Финны быстро адаптировались под новые условия, поскольку поняли, что всё равно никто к ним лезть не будет.
Но затем грянула Февральская революция 1917 года. Понимая, что великая империя вот-вот погрузится в пучину гражданской войны, финны объявили о своей независимости и стали ждать ответной реакции. Большевикам, захватившим власть, было не до них, поэтому Владимир Ленин признал независимость княжества. Так Финляндия стала свободной. Но сохранить дружеские отношения между двумя молодыми государствами оказалось невозможным. Скорее всего, Советский Союз сумел бы превратить Финляндию в одну из своих республик, если бы не одно «но». И этим «но» стал Карл Густав Эмиль Маннергейм – бывший генерал-лейтенант Русской императорской армии, этнический швед, которому было суждено стать главным защитником Финляндии.
Гнетущая тень большевизма
Карл Маннергейм происходил из старинного шведского рода баронов. Они не были богатыми, но прекрасно знали свою историю и очень ею гордились. Карл родился в финском городке Аскайнен в 1867 году, то есть когда Финляндия уже являлась частью Российской империи. К русским он относился весьма лояльно, как, собственно, и к самой монархии.
Братья и сестры Маннергейма. Карл Густав Эмиль крайний справа. Автор неизвестенМаннергейм не отличался прилежным поведением, за что его и отчислили из кадетского корпуса. Но взбалмошный характер компенсировали выдающиеся умственные способности. И поэтому парень уже через год поступил в Николаевское кавалерийское училище в Петербурге. Поскольку Карл владел русским языком и не считал русских врагами и оккупантами, он стал служить в российской армии, хотя этого от него никто не требовал.
В 1896 году Маннергейм в качестве младшего ассистента принял участие в коронации Николая II. Более того, во время приёма в Большом Кремлёвском дворце он даже сумел поговорить с государем. И тот короткий разговор сильно впечатлил финского офицера. Он до конца жизни проникся уважением к императору. А в 1904 году Карл Густав побывал на последнем балу в Зимнем дворце. Его жизнь полностью соответствовала стереотипам: Маннергейм увлекался алкоголем, женщинами, азартными играми и просто обожал верховую езду.
Но когда началась война с Японией, Карл ушёл на фронт, хотя лично Брусилов не хотел его отпускать. После окончания противостояния Маннергейм на протяжении двух лет путешествовал по Востоку с секретным заданием. А когда он вернулся, то доложил о результатах путешествия непосредственно Николаю II. Не прошла мимо него и Первая мировая война. Маннергейм дослужился до генерал-лейтенанта русской армии. А затем в России произошла революция. Воспользовавшись смутой, 6 декабря 1917 года Финляндия объявила о своей независимости. Как только об этом узнал Карл, то отправился на свою малую родину.
В то время в Финляндии тоже началась гражданская война. Маннергейм возглавил ополчение и начал вести войну против местных большевиков. Противостояние завершилось разгромом Красной гвардии. Когда угроза большевизма исчезла, Карл занялся мирными делами. И в 1933 году по решению сейма он стал маршалом.
Карл, прекрасно относившийся к монархии и Российской империи, понимал, что рано или поздно, но СССР попытается превратить Финляндию в одну из своих республик. И процесс русификации, которого так боялись финны, стал бы реальностью. И тогда Карл отдал распоряжение о строительстве системы укреплений на Карельском перешейке, которая вошла в историю под названием «линия Маннергейма». Она представляла собой три линии длиной 135 километров и глубиной до 90 метров. Для обороны финны возвели более 170 бетонных дзотов и свыше 600 деревянно-земляных. Почти все огневые точки были оснащены только пулемётами, но их удачное расположение позволяло бы навязать борьбу даже такому грозному противнику, как СССР. При этом дзотов с полноценным артиллерийским вооружением насчитывалось менее десятка. Их скромное количество объясняется совершенно нескромной стоимостью. И в Финляндии просто финансово не могли позволить себе больше. В общей сложности на «линию» было потрачено более 600 миллионов финских марок – сумма по тем временам колоссальная.
Каменные барьеры и колючая проволока на линии Маннергейма, зима 1940 года. Фото: "Mannerheim-linja: Talvisodan legenda", page 170А 30 ноября 1939 года началась война. Во главе финской армии встал Маннергейм. То противостояние показало всю важность стратегического решения Карла Густава о создании «линии». Сам же Маннергейм довольно скромно отзывался о своём детище: «Русские […] утверждали, что наша оборона на Карельском перешейке опиралась на необыкновенно прочный и выстроенный по последнему слову техники оборонительный вал, который можно сравнить с линиями Мажино и Зигфрида и который никакая армия никогда не прорывала. …Прорыв русских явился „подвигом, равным которому не было в истории всех войн„. Всё это чушь».
Также он писал в воспоминаниях: «Оборонительная линия, конечно, была, но её образовывали только редкие долговременные пулемётные гнезда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи. […] Её прочность явилась результатом стойкости и мужества наших солдат, а никак не результатом крепости сооружений».
