В Вологде можно не только жить, но и гулять «вокруг да около» 

– Мы не всегда заранее знакомы с людьми, которые приходят на экскурсии. То есть мы можем списаться, можем обсудить маршрут, но у меня есть примерно две минуты, чтобы понять, что это вообще за люди, что им нужно, что интересно. Причём понять, что не интересно, иногда важнее. И вот в ходе беседы ты понимаешь, зачем люди приехали в гости конкретно к тебе. И потом ты примерно уже для себя осознаешь, что показывать, что будет важно, нужно и что люди увезут с собой. 

– Сейчас много открывается разных экскурсионных бюро, частных инициатив. И у всех есть какая-то своя фишка. Когда я читаю твою страницу во ВКонтакте или смотрю за вашим пабликом, то вижу там много разных фишечек. Ты даже одну из них сейчас назвала – что ты любишь посидеть в архиве, полистать старые дореволюционные газетки, посмотреть, чем жил город, кто жил в этих домиках, которые ещё сохранились, и так далее. Есть ли ещё какой-то фунт изюма, кроме твоей личной любви к старинным газетам?

– Копну сейчас в самое начало, когда мы только решились провести первые свои экскурсии. Тогда практически никого не было из гидов, кто ходил бы только с местными. Были бюро в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде и Самаре. Но их было совсем немного. И мы тогда решили с Ниной, что будем рассказывать про повседневность. Она была ещё тогда не в моде. Это сейчас о культуре повседневности пишут книги, изучают её достаточно подробно, чтобы рассказать, что окружало людей, которые жили в Вологде в   XVI или XVIII веке. И мы сразу же этот фокус взяли. Поэтому нам помогали газетки, нам помогали какие-то воспоминания, дневники, мемуары и так далее. И, я думаю, что мы этого и сейчас держимся. И, скорее всего, я бы, наверное, даже поменяла сейчас название нашего бюро. Потому что мы как-то очень лихо его назвали «Бюро других экскурсий», сами не очень понимая, что значит «других». Очень хотелось как-то называться «по-другому». И у нас был такой девиз, или лозунг, или обещание самим себе: «Влюбляем в Вологду». Мы рассказываем о ней достаточно искренне, мы никогда не говорим, что в ней всё очень здорово и классно. Я думаю, что эта искренность людей и покупает очень сильно. Когда тебе не говорят, что это город на Севере, где всё очень хорошо, всё реставрируется, всё замечательно, приезжайте в любой день года – и вы найдёте этому подтверждение. Люди ценят искренность. А сейчас людям очень важна ещё какая-то повседневность. Люди выезжают в незнакомый город, и им важно не только то, как город жил раньше, а как ты живёшь. То есть буквально: меня зовут Катя, я встаю в 6.35 и что я дальше иду делать. Иду ли я на реку полоскать бельё, затапливаю ли я печку, кормлю по дороге кота или медведя... Из чего складывается быт вологжан сейчас, куда они ходят вечером, а что если дождь, а куда они пойдут летом, осенью, зимой, весной. Как живёт город? То есть половина экскурсий у нас всегда складывается из рассказов о нашей нынешней повседневности. Это очень забавно. Потому что, когда ты рассказываешь про крепость Ивана Грозного, тебя вдруг спрашивают: «А вот с этой горки вы сейчас катаетесь? Вот именно с той, которая “земляной вал”?». 

Фото: vokrugdaokolo.com

– У вас же там есть ещё «шаламовская горка»?

– Да. И всегда ты строишь какие-то такие мостики из очень далёкого прошлого в настоящее. Людям нужна искренность.

– Когда мы говорим о русской традиции, чаще всего имеем в виду фольклор. А ведь русская традиция – это ещё и городская культура. Где она сейчас вообще находится, как её удаётся найти, где она живёт и что есть в ваших экскурсиях, что бы ты к этому пласту отнесла? 

