Современный город – это порождение эпидемий и задумка врачей, говорит архитектор и урбанист Александр Высоковский. Действительно, современный город с его широкими улицами и прямолинейными проспектами, с его санитарными нормами – это ответ на бесконечную рутину эпидемий, которые в прошлом охватывали Европу и крупные города всего мира. Постоянное вымирание городов было рутиной до того момента, когда всерьёз начала развиваться система общественного здравоохранения.
Нам очень повезло, потому что эту эпидемию, судя по всему, можно останавливать карантином. (Другие болезни карантином не остановишь.) Здесь мы имеем дело с относительно низкой летальностью, но при этом невозможностью системы здравоохранения «переработать» весь поток заболевших. И выбор сделан такой: поскольку карантином это можно остановить, то мы прекращаем на время все наши социальные коммуникации.
В этом случае борьба с эпидемией становится гораздо в большей степени проблемой здоровых людей, чем больных. Глобальный рынок капитала уже потерял порядка 40 трлн долларов из 200. Экономические последствия эпидемии приближаются к последствиям хорошей войны.
Эпидемия выявила две серьёзные проблемы. Первая связана с системой здравоохранения: не хватает оборудования, коек и т. д. Кроме этого, полностью сломалась кооперация. В одной стране большое количество свободных аппаратов искусственного дыхания, в другой стране (или в другом городе) этого нет. Можно было заблаговременно наладить кооперацию, создать запасы, как это делается во многих других сферах – например, в военной. Тревожных звоночков было много разных: эбола, атипичная пневмония, птичий грипп... Всё это можно было каким-то образом предугадать. Такого рода простая подготовка помогла бы уберечь мировую экономику от потерь, которые она несёт сейчас. Этот урок, бесспорно, будет выучен.
«Совпадение кризиса с эпидемией – это хорошо, а не плохо»
Есть и позитивные моменты в том, что происходит. Глобальный рынок капитала нарастил за это время различные инструменты, помогающие гасить такого рода вещи. Прежде всего я имею в виду крупные издержки на рынке капитала – крах биржи. Существуют страховые механизмы, которые позволяют хеджировать подобные вещи. Центральные банки тоже принимают меры: снижают ставки, начинают заливать экономику деньгами (в пользе этого у меня, правда, есть сомнения). Это те инструменты, с помощью которых экономика от резкого снижения переходит к постепенной стабилизации и потом начинает понемногу выздоравливать.
Эпидемия коронавируса совпала с ожидаемой экономической рецессией. Она должна была вот-вот начаться, пузырь был уже огромным. Все понимали, что во 2–3 квартале 2020 года начнётся рецессия, причём очень серьёзная, потому что слишком далеко зашёл экономический успех предыдущих лет. И это совпало с эпидемией, что в принципе хорошо, а не плохо. Если бы они последовательно, одно за другим, начались, было бы гораздо хуже. Перестройка экономического механизма в городах всё равно должна была произойти. Теперь она произойдёт в шоковом сценарии, параллельно с эпидемией.
Как после эпидемии изменятся города
Нам тоже очень повезло. Урок, который извлекут из происходящего, повлияет на факторную мобильность, архитектуру и строительство, городскую планировку и многое другое. Сдвинутся вещи, которые раньше было сдвинуть невозможно, потому что всё залито деньгами, строительный сектор штамповал эти квадратные метры... А сейчас будет гораздо интереснее, потому что спрос начнётся совсем на другое.
Это большая удача – сдвинуть с места то, что давно назревало. В крупных городах мира примерно 30 % людей обладают большим количеством денег и свободного времени. Они находятся как бы в броуновском движении: работают неполный рабочий день, могут позволить себе работать по графику, сдвинутому в вечер, частично из дома, частично из «третьего места». То есть они нарушают привычный образ «фордистского» города, которым является, например, Москва. Она представляет собой проекцию трудового законодательства. Весь город был создан для того, чтобы перевозить людей с работы домой – из дома на работу. Трудовые маятниковые миграции, радиальные ветки метро и т. д. Этот кризис несоответствия возник ещё 20 лет назад, а в последние пять лет владельцы офисов забили тревогу: критическую отметку перевалила масса людей, которые не живут в постоянном рабочем графике.