Вообще Зимняя война складывалась для Советского Союза неудачно. Красная армия не ожидала, что финны будут оказывать столь ожесточённое сопротивление. Любопытно, что добровольцами на войну с СССР уходили даже местные коммунисты, которые потерпели поражение от ополчения Маннергейма в 1918 году. Финны были уверены, что война идёт не за земли, а за их национальную идентичность. Они боялись процесса русификации и насаждения большевизма. Причём чего боялись больше — сами толком не знали.
На одном из совещаний у Сталина маршал Борис Шапошников заявил: «Надо прямо сказать, что на петрозаводском направлении финны взяли в середине декабря инициативу в свои руки и держали её почти до конца войны».
Финны сражались ожесточённо, поэтому потери со стороны Советского Союза были в разы больше, несмотря на изначальный перевес сил. «Лёгкой прогулки», как в случае с «маленькой победоносной войной», не получилось. Воодушевлённый Маннергейм даже обратился к своим подчинённым с такими словами: «Солдаты! Я сражался на многих полях, но не видел ещё воинов, которые могли бы сравниться с вами. Я горжусь вами так, как если бы вы были моими детьми».
Финский лыжный патруль на окраине леса в Северной Финляндии, в боевой готовности для встречи войск СССР, 12 января 1940 года. Фото: media.iwm.orgНо победу одержал Советский Союз. 13 марта 1940 года был подписан Московский мирный договор. По нему в состав СССР перешла часть территории Финляндии вместе с городом Выборгом. Эти земли влились в Карельскую АССР, которая превратилась в Карело-Финскую союзную республику.
Жертва обстоятельств
На этом история противостояния не завершилась. СССР начал разрабатывать новый план по захвату Финляндии, финны же готовились к отражению атаки. Но свои коррективы внесла Великая Отечественная война.
Маннергейм негативно относился к Германии и Гитлеру. После того как немцы оккупировали Чехословакию, он писал: «Адольфус и начальник его Чека Гиммлер хотят просто превратить народы Европы в белых негров. Мы стоим перед концом света!».
Как известно, 22 июня 1941 года Финляндия объявила о своём нейтралитете. Но СССР этому не поверил. Советское командование перебросило часть войск на север, ожидая удара врага через территорию соседа. Есть версия, что Сталин поверил в дезинформацию, подброшенную немцами, в которой говорилось о совместной военной операции Германии и Финляндии. В «Известиях» от 25 июня 1941 года прошла новость: «Дряхлый, забрызганный кровью Маннергейм вытащен из нафталина и поставлен во главе финских фашистов». В этот же день советские самолёты произвели массированную бомбардировку нескольких финляндских городов, в том числе и Хельсинки.
Бомбардировки Хельсинки советскими самолетами, 30 ноября 1939 год. Фото: foto-history.livejournal.comПо факту, у Финляндии не осталось выбора, и она вступила в войну на стороне Германии. Именно финские войска помогали немцам во время блокады Ленинграда. Кроме этого, войска Маннергейма заняли территории, потерянные в ходе Зимней войны, и Петрозаводск. Но при этом они не стали выводить железную дорогу на Мурманск, по которой осуществлялись ленд-лизовские поставки.
В конечном итоге Запад превратил Финляндию в жертву обстоятельств, которая не по своей воле оказалась замешанной в противостоянии. А 19 сентября финны и вовсе объявили войну Германии. Маннергейм, который к этому времени уже стал президентом Финляндии, заявил немецкому послу: «Он [Гитлер] в своё время убедил нас, что с немецкой помощью мы победим Россию. Теперь Россия сильна, а Финляндия очень слаба. Так пусть сам теперь расхлёбывает заваренную кашу!».
После окончания войны Маннергейм занимал должность президента Финляндии меньше года. Его здоровье резко ухудшилось, после чего он подал в отставку. В отличие от некоторых финских политиков, Карл так и остался героем, а не был признан военным преступником. К тому же его антисоветская политика, конечно, встретила одобрение на Западе. В мемуарах Карл писал: «Финляндия явилась первой страной, остановившей продвижение большевизма, о чём, к сожалению, часто забывают».
В СССР Маннергейма не любили. Его старались представить ярым русофобом, не уточняя, что негативное отношение у него было именно к большевистскому строю, а не к русским вообще.
Немецкий посол Випперт фон Блюхер так описал президента Финляндии: «Фельдмаршал Маннергейм обладал высоким ростом, стройным и мускулистым телом, благородной осанкой, уверенной манерой держаться и чёткими чертами лица. Он принадлежал к тому типу личностей, которыми так богаты были XVIII и XIX века, но в настоящее время вымершему практически полностью. Он был прекрасным наездником и стрелком, галантным кавалером, интересным собеседником, выдающимся знатоком кулинарного искусства и производил собой в салонах, равно как и на скачках, в клубах и на парадах, в одинаковой степени великолепное впечатление».