– Хороший вопрос. Если, например, зайти сейчас на какой-нибудь сайт коллекционеров и посмотреть, что там продаётся из вологодского быта, мы увидим, что на 80–90 процентов  это культура крестьянская. Потому что 80 процентов Вологодской, Архангельской губерний – это, конечно же, деревни. Да, большие, хорошие (сейчас малонаселенные), но тем не менее. Мне очень интересен всё-таки вологодский городской быт, я сейчас собираю его остаточки, и мне очень хочется посмотреть, какие вещи окружали горожан. Это может быть всё что угодно: визитки, фотографии. А на фотографии – лица, одежда, вещи, которые окружают и которые можно вытащить, чтобы что-то для себя понять. Это могут быть книги, письма, реклама, счета магазина. То есть я себя сейчас окружаю разным городским бытом конца XVIII – начала XX века. Раньше я собирала всякие вилочки для шпрот, а сейчас я собираю то, что относилось к моему родному и любимому городу. Пытаешься что-то для себя понять через вещи, что-то уловить. Я иногда ими обкладываюсь, смотрю на них, глажу и пытаюсь найти что-то про людей, которым они принадлежали. То есть ты изучаешь через вещь не просто саму вещь (например, коробочку от часов или подставочку для сдачи в виде монеток), а что на ней написано, кому принадлежала. И, опять же, возвращаешься к архивам, в газетам, изучаешь, где эти люди жили, как жили. Может, что-то про них чуть больше узнаёшь. То есть через вещи можно много что понять о городе.

– Из той культуры, которую ты вот так откапываешь через архивы, публикации, через эти старинные вещи и так далее какая-то жизнь открывается тебе, которую ты бы хотела восстановить в нашей современности? Или это всё утрачено, надо забыть и идти дальше? 

– Не надо забывать ни в коем случае. Это большой пласт истории. Но мне, например, не близки какие-то реконструкции. То есть когда пытаются переодеться и сфотографироваться в платьях того времени. Я не очень люблю в этом участвовать. Потому что у нас уже взгляд другой. У нас взгляд человека, одурманенного разными технологиями. Он такой торопящийся, спешащий. То есть смысла переодеваться и пытаться быть как те башни на фотографии совершенно, мне кажется, нет. Но изучать это очень интересно. Ты видишь повседневность в каких-нибудь газетных зарисовках, в том, о чём писали журналисты. Например, шутки про ЖКХ у нас всегда были. Мы можем увидеть, как кляли весну в начале ХХ века: «Вологодские мостки хороши, чтобы найти себе жену». Потому что на них все подскальзываются, падают – лови и выбирай любую. То есть какие-то такие милые вещи. И ты понимаешь, что не сильно вы изменились в общем и целом. Изменился быт, изменилась внешность в плане одежды и моды и так далее. Но люди как кляли лужи, как боялись осени, так они боятся в губернском городе В (любую букву можно подставить). И ты поддакиваешь уже всем этим журналистам прошлого и понимаешь, что, – да, в общем-то, нас только квартирный вопрос испортил.

– Мне всё-таки видится, что в городской дореволюционной культуре были некие точки встречи. Для разных людей они были разные, потому что было сословное общество, и эти сословия не всегда могли пересекаться. Люди попроще общались друг с другом в трактирах, люди посложнее общались друг с другом в салонах. Были подобного рода места, в которых, собственно говоря, эта культура дышала. Потому что культура – это пространство общения. А где в современной Вологде, кроме твоих замечательных экскурсий, есть пространство такого общения, созидающего городскую культуру?

– Это просто другой слой разговора. Понятно, что были разные дворянские клубы, собрания и прочее. Было очень много благотворительных организаций. Моя любимая, например, называется «Общество лесных и межевых техников». Я таких гулён вообще не встречала. Как будто бы название вообще не способствует частым танцевальным вечерам, но от них было колоссальное количество всяких объявлений. На самом деле люди сейчас продолжают объединяться по интересам. Хотя, мне кажется, сейчас появляется такое гнездование. Я, например, не вижу большого количества людей нашего возраста, собирающихся в кофейнях. Сейчас все начали ходить друг к другу в гости. Я сама перестала практически ходить по кофейням. Раньше не сходить 5 раз в день кофейню и что-то там не придумать, не реализовать, о чём-то не помечтать – это уже день прожит зря. А сейчас, мне кажется, все мечтают дома и в гостях друг у друга. Сейчас дом какую-то другую функцию возымел. Раньше это были какие-то третьи места. Могу рассказать про своих любимых друзей, они проводят лекции в нашей библиотеке. Это такая советская большая Бабушкинская библиотека. Они проводят лекции на совершенно разные темы. Это может быть культура, генетика, искусство, архитектура, всё что угодно. 

– Это какой-то частный лекторий? Как он называется?