Понятно, что в городах, где основная доля экономики – это недвижимость и услуги (лишь 20 % – промышленное производство), вокруг этого сегмента теперь всё и будет выстраиваться.
Также усилятся две тенденции в спросе, которые создадут новые сегменты. Первая – это новый виток субурбанизации. Наличие дачного участка даёт возможность гораздо лучшей самоизоляции, чем в городе. Абсолютный лидер по наличию второго дома (пусть даже маленького участка, я не говорю об огромных хоромах) – это Москва. Проблема в том, что сейчас вокруг коттеджных посёлков нет никакой инфраструктуры – ни школ, ни больниц. Вторая волна субурбанизации – «расползание», переоборудование пригорода в место, где можно получать социальные услуги. Это будет одним из долгосрочных результатов эпидемии.
Вторая тенденция – это запрос на многофункциональность недвижимости. Ещё до всякого COVID наши клиенты (особенно из Китая) в техническом задании просили предусматривать в офисах и жилых помещениях многофункциональные зоны, которые могут переходить в другой тип: гостиница – в больницу, больница – в жилое помещение, парковка – в военно-полевой госпиталь. Кстати, во многих странах в выходные дни, когда рядом с офисами никто не паркуется, крытые парковки превращаются в галереи, рынки. Возможность «второй жизни» места (а то и третьей) в течение рабочей недели либо при смене ситуации – сейчас это будет одним из основных требований к архитекторам и строителям.
Неожиданно: дома выше дисциплина и ответственность
Представьте себе, чтобы раньше кто-то отпускал людей работать из дома. Как это возможно? А сейчас в этом увидели спасение: продолжают работать услуги – банковские, финансовые, консалтинговые и другие. Хотя понятно, что это не покрывает всех сфер. В США сегмент, который может себе позволить работать из дома, колоссальный. Там очень развита сфера услуг.
Что касается трудовой этики работы из дома (или из третьего места), мне кажется, – это завоевание. Во-первых, это повышает цену времени: коммуникации непостоянны, к ним нужно готовиться – возрастает качество, дисциплина и ответственность. Диалог через смартфон или по видеоконференции, даже если он в офисном пространстве, также становится инструментом повышения ответственности и повышения цены времени.
Во-вторых, меняется экономическая модель общественного пространства. Существует, например, система Hot Desking: человек приходит в офис и занимает свободный стол. Компании таким образом экономят, уменьшая количество квадратных метров и оборудованных рабочих мест.
Бизнес-ландшафт после эпидемии
В США ведётся дело против пяти сенаторов, которые знали, что будут вводиться жёсткие меры, и продали акции, которые у них были, получив за них нормальные деньги. После этого произошёл обвал рынка, и они купили акции других компаний. Это, конечно, нехорошее поведение, инсайдер-трейдинг, за что в США (и не только) очень серьёзно наказывают. Но здесь интересно другое. Не знаю, какие компании они продали, но купили они несколько компаний, занимающихся удалённым доступом, телеконференциями и т. д. плюс развивающих возможности хранения информации на серверах. Это один из примеров, куда перетекают деньги в случае такого рода кризисов.
Что касается городских сервисов доставки, это бесспорно их звездный час.
И последнее: после окончания эпидемии нас ждёт феноменальный экономический рост. Так бывало всегда в подобных ситуациях. После 11 сентября Нью-Йорк взлетел на порядок, то же самое случилось с Новым Орлеаном, после того как он был разрушен ураганом Катрина. Такие события мобилизуют людей – они начинают совершенно по-другому относиться к своему делу: конкурировать, производить, придумывать. Помимо этого, экономическая структура очищается от ненужного балласта. У нас его за время «тучных лет» накопилось очень много. Если всё пойдёт по хорошему сценарию и в состоянии жёсткого карантина мы пробудем не больше трёх месяцев, а за следующие девять месяцев окончательно выйдем из него, то за это время может начаться очень хороший рост. Конечно, мы ещё будем зависеть от цены на нефть – у нас пока не создалась система, способная работать вне нефтяной экономики.
Выступление Алексея Новикова состоялось в рамках цикла онлайн-бесед «Как меняется городская жизнь?», организованного Музеем Москвы
