Софья Рудакова: – Дорогая редакция! А давайте вспомним, как в детстве обманывали нас наши родители. У каждого наверняка наберётся несколько таких историй. Меня на эту мысль вдохновила Стася, рассказав о том, как она хотела играть на гитаре, её привели в музыкальную школу, но отдали на скрипку, сказав, что это почти то же самое, только меньше. Что скажете?
Ксения Цветкова: – Да, классно. У меня есть такая история. Моя мама освоила искусство троллинга ещё до того, как это стало мейнстримом. Или, если говорить просто, она регулярно обманывала меня. Помню, прибегала к ней в детстве с жалобами: то болит, это болит. Мама всегда внимательно меня выслушивала, прикладывала руку ко лбу, бросала лаконичное: «Всё ясно», – и многозначительно замолкала. Не в силах выдерживать эту паузу более двух секунд, я вскрикивала: – Мама, что ясно-то?! – У моей крёстной Ксении такое было за три дня до смерти. Я в страхе бежала к календарю, отсчитывала три дня и начинала готовиться к смерти. Велась на подобные штуки раза три...
Софья Рудакова: – А у меня история связана с сыром. Я в детстве всю еду воспринимала на запах: если пахло вкусно – ела, если нет – отказывалась. Самым страшным для меня продуктом был сыр (он тогда ещё пах по-настоящему). Не ела я его ни в каком виде, и даже когда мама делала пиццу, она всегда оставляла для меня уголок без сыра. Дело было уже в начале 90-х, когда с продуктами в стране начались перебои. И вот однажды мама испекла пирог. Помню его как сейчас: большой, прямоугольный, с поджаристой корочкой, ароматный и очень аппетитный. На запах – всё вроде норм, только смутил меня небольшой тон кислинки. «Это с творогом, а он всегда кислит», – успокоила меня мама. Пирог мы съели – было действительно вкусно. А вечером рядом с телефоном я увидела бумажку с написанным от руки рецептом «Пирог с брынзой». Очень я обиделась тогда за этот обман. Правда, с тех пор сыр в пирогах я стала признавать. Да и в пицце мама перестала оставлять «голый» кусочек.
Олег Глаголев: – Мне тут нечем поделиться... Я их обманывал, а они никогда вот уже 53 года.
Владимир Тихомиров: – Если меня и обманывали родители, то только по поводу Деда Мороза. Кстати, я не понял, в чём был прикол обмана Стаси. Я бы, напротив, отдал ребёнка учиться игре на гитаре. Слушать пиликанье на скрипке часами – это фашистская пытка, врагу не пожелаешь.
Андрей Васенёв: – Идея очень хорошая. Она обличает методы воспитания. Я помню, когда ещё работал в Твери, у нас в магазин пришла женщина с маленьким мальчиком. Тот по своей малости шваркнулся головой об угол стойки. Мама стала его успокаивать, потом решила вместе с ним поругать стойку, а когда он не успокоился, стала говорить, что сейчас позовёт дядю полицейского и тот арестует и стойку, и мальчика, если он не перестанет кричать. Я уж не выдержал и попросил не обманывать ребёнка. Во-первых, стойка совсем не виновата в том, что он приложился к ней своей мягкой головушкой. Во-вторых, полицейский – это серый волк, который кусает за бочок в том числе потому, что мы с детства им пугаем детей. Чего же мы хотим потом от подрастающего поколения? Тётя спорить не стала, но и мнения своего не изменила.
Алина Гарбузняк: – У меня всё проще: мне сказали (мама на пару с сестрой), что оливка – это вкусная ягодка, как виноград... С тех пор уже 20 лет их не ем и даже запаха не переношу.
Станислава Новгородцева: – Алина, у меня точно такое же разочарование в этих «ягодках» было, долго на них смотреть не могла. Но потом мы полюбили друг друга
Алина Гарбузняк: – Я в этом году снова поддалась уговорам (всё тех же мамы и сестры) и попробовала ещё раз – авось почувствую «настоящий вкус оливок» и оценю его по достоинству. Впечатление было то же, что и 20 лет назад. Думаю, это мой приговор оливкам уже до моей старости.
Андрей Васенёв: – Я тоже с этим продуктом так экспериментирую время от времени. Вдруг понравится? И хоть меня никто не обманывал в детстве, они до сих пор мне не по вкусу.
Владимир Тихомиров: – Я не могу больше читать эти душераздирающие истории о вкусе оливок. Друзья мои, вам должен кто-то сказать правду.
- Не ешьте дешёвых консервированных оливок. Это фекальная субстанция. Нужно пробовать хорошие греческие оливки каламата – они должны быть тёмно-красноватыми. Чёрный цвет оливкам придаёт оксид железа. Не ешьте вы оливки с оксидом железа, это фу.
- Оливки нельзя есть просто так. Лучше всего пробовать их в комбинации с козьим сыром, мягким сыром бри, кусочком ветчины прошутто и с кусочком тёплой лепёшки (подойдёт и французский багет).