– Так и называется – «Лекторий». Это тот случай, когда никто ничего не изобретает. Они приглашают людей чуть пораньше, готовят выкладку книг к этой теме. У нас всё-таки город такой немножечко замороженный, люди долго собираются, и им эти полчаса очень важны. Они встречаются, наряжаются, это просто какой-то абсолютный розарий. Все общаются, читают книги, пьют кофе. Вот эти золотые полчаса, когда ты встречаешься со знакомыми и незнакомыми в общем пространстве. Это такой большой холл библиотеки, про которую многие забыли, что она вообще существует, что есть место, где ты можешь взять совершенно любую литературу просто так почитать и вернуть. А тут ещё и книги по теме, которые тебе интересны. Самое прекрасное – что это стабильно. В городах небольших важно, чтобы что-то возникало и продолжалось. Это та вещь, которая тебя, скажем так, дисциплинирует. У нас бывает такое, что фестиваль возник и исчез. Событие возникло и исчезло. Люди устали или что-то ещё… По разным причинам. А тут ребята уже существуют больше года. И это стабильность. И вокруг лекций, вокруг таких встреч очень много объединяется людей. Сейчас экскурсий очень много. У нас экскурсоводов стало так много, что ты можешь просто каждую неделю ходить к коллегам на экскурсии и всё равно не попадешь на все. Мест встречи очень много стало, которые не связаны с ресторанами, кафе и так далее.

– Кто больше приходит на экскурсии – местные жители или приезжие? 

– Зависит от даты. Если это какие-то длинные праздники или выходные, то, конечно, туристы тоже приходят. Это 50 на 50. Если мы берём весь год, то это в основном местные. Потому что праздники у нас раз в квартал, а местным нужно каждую неделю куда-нибудь выходить. Это, конечно, большое счастье, когда туристы возвращаются в твой город (были, например, зимой и приезжают летом) и когда местные у тебя побывали на экскурсии и приходят ещё и ещё на разные другие темы. А ещё мы видим, как ребята, которые приходили к нам на экскурсии, начинают друг с другом общаться. Это самое ценное. Многие перестали приходить к нам на экскурсию, потому что кто-то из них сам стал гидом. Это классно. А кто-то, например, просто подружился с другими людьми на наших экскурсиях, и они теперь вместе на велосипедах катаются на дальние расстояния. Чем я люблю наше бюро, чем просто невероятно горжусь – это тем, что мы начали собирать людей ещё в 2015–2016 году и они до сих пор дружат. А познакомились они «у нас в клубе», как в фильме «Москва слезам не верит». Это, наверное, самый хороший, самый приятный, как говорят, выхлоп – люди  подружились у нас на экскурсиях.

– Я как раз ищу прежде всего именно этот опыт, потому что людей объединяет не какая-то внешняя сила, а их подлинный, нутряной интерес, часто какое-то благородное достойное дело. Оно может быть связано с традицией, с историей, с помощью другим людям. Но всё равно всё держится на энтузиастах. С одной стороны, ты говоришь, что появляется всё больше экскурсионных бюро, гидов, экскурсий, а с другой стороны, ты заметила, что важно не просто появиться, важно ещё просуществовать довольно долго, чтобы эти «завязи» образовались. Почему вам удаётся так долго существовать, что вас питает?

– Если честно, до сих пор не разгадала. Во-первых, мы сами себе не скучны. То есть мы берём те темы, которые интересны только нам. Очень часто делают экскурсии к каким-то праздникам, даже если гиду это не нравится. Все же делают вокруг – значит, и нам надо сделать. У нас тоже иногда спрашивают какие-то очень узкопрофильные экскурсии. И я, например, знаю, что другой гид в этой теме больше меня понимает. Поэтому я лучше отправлю к коллеге, чем буду сама через силу себя заставлять. Мне кажется, самое важное – быть нескучным себе. А как только ты становишься скучным себе или устаёшь, важно взять какое-то количество дней отпуска. Это очень важно, потому что сейчас экскурсии, да и любые проекты, связанные с общением с людьми, – это не только инструмент познания другого человека, но это ещё и человек получает от тебя энергию. А тебе эту энергию нужно откуда-то брать. Поэтому важно её постоянно восполнять, чтобы не быть человеком, который может говорить только на 10 чашках кофе. А мы себе не наскучили и поэтому остаёмся на плаву. 

*** 

Этот текст – литературная расшифровка передачи «Хранители маяка», совместного проекта радио «Культура» и премии «Жить вместе». Послушать выпуск можно тут.