- ОБЯЗАТЕЛЬНО при дегустации оливок выпить бокал хорошего красного вина – например, калифорнийского Пино Нуар. Из наших вин подойдет Крю Лермон от Фанагории.
Если вы и после этого скажете, что оливки вам не нравятся, – ну что ж, значит, действительно, это не ваш продукт. Бывает.
Андрей Васенёв: – Ого! Кажется, я обречён на то, чтобы никогда не познать их натуральный изысканный аромат и вкус.
Владимир Тихомиров: – Для отчаивающихся трезвенников вполне подойдёт попробовать оливки в салате по-гречески. Для этого вам понадобятся:
- хорошие красные спелые помидоры – такие, чтоб «с запахом»;
- красный болгарский перец, желательно не гидропоника;
- красный лук;
- большой кусок мягкого сыра фета (или брынзы, но лучше козий сыр);
- красные спелые оливки каламата;
- хорошее оливковое масло;
- сушёный тимьян с базиликом.
Всё режем очень крупно – так, чтобы в процессе еды куски овощей надо было бы резать столовым ножом. Сверху бросаем оливок, потом кусок сыра фета. Не смешивать! Далее посыпаем сушёными травками и поливаем сверху – чуть-чуть! – маслом. Потом берём в руки подогретый кусок хлеба чиабатта, нож и вилку и начинаем есть: отрезал кусочек помидорки, присовокупил к нему кусочек сыра и – ам!
Алина Гарбузняк: – Володь, неужели ты думаешь, что за последние 20 лет я ни разу не натыкалась на оливку в салате или где-то ещё? Проблема в том, что вкус у них от этого не менялся – и всё остальное приобретало их вкус.
Андрей Васенёв: – Я вспомнил ещё одну историю, когда мы пошли со своей бандой (во времена, когда у нас был свой рок-бэнд) в клуб. Может быть, это был чей-то день рождения или просто так решили сходить – кто же теперь вспомнит. Но с той вечеринки в памяти сохранился сюжет связанный с нашим басистом Колей. Коля очень любил оливки. И всякий раз под водочку предпочитал именно этот продукт. Но в то буйное время «всякий раз» мог случаться у Коли каждый день в течение месяца, и закусывать приходилось чем попало: пельменями, макарошками, колбаской, водицей студёной. И только в клубе он решил напомнить себе (и мне заодно), что он настоящий эстет. И, надо понимать, Николай – это человечище! Без дураков! Отец троих талантливых парней, примерный семьянин, блестящий акварелист и композитор от Бога (в армии написал мюзикл «Товарищ солдат – суперзвезда»), тело имеет, сложенное по образцу Аполлона, за что имел прозвище «пресс» в юности, добряк и потомственный Рюмин-Бестужев. При этом обычный токарь с золотыми руками и десятью классами образования. Так вот, Коля попросил официанта принести ему к водке двенадцать вкуснейших оливок. Почему двенадцать, как он высчитал пропорцию – никто не скажет уже, но желание его было исполнено. После возвращения с танцпола мы обнаружили на нашем столике полведра оливок. Проведя небольшое расследование, мы выяснили, что официант – человек простой. Он на эстетизм и умственные достижения не претендует. И поэтому, когда его попросили принести 12 оливок, он никаким иным образом это не мог понять, кроме как 12 порций, что незамедлительно исполнил, использовав весь вечерний запас клуба, по-видимому. Естественно, мы стали отыгрывать ситуацию назад. После напряжённых переговоров, в ходе которых мы попытались убедить официанта в том, что гедонизм вёдрами не измеряется, а эстетика – товар штучный, и, кроме того, Коля оливки любит, а я – нет, официант забрал 6 порций на кухню. А ещё шесть нам с Колей пришлось доедать, так как больше денег у нас ни на что не было. Ибо он – токарь, а я тогда был студентом. Надо ли говорить, что любви к этим солёным виноградинам у меня не прибавилось ничуть))
Олег Глаголев: – Про оливки и обман взрослых. Это рассказала воспитательница моей маме. Я не люблю кипячёное молоко с детства и поныне. Когда мне было 3 года, в младшей группе детского сада всем налили кипячёное молоко. Я, конечно, его не пил. Тогда воспитательница сказала: «Олежка, пей, там на дне ягодка (в нашем рассказе можно было бы написать „маслинка”, но, боюсь, в 1970 году в посёлке Комсомольский на севере Тюменской области под ягодкой могли понимать бруснику, клюкву, морошку, чернику и малину)». Я тогда засунул руку в стакан, пошкрябал по дну, ягодки там не оказалось, и я заревел от такого мелкого коварства. До этого взрослые мне не врали.
Ксения Цветкова: – Вот читаю я это, читаю и задаюсь вопросом: а можно ли оливки просто любить? Без всех этих византийский пассажей в одну и другую сторону? Вот я сижу в Твери, за окном дождь, впереди вечность, а в холодильнике оливки. И я подумала, что сварю-ка я суп сегодня чечевичный и добавлю оливки. И будет вкусно. Без них тоже хорошо, но с ними вкуснее. Люблю оливки. По-простому так... :-)
